Жестокое наследие

Мне нравилось наказывать их за проступки, и я был чертовски хорош в этом. Я был прирожденным убийцей и не мог быть кем-то другим. Я пережил ад и вернулся оттуда с демонами. Так почему бы не использовать их на благо семьи?

Я последовал за своей жертвой к задней части клуба. Меня не беспокоили последствия со стороны копов. Итальянская полиция была одной из самых коррумпированных, с которыми я когда-либо сталкивался. Этот урок я усвоил еще в юности. Пусть тратят силы на бесполезные поиски.

Моя цель зашла в мужской туалет. Я остался снаружи, наклонив голову в сторону, чтобы скрыть лицо. На мне были черная бейсболка и темные очки, хотя такой выбор и казался странным для темного клуба. К счастью, благодаря итальянской моде, я выглядел как обычный посетитель.

В туалете не было камер — это запрещено законом. Рядом стоял знак «Идет уборка». Я немного подождал, прежде чем войти. Мне нужно было, чтобы цель была в самом разгаре процесса и не могла легко отвлечься. В туалете был только один мужчина, и, увидев меня, поспешил уйти. Значит, не все здесь были пьяными идиотами. Он обошел знак «Идет уборка», который я поставил у двери, и вышел.

Предатель стоял у писсуара. Я дождался, пока он закончит и начнет застегивать штаны, а затем вытащил гарроту из кармана. С молниеносной силой я накинул проволоку ему на шею еще до того, как он успел осознать, что в туалете есть кто-то еще.

Мужчина начал бороться, его руки царапали мое лицо, но он был слишком пьян, а я – слишком силен для него. Я притянул его к себе, отклонившись назад, так что весь его вес обрушился на проволоку вокруг шеи. Хруст был чистым и приятным. Я опустил его на пол и снял гарроту, после чего тщательно промыл ее в раковине. Все это заняло всего несколько секунд, и всегда можно найти время, чтобы очистить инструменты. Это была лишь одна из привычек, выработанных за годы службы в армии. Точность. Ясность. Сосредоточенность. Я посмотрел в зеркало и вытер кровь с щеки. Ноль эмоций. Внутри меня бушевал ураган, а я жил в его тихом центре.

Неприкасаемый.

Я вышел из клуба, стараясь не поднимать головы. Пройдя по извилистым улицам, я оказался в Скампии, районе, расположенном в самом сердце Неаполя. Я мог бы пройти этот маршрут с закрытыми глазами. Я родился и вырос здесь. Через несколько улиц справа стоял дом, в котором умерла моя мать. Еще чуть дальше было то самое место, где мою сестру забрали в приют, а отца арестовали на улице, лицом вниз, в ливень, словно бездомного пса.

Если бы я был человеком, способным на эмоции, эта прогулка по аллеям памяти могла бы быть удручающей.

К счастью, я им не был.

Я вообще почти ничего не чувствовал.

И меня это устраивало.

Весенняя гроза сотрясала старые окна моего гостиничного номера, раскатываясь над узкими мощеными улицами Неаполя. Летний шторм.

Это не нарушало моей рутины. Не имело значения, где я находился. Дома в Нью-Джерси или за границей, выполняя работу для капо, — мой распорядок оставался неизменным.

Даже здесь, в городе, где я родился, кошмары преследовали меня до самого утра. Особенно здесь.

Часы в коридоре пробили четыре. Мне не нужно было смотреть на них, чтобы узнать время. Я был хорошо знаком с особым видом темноты, которая опускалась прямо перед рассветом. Самая глубокая и безутешная.

Как обычно, я не спал, а сидел за столом в комнате и чистил оружие. Это был мой ночной ритуал. Я начал его еще в армии, где ночные часы казались вечностью, а совесть давила на легкие, как камень.

В этой темноте я постиг ценность человеческой души. В тишине, что заполняла пустоту между мгновениями нормальной жизни. Каждое утро, в 4:00, я снова оказывался там — чувствовал песок под ногами, как пот стекал по спине, и меня накрывало осознание, что утром я потеряю еще одну крипицу своей души.

Я не знал, сколько от нее еще осталось.

Пистолет в руке поблескивал в слабом свете догорающего огня в камине, безупречно вычищенный и смазанный. Его вес приносил мне странное чувство спокойствия. Другие солдаты прибегали к алкоголю и наркотикам, чтобы заглушить невыносимую боль от того, что они выжили, но мне это не помогало. Единственное, что усмиряло бурю внутри, — мой ночной ритуал.

Я разложил свою коллекцию и тщательно вычистил каждое оружие, наслаждаясь тишиной в голове.

Затем, когда не оставалось другого выбора, кроме как вернуться в кровать и встретиться с кошмарами, я вставил одну пулю, прокрутил барабан и сыграл в любимую игру моих русских друзей.

Щелк.

Еще одна отсрочка казни. Еще один промах.

Ставни на окне были открыты, так что я мог наблюдать, как молния освещает город. Воздух был густым и влажным, пропитанный запахом приближающегося дождя. Озон и петрикор наполнили мои легкие. Внизу подъехала машина и остановилась снаружи, перегородив узкий переулок.

Из нее вышли мужчины в темных костюмах, а затем показалась сгорбленная фигура. Для гостей было уже поздно, но старик снаружи не был гостем в этом городе. Я оставил пистолет на столе и пошел встретить самого Крестного Отца Неаполя.

К тому времени, как я спустился вниз, они уже были в гостиной. Ренато, мой лучший друг и капо, стоял в шелковом халате, как будто направлялся на самую опасную пижамную вечеринку в мире.

Сальваторе Де Санткис, его дядя, был в классическом костюме-тройке, как всегда. Единственной уступкой его возрасту была украшенная драгоценными камнями трость, которую он сжимал в своей морщинистой руке. Здесь, в городе моего рождения, время шло своим чередом. Иногда казалось, что нет. Для меня оно замерло много лет назад, на жаркой чужой земле, под палящим солнцем, когда я не знал, наступит ли завтрашний день. Каким-то образом жизнь остановилась и так и не вернулась в движение.

Но, глядя на Zio² Сала, это было очевидно. Время шло, с каждым днем приближая меня к смерти. Это странно успокаивало, хотя и не должно было.

— Элио, мальчик. Почему мне кажется, что ты давно встал? Я так понимаю, ты уже разобрался с Франко, этим идиотом, который решил, что может меня кинуть? — хрипло произнес Zio Сал, бросив на меня теплый взгляд, когда я вошел в комнату.

Моя вечерняя миссия была для Zio Сала.

Я кивнул и бросил изучающий взгляд на его охрану. Пока я осматривал их с ног до головы, Сал рассмеялся.

— Будьте начеку, мальчики. Скоро вас ждет оценка работы, так что держите спины прямо.

Ренато наклонил голову в мою сторону.

— Раз уж мы здесь, Zio, если ты хочешь, чтобы Элио провел тренировку, думаю, мы сможем его уговорить.

Сал покачал головой.

— В прошлый раз я потерял слишком много людей. Я не могу позволить себе еще одну тренировку Элио.