Жестокое наследие

Я потянулась к ветке слева, медленно осознавая, что только что произошло. Я была так сосредоточена на поиске пути вниз, что забыла о том, что, если меня поймают, все усилия потеряют смысл.

Я взглянула вниз и покачнулась, чуть не упав.

— Осторожнее, синьора Конти, ты же не хочешь споткнуться, упасть и испортить свой важный день завтра, — донесся до меня насмешливый голос наемника.

Блядь, блядь, блядь. Меня поймали.

Я застыла на месте, пока ветка под моей ногой не зашевелилась. Так значит, это была не ветка, а его рука.

— Ладно, я спускаюсь, — пробормотала я и наклонилась.

Ладонь исчезла под моей ногой, и я соскользнула на несколько дюймов, а затем его руки сомкнулись вокруг моего талии.

Я прижалась к нему всем телом, его лицо оказалось прямо на уровне моей груди, а мои ноги болтались в воздухе.

— Опусти меня на землю, — горячо потребовала я. Мне хотелось заплакать. Мой единственный шанс сбежать был упущен. А был ли он вообще? Скорее всего, нет. С тех пор как в моей жизни появился этот мужчина, я оказалась в ловушке. Выхода не было.

По щеке скатилась слеза. После смерти Томмазо я часто плакала, но в последнее время, похоже, установила новый рекорд.

Его пристальный взгляд скользил по моему лицу. Он выглядел менее замкнутым, чем обычно. Может, дело было в позднем часе, но мне показалось, что в его чертах появилась какая-то мягкость. А может, я просто себе это вообразила. Вокруг царила темнота, и лишь тусклый свет луны позволял разглядеть его. До меня донесся легкий аромат чего-то сладкого и дымного. Он был пьян?

— Не плачь, Джорджия.

Его глубокий голос, такой знакомый и в то же время такой другой, снова разбил мне сердце. Элио Сантори был моей тихой гаванью. Парнем, который ворвался в мою жизнь и изменил ее навсегда. Я никогда не чувствовала себя в большей безопасности, чем рядом с ним, а когда он ушел, то забрал это чувство с собой и больше не возвращал. Но мужчина передо мной не был им. Да, он выглядел так же, говорил так же, но у него не было глаз Элио, а самое главное, у него не было его души. Элио, которого я знала, никогда бы не стал наемником Ренато Де Санктиса. Даже больше — его sottocapo. Он мог взять легкие деньги и бросить меня, но были границы, которые он бы никогда не переступил.

И все же, несмотря на то, что я знала, что в этом мужчине меньше сострадания, чем в груде камней, я должна была попытаться.

— Отпусти меня, пожалуйста… просто отпусти, — прошептала я.

Он все еще удерживал меня, прижимая к себе. Медленно его руки ослабли — ровно настолько, чтобы я скользнула вниз по его спине. Я ощущала каждую линию его тела.

— Ты мог бы просто отвернуться, сделать вид, что я сбежала… Ренато не стал бы тебя винить.

— Я бы винил себя, когда бы Равелли тебя поймали. А они бы поймали, без сомнения. Сейчас тебя защищаю только я и это место. Без покровительства Де Санктисов ты обречена. Ты бы предпочла смерть мне?

— Но я ведь выхожу замуж не за тебя, верно?

— А если бы это было так? Все равно бы стояла здесь, пытаясь сбежать? — продолжал настаивать он.

Я сменила тактику.

— Я могу позаботиться о себе лучше, чем ты думаешь. Со мной все было бы в порядке.

Он провел большим пальцем по моей губе, ошеломив меня и прервав мои беспокойные слова.

— Все кончено, Джорджия. Спасения нет, ни отсюда, ни от меня. И никогда не было.

В груди поднялся гнев. Меня переполняло чувство гребаной несправедливости. Я приоткрыла губы, когда его палец скользнул мимо и проник внутрь. Он дернулся напротив меня. Я провела языком по кончику его большого пальца, а затем сомкнула вокруг него зубы.

Я сильно укусила его, и кровь наполнила мой рот.

Он просто стоял и терпел. Он не сопротивлялся. Я снова укусила его, провоцируя оттолкнуть меня, но мужчина лишь бесстрастно наблюдал. Непоколебимый. Я попыталась укусить сильнее, но не смогла. Просто не смогла.

Вместо этого отдернула голову, отпуская его палец, и выплюнула на траву полный рот крови.

— Пора спать. — Его голос был тихим. Он взял меня за руку и решительно повел к дому.

— Пожалуйста… просто отпусти меня, — всхлипнула я, окончательно разрыдавшись. Я остановилась и попыталась сесть на траву.

Он поднял меня на руки и продолжил путь, не сбавляя шага.

— Я не смог бы, даже если бы захотел, — безжалостно сказал он мне.

— Полагаю, ты и не хочешь? — произнесла я, сама не понимая зачем. В этом не было смысла. Совсем никакого. Похоже, к этому времени я уже просто стала зависимой от боли и разочарований.

Он молча пронес меня через весь дом и поднялся по лестнице.

Вместо комнаты, в которой я была раньше, он отнес меня в соседнюю и усадил, после чего закрыл дверь на ключ и прислонился к ней.

— Нет, — сказал он.

Я успела забыть, на какой вопрос он отвечал, так много времени прошло.

— Нет, ты не смог бы меня отпустить?

Он оттолкнулся от двери и двинулся в мою сторону.

— Нет, я не хочу.

Я уставилась на него.

— Почему?

Он просто пожал плечами, его бесстрастное лицо ничего не выражало.

— Ты болен, знаешь это? Ты, Ренато и все остальные, с кем вы живете здесь. Вы играете в богов, распоряжаясь судьбами невинных людей…

Я осеклась, когда он внезапно поднял руку — быстрее, чем я успела увернуться. Его пальцы прижались к моим губам.

— Не притворяйся невинным человеком. Ты искушаешь меня доказать тебе обратное, — сказал он мрачным тоном.

Я недоуменно моргнула. Какого дьявола?

— Больше никаких разговоров на сегодня. Ты доказала, что не заслуживаешь доверия, чтобы спать одна, так что теперь... будешь спать со мной.

Мои глаза расширились от тревоги. Он отступил на шаг и опустил руки к краю футболки. В следующее мгновение он уже стянул ее через голову и бросил в кресло в углу.

— С тобой. — Я оглядела комнату. — Это ведь твоя комната, да? Ты поселил меня в комнате рядом с твоей.

— Я подозревал, что ты можешь попытаться сбежать. И не ошибся. — Его губы изогнулись в неожиданной ухмылке.

Я была права — он пил.

— Назови мне хоть одну женщину, которая не попыталась бы сбежать, если бы ей довелось стать невестой Джимми Де Луки! — возмущенно возразила я.

Едва заметная тень улыбки скользнула по лицу наемника, а затем исчезла так внезапно, что я решила, что мне показалось.

— Что ж, теперь, когда ты высказалась за всех женщин мира, пора спать. От завтрашнего дня никуда не деться, Джорджия. Никому из нас.