Жестокое наследие

Джорджия Беллисарио.

Имя вонзилось, как коготь, и провело борозду поперек моего сердца.

Напоминание о том времени, когда орган, который я носил в груди, еще бился.

Когда-то я был живым, дышащим человеком.

Когда-то у меня были надежды и мечты, и горячая кровь текла по моим венам.

Джорджия Беллисарио положила всему этому конец.

В тот день, когда я встретил ее, началось мое нисхождение в ад. Сейчас я жил в нем.

— Конечно, теперь она Джорджия Конти, не так ли? — пробормотал Ренато. — Вдова Конти.

Вдова. Она — вдова Конти. Вдова.

Эта информация грозила столкнуть меня в бездну.

— Она кто? — выдавил я.

— Вдова. Ее муж скончался не так давно. Какая-то болезнь. Все умирают, — сказал Сал с драматичным вздохом. — Ты не знал?

Я резко покачал головой. Нет. Я не знал. Я не позволял себе следить за её жизнью. Не позволял себе думать о ней. Я мог функционировать только в том случае, если оставался холодной, бездушной машиной, выполняющей задания и приказы без единого вопроса. Искать информацию о женщине, которая вырвала мое сердце и оставила истекать кровью, не входило в правила. Это было запрещено.

— Ах, да, она ведь вышла за того парня из семьи Конти, — пробормотал Сал, кивая. — Эти двое всегда были неразлучны.

Точно. Неразлучны. Напоминание о том, что Джорджия в итоге вышла замуж за друга детства, в то время как моя жизнь обратилась в пепел, было как раз тем, что нужно, чтобы укрепить мое безразличие к ее нынешней судьбе.

— Кого ты предлагаешь на роль мужа? — поинтересовался Ренато у Сала.

Я повернул голову и встретился глазами с капо. В его взгляде был вопрос и что-то еще, то, что проникло под стальную клетку, окружающую мой разум.

Я отвернулся.

— Не мне решать. Это не мое дело. Но мне жаль беднягу.

Ренато тихо рассмеялся.

— Готов поспорить на все, что у меня есть, что Джорджия по-прежнему настоящая головная боль. Я слышал только об одном мужчине, который мог ее укротить.

— Ренато, — перебил я его. У меня не было никакого желания вспоминать прошлое. Я давно принял решение, что эта женщина для меня мертва. Она умерла в теплый летний день, лежа в тени оливкового дерева. Она ушла. Исчезла навсегда. Мне не было дела до того, что от нее осталось.

Ренато выдохнул, почувствовав мою решимость не вмешиваться в эту ситуацию. Он подумал и решительно кивнул.

— Джимми. Джимми женится на ней.

— Джимми… тот, который отмывает деньги через казино? — удивленно спросил я.

Джимми Де Лука был мелкой сошкой в familigia, к тому же я был уверен, что он предатель и заслуживает той же расправы, которую я устроил прошлой ночью.

Ренато кивнул.

— Он подходящего возраста и не женат. Может, станет менее раздражающим… или Джорджия его прикончит. В любом случае — мы в выигрыше. У тебя с этим проблемы? — Он скосил на меня глаза.

Я покачал головой, старательно избегая его взгляда.

— Нет. Никаких проблем. Меня это не касается.

— Ладно. — Ренато вздохнул, как будто я был самым утомительным человеком, которого он когда-либо встречал. — Но кое-что тебя все-таки касается. Джорджия живет в Лос-Анджелесе. Ее жених — в Атлантик-Сити. Кто-то должен её привезти… и этот кто-то — ты.

— Я? — тупо повторил я.

Рен кивнул.

— Ты. Ты же понимаешь, что, как только вся эта история с Беллисарио всплывет, семья Равелли придет к тем же выводам, что и мы. Сейчас все зависит от того, кто быстрее подтолкнет старика Альфредо к правильному выбору, кого сдать. Ты — единственный, кому я могу доверить ее безопасность. Держись — потерпишь ее пару дней, а потом Джимми выполнит свой долг и возьмет ее на себя.

— Я могу отправить надежного человека, — категорично заявил я. Все внутри меня протестовало против самой мысли снова увидеть Джорджию — не говоря уже о том, чтобы разговаривать с ней или находиться рядом… Я не был уверен, что кто-то из нас доберется до свадьбы живым.

— Не усложняй, полковник. Просто выполняй приказ, — Ренато усмехнулся мне.

Он прекрасно знал, насколько у меня укоренилась привычка подчиняться приказам. Для человека, посвятившего всю жизнь службе родине, сомнение в приказах или, что еще хуже, отказ от их выполнения, казалось непростительным предательством.

— Тем не менее, я не планировал видеть ее снова, — отметил я, понимания, что возражения бесполезны. Капо уже все решил.

Рука Ренато опустилась на мое плечо. Это напомнило мне тот день, целую жизнь назад, когда мы впервые встретились, и я попытался стащить у него бумажник, но тут же попался и оказался у прокурора.

— Похоже, у судьбы на тебя другие планы.

2.Элио

Тогда

На третий день пребывания в Кастель-Амаро я понял, что должен найти способ поесть. Деревня была крошечной, едва заметная точка на карте. Я добрался туда, подъехав в скотовозе с фермером. Спрятаться в кузове чужого грузовика было довольно легко. Фермер поймал меня во время стоянки на окраине деревни и прогнал с дробовиком.

Вот вам и знаменитое сельское гостеприимство.

Я держал путь на юг. Мне нужно было выбраться к черту из Неаполя и избавиться от наследия, которое оставил мне отец… сын крысы.

Днем я бродил по окрестностям, стараясь не попадаться на глаза местным, а ночью спал в чьем-то сарае. В крыше была дыра, и через нее я смотрел на звезды.

Я скучал по своему дому — Неаполю. Его называли городом семи замков, но я всегда думал о нем как о городе воров. Он крал твое сердце, а его жители — всё остальное. Ну, по крайней мере, так было в моем районе.

Отец работал на местную мафию, но был в этом полный отстой. Когда его прижали, он запел, как птичка, перед местными копами, так что оставаться в городе стало опасно. Потом семья, на которую он настучал, добралась до него, и он отправился к матери в могилу. Остались только я и моя младшая сестра, Джада. Государство отправило ее к дальним родственникам, которых они где-то откопали, а меня?.. Меня бросили на произвол судьбы. Я был уже достаточно взрослым, чтобы сам о себе заботиться — и расплачиваться за старые грехи отца. Я не мог продолжать жить в городе. Та жизнь, как и все, кого я когда-либо знал, остались для меня в прошлом.

Сейчас для Джады было лучше оставаться с той семьей. По крайней мере, они могли ее накормить. Со всем остальным она справится. Несмотря на свой юный возраст, она была сильной. Как только я обоснуюсь где-то, найду работу и смогу ее содержать, я проберусь к ней в комнату ночью и украду. Брат и сестра Сантори должны быть вместе.

Аромат жареной баранины витал в воздухе, заставляя мой желудок болезненно сжиматься. Черт, я был голоден. Мне было знакомо это чувство. С тех пор как нашего старика арестовали, а потом он умер в тюрьме за предательство, я не раз засыпал голодным. Каким-то образом забота о сестре вытеснила из головы обычные потребности тела. Но сейчас мне нечем было себя отвлечь от очевидного факта: если я сегодня ничего не найду поесть, то завтра ходить, воровать или даже просто стоять на ногах будет проблемой.