Женщины
Шрифт:
— Можно угостить вас коктейлем, мэм?
Фрэнки вынырнула из воспоминаний и подняла голову. Рядом стоял парень в шортах цвета хаки с армейским ремнем. На левой руке татуировка semper fi [30] . По его глазам она поняла: он все еще во Вьетнаме, возможно, где-то глубоко в джунглях. Она гадала, уйдет ли когда-нибудь этот загнанный, затравленный взгляд. Ей не хотелось задеть этого парня.
— Прости, морпех. Я здесь, чтобы побыть в тишине. Береги себя.
30
Всегда
Он развернулся, наверняка уже высматривая новую жертву.
Фрэнки почувствовала, что кожа на ногах слегка саднит, и сообразила, что сгорела на солнце. Сколько она тут сидит?
Послышались шаги. Пора было переместиться куда-нибудь подальше от бара. В этот раз она не стала даже убирать панаму.
— Мне и одной хорошо. Спасибо.
— Правда?
Она медленно подняла голову и опустила очки.
Рай.
Он непринужденно стоял, сложив руки за спиной. На нем были пестрые шорты и светло-голубая футболка с надписью «Серфинг — это жизнь». На серфера он явно не походил: солдатская выправка, мускулистое тело и слишком короткие волосы.
— Какое совпадение, — сказала Фрэнки.
— Никаких совпадений. Я сильно постарался, чтобы вытащить тебя в отпуск.
— Так птичка-невеличка — это ты? Но зачем?
— Чтобы тебя увидеть.
— Рай, я же объяснила…
— Я разорвал помолвку.
Она хотела что-то сказать, но резко осеклась.
— Правда?
— Я больше не мог притворяться, уж точно не после Тет. Жизнь коротка и… — Он на секунду замолчал. — Между нами что-то есть, Фрэнки. Если ты этого не чувствуешь, я сразу уйду. Только скажи.
Фрэнки встала и посмотрела ему в глаза.
— Скажи, что не хочешь меня. — В его голосе чувствовалась неожиданная уязвимость.
Она бы ни за что не позволила себе играть с ним или обманывать.
— Я не могу этого сказать.
Он наконец задышал.
— Поужинаешь со мной сегодня?
Она знала, что он хотел не просто поужинать. Она тоже хотела большего. К тому же это ведь Рай Уолш, нарушитель всех правил. Именно он постоянно втягивал ее брата во всякие неприятности (хотя Финли и сам с этим отлично справлялся). Фрэнки прекрасно понимала, что с таким, как Рай, она не будет в безопасности. Но он все-таки офицер и, если повезет, джентльмен.
— Ты правда разорвал помолвку? Клянешься?
— Клянусь, я больше не помолвлен.
Она внимательно смотрела на него, внутри что-то ожило, как будто она проснулась после долгой зимней спячки.
— «Ужин» звучит отлично.
Фрэнки полчаса стояла в очереди к таксофону. За последний год она звонила в Штаты всего дважды: на Рождество и на день рождения матери.
Барб взяла трубку после второго гудка, она слегка запыхалась, голос был встревоженный.
— Алло?
— Барб! Это я.
— Фрэнки! Как я рада тебя слышать.
Фрэнки облокотилась на прохладную металлическую полку под телефонным автоматом. Рядом стояла небольшая стопка четвертаков. Фрэнки надеялась, что этого хватит. Оставалось только гадать, во сколько ей встанет этот звонок.
— Я сейчас в отпуске на Кауаи.
— Что?! Уже
выезжаю!— В любой другой раз я бы прыгала от радости, но… — Она посмотрела вокруг и убедилась, что никого нет рядом. — Рай Уолш здесь.
— Мистер Крутой?
— Он разорвал помолвку. Возможно, из-за меня. Короче говоря, мне нужен совет. Что, если он хочет секса?
— Ручаюсь, что секса он точно хочет. Тут и к гадалке ходить не надо. Если бы не хреновы католические запреты в твоей голове, ты бы тоже этого хотела.
— Я хочу. То есть я могла бы. Но мне нужен… практический совет.
Оператор напомнил, что пора заплатить. Фрэнки бросила в автомат оставшиеся четвертаки.
— Обязательно предохраняйся, — сказала Барб. — Пусть это будут презервативы. Если, конечно, у тебя нет поддельного обручального кольца.
— Кольца?
— Таблетки незамужним женщинам не продают. Идиотизм, но в подробности вдаваться не будем. Таблетки ты сможешь купить, только если притворишься, что замужем. Хотя сегодня эффекта от них не будет. В общем, да. Презервативы. И купи побольше.
— Барб, я серьезно. Нужна пошаговая инструкция.
— В школе для девочек ведь есть уроки полового воспитания? Ты их проспала, что ли? И в колледже…
— Заткнись и помоги. Что надо…
— Поверь, Фрэнки, у этого парня по сексу пять с плюсом. Постарайся расслабиться и не жди слишком много от первого раза. Может быть больно. Слегка.
— Не очень-то подробно.
— Ладно, побрей ноги и подмышки. Надень красивое белье, — сказала Барб и засмеялась. — Ах да, будь дерзкой. Выключи примерную девочку. И еще не верь, если он скажет, что любит тебя.
— Почему?..
Связь оборвалась.
Фрэнки вышла из отеля и поймала такси до городка Лихуэ. Там она сделала стрижку и укладку (косой пробор), купила красно-белое платье-футляр с цветами гибискуса, такую же косынку и белые босоножки на каблуке.
Вернувшись в отель, последовала совету Барб — тщательно побрилась и намазала кремом обожженную на солнце кожу.
Фрэнки стояла в ванной возле огромной раковины и смотрела в зеркало, украшенное ракушками и перламутром. Она с трудом узнавала себя. Парикмахер вернул блеск ее темным волосам, модная стрижка подчеркнула высокие скулы и голубые глаза. Хотя печаль из них никуда не ушла (для этого нужно было что-то посильнее стрижки), теперь в глазах заблестели юность и оживление. Появился огонек надежды. Надежды, о которой она почти забыла и которую раньше так недооценивала.
В восемнадцать тридцать Фрэнки спустилась в вестибюль. Над головой, словно церковный неф, парил высокий свод.
Она вышла на террасу ресторана. За низким ограждением поблескивала вода, в пруду отражались огоньки тики-факелов. Кокосовые пальмы покачивались на ветру и шелестели листьями — строгие темные силуэты на фоне фиолетового неба. Кто-то играл на укулеле.
Почти все столики были заняты постояльцами отеля, они болтали, смеялись и курили. Выразительное напоминание о том, что пока она была во Вьетнаме, жизнь шла своим чередом. Дети ходили в школу, родители на работу. Не все жили и дышали войной. Находясь во Вьетнаме, легко было представить протесты в Америке, как люди сжигают флаги и борются за мир, но здесь продолжали жить тихой, спокойной жизнью, избегая опасных берегов обоих материков.