Жестокое наследие

По щеке скатилась слеза, вызванная разочарованием и страхом. С тех пор как все это началось, мои слезы не прекращались. Неужели это было всего чуть больше недели назад? Казалось, прошла целая жизнь.

При виде этой слезы в его глазах промелькнула тень. Затем он наклонил голову и провел губами по моей щеке, стирая ртом следы моего опустошения. Он нежно поцеловал одно веко, затем другое.

— Не плачь, Джорджия. Я, блядь, не могу этого вынести.

А потом он поцеловал меня.

И затем поцеловал снова.

Его язык скользнул вдоль моих губ, проникая внутрь, как только я их раздвинула, и мягко коснулся языка. Жар охватил меня — такой сильный, что казалось, в местах его прикосновений останутся ожоги.

Я выгнулась, пытаясь прижаться к нему всем телом. Вот она, последняя ночь свободы перед тем, как меня выдадут замуж за мерзавца, от которого меня коробит. Я хотела этого мужчину. Того, кто напоминал мне о единственном парне, которого я когда-либо любила. Того, к кому меня тянуло, несмотря ни на что.

— Ты на вкус как ложь... и гребаный рай, — пробормотал он мне в губы и опустился ниже.

— Что ты делаешь? — Я запаниковала. Мои руки были связаны, и я никуда не могла уйти. Как и в самолете, я оказалась в его власти. Волнение наэлектризовало мою кровь.

— На этот раз мне нужно больше… непосредственно из источника.

Его руки зацепились за мои брюки, и он стянул их вниз. Ранее я постирала трусики в раковине в ванной и высушила их феном в комнате. Теперь они проделали тот же путь, что и позаимствованные штаны. Мне следовало бы смутиться, но стыда не было. Второй раз в жизни я выходила замуж за мужчину, которого не любила как любовника. Не имея другого выбора. За Томмазо я вышла от отчаяния, чтобы спасти себя от разбитого сердца, а за Джимми де Луку — по принуждению.

Горячее дыхание наемника обдало бедра, когда он раздвинул мои ноги.

— Блядь. Неужели каждая частичка твоего тела обязательно должна быть такой чертовски красивой? — пожаловался он, вылизывая горячую, влажную полоску между половых губ.

Я вскрикнула. Прикосновение было слишком интимным и неожиданным, ошеломляющим мои чувства. Я одновременно хотела уползти прочь и прижаться к нему. Этот мужчина, этот безжалостный наемник, выворачивал меня наизнанку. Мое сердце, застрявшее в прошлом, не могло примириться с чувствами к тому, кто выглядел как единственный мужчина, которого я когда-либо любила. Мой призрак, обретший плоть, но другой. Холодный, жестокий, и в то же время способный на редкую доброту и заботу. Я не могла понять его.

Но я хотела его. Его рот ласкал мою киску, пока язык настойчиво скользил по клитору. Боже, я хотела его таким. Темным и грязным, стирающим границы между правильным и неправильным.

Только так я могла позволить себе сделать это... все остальное казалось предательством прошлого.

Толстый палец двигался внутри меня, изгибаясь так, что упирался в переднюю стенку, из-за чего мои ноги дрожали.

— Почему ты должна быть такой вкусной и так сладко пахнуть? Амброзия рядом с тобой ничто и это чертовски бесит, — сказал он, проникая пальцами глубже.

Я собиралась кончить ему прямо на лицо, и ничего не могла с этим поделать. Все, что я могла, — смириться, и эта мысль заставляла меня гореть.

Никакого контроля. Никакой ответственности. Никаких решений, которые нужно было бы принимать, и никаких моральных терзаний.

Только свобода и удовольствие, способное воспламенить мою душу.

Я была уже на грани, оргазм надвигался на меня быстрыми темпами. Возможно, из-за того, что прошло слишком много времени с тех пор, как ко мне прикасались таким образом, но я чувствовала, что это нечто большее… это было из-за него. Мужчина, который мог прикоснуться ко мне так, как никто другой.

Я заметалась, сжимая бедрами его голову, и он рассмеялся. Это был приятный звук.

— Вот так, cara, кончи, черт возьми, и дай мне посмотреть на это.

— Аааа! — сдавленный крик вырвался из меня, когда я кончила. Все мое тело напряглось, и волна удовольствия захлестнула меня, нервы покалывало до самых кончиков пальцев.

Его рука двигалась во мне до тех пор, пока я не взмолилась, чтобы он остановился — чувствительность была слишком сильной.

Наемник опустился на колени, расстегнул штаны и достал член. Я уставилась на него. Он был таким толстым и длинным, с выпирающими пульсирующими венами. Мужчина грубо сжал его в кулаке и, нависнув надо мной, стал дрочить.

Его взгляд переместился на мой, и лицо исказилось от удовольствия. Он сильно кончил — все его тело содрогалось, а член извергал длинные белые струи на мою киску. Он тяжело дышал, продолжая гладить себя, пока последние капли спермы не вытекли на меня.

Вздохнув, мой наемник откинулся назад и закрыл глаза.

Сколько нужно выпить такому мужчине, как он, чтобы почувствовать себя пьяным?

Через секунду он переместился к трусикам, которые теперь висели на одной из моих лодыжек. Мужчина помог мне вставить в них другую ногу, а затем медленно натянул их до бедер.

— Поднимись, — приказал он.

— Но... мне нужно вытереться, — заметила я.

Он хмыкнул и покачал головой.

— Нет, не нужно. Ты должна пахнуть мной. Это меньшее, что ты можешь сделать за то, что сводишь меня с гребаного ума.

Я молча приподнялась, а он надел трусики до конца, поверх лужицы спермы на киске, и поправил, зафиксировав их на месте.

Затем провел рукой по материалу спереди, смачивая его насквозь.

— Вот так ты всегда должна ходить, синьора Конти.

Мои щеки запылали. Это было неправильно и испорчено... но мне это нравилось. В его тоне было что-то темное и собственническое, что заставило меня почувствовать себя желанной так, как никто никогда не заставлял меня чувствовать… за исключением моего призрака.

— А теперь спи. Завтра важный день.

Наемник оттолкнулся от кровати и встал. Подойдя к углу, он развернул тонкое одеяло и бросил его на пол, а затем добавил подушку.

Не сказав больше ни слова, он лег, закрыл глаза и уснул.

21.Джорджия

Тогда

— Я тебе не верю, — сказала я, глядя на сочувственное лицо отца. Он сидел за своим столом и только что сообщил мне неслыханную новость – Элио уехал из города.

Отец пожал плечами.

— Amore, я бы не стал лгать об этом.

— Он бы так не поступил. Он хотел на мне жениться… — мой голос затих. Он собирался меня спасти.

— Тогда где же он?

— Ты что-то с ним сделал, — обвинила я, вскочив так резко, что у меня закружилась голова.