Женщины

Барб села мимо стула, буквально рухнула на пол. Фрэнки вырвалась из рук Койота и поспешила к подруге.

Рай успел первым, он помог Барб подняться. Она повисла на нем.

— Кости совсем размякли, — пробормотала Барб и пьяно ухмыльнулась Фрэнки. — Только взгляни на него, Фрэнки…

Фрэнки посмотрела на Рая и наткнулась на его взгляд. Слишком пристальный. Она ощутила странное волнение.

— Нам пора в отель.

— Я скажу полицейскому, вас отвезут.

Рай вывел Барб из клуба и усадил в полицейский джип. Фрэнки села рядом.

Койот выбежал на улицу:

— Фрэнки, буду ждать встречи…

— Пока, Койот. — Фрэнки помахала рукой из окна отъезжающего джипа.

В отеле она помогла Барб преодолеть ступени и добраться до номера.

Сидя на унитазе, Барб подняла на Фрэнки затуманенный взгляд.

— Держи меня. С равновесием беда.

— Или с алкоголем, — сказала Фрэнки, и обе засмеялись.

Она помогла Барб раздеться и уложила ее в постель.

— Как тебе этот котяра в солнечных очках? — пробормотала Барб, плюхнувшись на чистые белые простыни. — Красавчик, а?

— Да. — Фрэнки укрыла ее одеялом.

Она выключила свет, легла и попыталась заснуть под мерное сопение Барб. Казалось бы, проще простого. Она весь вечер пила, никаких обстрелов и МАСПОТов, никто не поднимет ее среди ночи. Она лежала на чистых простынях, пахнущих свежестью, но сон все никак не шел. Она была слишком взволнована сегодняшней встречей.

Зазвонил телефон. Фрэнки успела поднять трубку раньше, чем Барб проснулась.

— Алло.

— Мисс Макграт, — сказал вьетнамец на английском с сильным французским акцентом. — Вас хочет видеть один молодой человек. Он просит встретиться в баре на крыше.

Койот.

Фрэнки не хотелось видеться с ним сейчас, но она должна сказать ему правду: они с ним не пара. К тому же ей совсем не спалось.

Она натянула джинсы и футболку и вышла из номера. Лифт не работал. Фрэнки вздохнула и стала подниматься по лестнице, через четыре пролета она оказалась в слабо освещенном баре.

На сцене играло трио, мелодия плыла по залу, но никто не танцевал. В углу сидела небольшая группа мужчин и женщин, они курили и громко о чем-то спорили. Фрэнки услышала стук — пишущая машинка.

Журналисты. Этот бар, как и бар отеля «Рекс», считался их прибежищем. Она все думала, о чем они спорят. Может, их взгляды на войну так же противоречивы, как ее собственные? Может, они разобщены, как и вся Америка?

Фрэнки села за одинокий столик у окна. В небе сияла полная луна, в отеле «Континенталь» через дорогу светились лишь пара окон. Она вспомнила Джейми, когда-то он рассказывал ей об этом баре. Грусть отравила воспоминания, оставив крошечные следы от зубов. Фрэнки попыталась представить Джейми дома, в окружении семьи, но такой оптимизм был ей не по силам.

Рядом появилась худенькая вьетнамка и приняла у Фрэнки заказ, а через пару минут вернулась с бокалом сансера [27] .

Фрэнки пила вино, глядя на ночные огни Сайгона. Даже приятная музыка не могла заглушить всех звуков войны — рокота вертолетов, хлопков и выстрелов. В ночном небе то и дело мелькали красные всполохи, расцветали оранжевые огни. Может, в этом и заключалась простая истина: война выглядит иначе, если смотреть на нее с безопасного расстояния. Но стоит подойти ближе, и все изменится.

27

Французское белое вино из винограда сорта «сансер», выращиваемого в восточной части долины Луары.

— Фрэнки.

Рай.

Она удивленно подняла глаза.

К ним бесшумно скользнула официантка.

— Скотч. Чистый, — сказал Рай.

Официантка ушла, и он сел напротив Фрэнки. Рай молчал, пока вьетнамка не принесла заказ и не растворилась в зале.

— Увидев тебя… я словно вернулся в прошлое.

— Да.

— Финли был моим лучшим другом.

— И моим тоже.

Он откинулся назад, внимательно ее изучая.

— Итак. Военная медсестра. Я думал, ты давно замужем за сыном миллионера.

— Как-то на вечеринке я встретила парня, и он сказал мне, что женщины тоже могут быть героями. Такого мне никогда не говорили.

— Вряд ли это должен был сказать я. — Он не отводил взгляда.

Она гадала, что же он думает, кого перед собой видит. Младшую сестренку Финли? Или ту, кем она стала теперь?

— Мне нужно было это услышать, — тихо сказала она.

Заиграло что-то совсем неизвестное.

— Потанцуй со мной.

Девочка внутри нее мечтала об этом, женщина — знала, какими хрупкими бывают мечты, но война научила ее танцевать, пока есть возможность. Она поднялась.

Рай взял ее за руку. Фрэнки приникла к нему, и он прижал ее к себе. Они двигались в такт музыке, но по-настоящему не танцевали. Она могла поклясться, что чувствует, как бьется его сердце.

Рай не отрываясь смотрел на нее, и в его глазах она увидела желание. Ни один мужчина еще так на нее не смотрел. Он словно хотел съесть ее, проглотить целиком.

Песня закончилась, и Фрэнки отстранилась.

— Нам не стоило танцевать, — сказала она. — Я слышала, ты помолвлен.

— Она далеко отсюда.

Фрэнки слегка приподняла уголки губ. Это были не те слова, которые она хотела услышать.

— Мне уже разбивали здесь сердце, — тихо сказала она, отступая еще на шаг. — Офицер должен быть джентльменом, Рай.

Он сцепил руки за спиной. Солдатская выправка. Вежливая дистанция.

— Прости за то, что пришел. — В голосе вдруг послышалась резкость. — Мне здесь не место.

Она кивнула и снова попыталась улыбнуться.

— Только не умирай. В операционной я вижу слишком много пилотов.

— До свидания, Фрэнки.

— До свидания.

Фрэнки ворочалась всю ночь, во сне ее терзали незнакомые прежде желания. Она открыла глаза уже поздним утром, солнце светило в номер сквозь чистое окно.

Ее первая мысль была о Рае.

Этот танец. И этот взгляд.

Она выбралась из постели. Барб оставила записку: «Встретимся на завтраке».

Фрэнки спустилась в ресторан отеля, Барб сидела за столиком и пила «Кровавую Мэри».

— Опохмел, — сказала она. — Что вчера было? Как я вернулась в отель?