Жестокеры

– Ты сможешь это делать?

– Думаю, да. Ничего сложного.

Директор как-то странно на меня посмотрел.

– Вот только что ты с твоим-то талантом забыла в нашей конуре? Это место явно не для тебя. Тебе нужно что-то большее, что-то более…

Директор запнулся. Я устало на него взглянула. Я три месяца сидела без денег. Пришибленная нуждой, я понимала, что пока не могу себе этого позволить – хотеть чего-то большего.

– Хорошо-хорошо. Ситуации в жизни бывают разные, сам понимаю. Но – говорю сразу – стабильных заказов не будет. Так – периодические услуги.

– Это меня не пугает. Для меня важно рисовать. Пусть и изредка.

Пустой карман и не менее пустой кошелек заставили меня принять это предложение. Так я стала дорисовывать портреты в фотоателье. Я приходила туда, забирала снимки домой и там их дорабатывала – так мне было удобнее. Директор не обманул: стабильных заказов действительно не было. Но эти разовые заработки позволяли мне продержаться.

Через некоторое время директор завел речь о том, что хочет, наконец, вложиться в новую вывеску и рекламу: в кои-то веки у него появились на это свободные средства.

– На мегащит, конечно, пробиться не удастся. Сама понимаешь: там совсем другие деньги крутятся. Но мы напечатаемся в журнале. Разместим там фото этой… как ее…мадам… Ну которую ты рисовала в историческом платье и с пером в голове!

Он показал мне предварительный макет.

– А она согласится, чтобы ее фото напечатали в журнале? В таком виде?

– Шутишь? Эта тщеславная женщина сама на этом настаивает! Ты из нее сделала такую красотку! Хочет, чтобы все ее знакомые это увидели.

Директор с довольным видом положил руки на свой полный живот. Он сказал, что отдельно, короткой строкой, укажет в статье и мое имя.

Нечасто мне везет в жизни, практически никогда. Но в этот раз, конечно, повезло. Еще бы: случайным образом устроиться в маленькое фотоателье, выполнять периодические заказы и тут раз – один из них печатают в журнале. Да еще и с указанием моего имени! Рискнув вложиться в рекламу, директор не прогадал – клиентов заметно прибавилось. Или рекламу нам обеспечили рекомендации той довольной клиентки, оставшейся в таком восторге от своего портрета. Когда я работала над этим заказом, я и не знала, кто она. Оказалась, это была известная и влиятельная в городе женщина.

К моему удивлению, и к удивлению директора салона, услуга доработки фотографий вдруг начала пользоваться спросом: находилось немало людей, готовых платить деньги за то, чтобы их представили в виде живописного полотна. Люди хотели получить не бездушную фотокарточку, а полноценный портрет. Вскоре клиенты стали спрашивать: а можно ли заказать не доработанную фотографию, а просто свой портрет, полностью написанный художником? Это было не совсем в нашем профиле – мы все-таки фотоателье, – но предприимчивый директор с готовностью отозвался на этот неожиданный спрос.

– Будешь рисовать их сразу маслом, если они так хотят!

И я стала писать портреты – по фотокарточкам клиентов. Глядя на меня, директор добродушно покачивал головой:

– Ты ведь скоро уйдешь от нас. Тебя заберут отсюда. Не переживай. Заранее говорю, что проклинать тебя за это я не буду.

***

Вскоре произошло странное событие, истинного смысла которого я долго еще не понимала.

Как-то вечером – я как раз была занята написанием портрета очередного клиента – в мою дверь тихонько постучали. Звонка в каморке бабушки Фриды не было, поэтому неожиданный стук не удивил бы меня, да вот только ко мне редко кто-то приходил. С чувством непонятной тревоги я подошла к двери и какое-то время стояла, не решаясь ее открыть. Стук не повторялся. Не зная, ушел этот человек или нет, я осторожно приоткрыла дверь. И вздрогнула: за ней стоял невысокий щуплый мужчина щеголеватого вида и с дежурной отработанной улыбкой человека, который за эту улыбку получает неплохие деньги.

– Добрый вечер! Я – Вестовой клуба X/Y. Имею честь вручить вам приглашение на сегодняшнее вечернее мероприятие.

И пока я размышляла над значением слова «вестовой», он всучил мне конверт нехорошего бледно-розового, какого-то неживого цвета. Я задумчиво вертела конверт в руках, не решаясь его открыть. Я поймала себя на странном, мне самой непонятном ощущении брезгливости.

– А… это точно мне?

– Совершенно точно. Я уверен.

Вестовой неприятно улыбнулся.

– Странно… Но я никого не знаю в этом клубе. Кто мог меня пригласить? Что за мероприятие?

– Не имею представления, я всего лишь Вестовой, – посланник прикинулся равнодушным. – Я знаю только одно: на конверте ваше имя и ваш адрес.

Я посмотрела: это действительно было так. Вестовой не уходил, очевидно, ожидая моего ответа. Я не знала, что ему сказать. Внезапно меня осенила догадка.

– Это как-то связано с тем, что я рисую, да? Ну, с моими портретами? Они увидели рекламу в журнале? Мне хотят сделать заказ?

– Да! – Вестовой радостно ухватился за мою мысль. – В точку!

При этом он ткнул в мою сторону пальцем. Было что-то неприятно фамильярное в этом его жесте. Что-то в этом подозрительном типе и во всей этой ситуации меня настораживало. И потом: откуда эти люди могли узнать мой адрес? Его-то в журнале не было…

– Если вам нужно передать от меня ответ… Вы знаете, скажите, что я не приду.

Я протянула Вестовому так и не вскрытый конверт, но он отвел мою руку и мерзко рассмеялся.

– Да вы прочитайте, девушка! Прочитайте сначала, что там написано. Что ж вы сразу «не приду»? Поверьте: вам нужно там быть. Придите хотя бы из любопытства. Всего доброго!

Манерно раскланявшись и продолжая премерзко посмеиваться, Вестовой удалился в сторону лестницы.

В клубе X/Y меня поразила на редкость неприятная, гнетущая атмосфера. Я не могла понять, что ее создавало: грубые кирпичные стены, которые придавали помещению вид гаража или склада, или единичные светильники, которых было слишком мало, чтобы осветить такой огромный зал. Было темно, тесно, душно и очень шумно. Подвыпившие люди прижимались друг к другу на танцполе, образуя какую-то единую копошащуюся массу. В зале стояло несколько столов для бильярда, но никто не играл. Вместо этого на зеленом сукне сидели и даже лежали в развязных позах особо подвыпившие посетители, продолжая при этом потягивать из прозрачных бокалов золотисто-коричневую жидкость.

Было видно, что клуб, несмотря на всю неказистость его интерьера, пользуется успехом – все столики были заняты. Они были расставлены как попало, хаотично, слишком близко друг к другу, и было неудобно пробираться между ними. Я то и дело задевала кого-то из сидящих и неловко извинялась. Внезапно лежащая на одном из бильярдных столов женщина громко расхохоталась и бросила шар об стену. Я невольно вздрогнула. Мой испуг, казалось, позабавил стоящих вокруг стола мужчин. Они заинтересованно уставились на меня. Я поспешила скрыться в темноте.