Жрица богини Маар

Сестры о чем-то разговаривали, но я не слушала. Даже не заметила, как мы до Храма добрались.

В главном зале было пусто. Прислужницам запретили туда ходить и прибираться, охранники стояли снаружи у сорванных с петель когда-то красивых дверей. Кристалл, видимый в щель между створками, сиял мягко и тепло, приковывал взгляд и словно подзывал к себе. Бороться с искушением не стала, просто вошла в Храм. В конце концов, он был мой. Я, Забирающая великой Маар, никому не должна объяснять причины своих поступков.

На полу засохшая кровь, хрупкое, будто первый лед на реке, стекло ламп, щепы, перевернутые скамьи. Сегодня они не пугают, я их едва замечаю. Родной, прекрасный, влекущий кристалл занимает все мысли.

Он действительно ждет меня, радуется, его тепло согревает сердце. До кристалла остается лишь шаг — на молочной поверхности распускается золотой цветок. Кладу на него ладонь и растворяюсь в связи с мирозданием, богиней и дарами многих даже незнакомых мне жриц. Блаженство.

Не только своих воронов вижу в кристалле, но и быстрых змей Гаримы, и легких бабочек Абиры. Сестры рядом. Объединенные дары сплетаются в один венок и что-то ищут в золотом сиянии. Поиск недолгий — над нашим венком появляется облако образов. В них безошибочно угадывается королевская конюшня.

Кто-то коснулся моего плеча, окликнул.

Я вздрогнула и проснулась. Ко мне склонилась улыбающаяся Гарима:

— Ты задремала, Лаисса. Думаю, из-за жары. Но мы уже дома.

Я кивнула, обвела взглядом просторный куббат. Охранник помогал Абире сойти, а к повозке спешила Съярми.

— Сиятельные госпожи, — замерев в поклоне, начала прислужница. — В общей гостиной вас ожидают гости. Господин Далибор и господин Квиринг. Вы не назначали с ними встречу, но они очень хотят побеседовать с вами сегодня же. Говорят, это очень важно для судьбы Ратави. Поэтому я не осмелилась отказать им.

— Ты все правильно сделала, — успокоила ее Доверенная. Лицо, взгляд и тон Гаримы изменились в мгновение ока. Теплая улыбка погасла, уступила место царственному спокойствию. Взгляд стал строгим, тяжелым, а голос утратил былую мягкость. — Мы встретимся с ними. Это и в самом деле важно. Пожалуйста, подготовь опись всех разбитых в Храме предметов. Император обязал общины все восстановить.

Пожилая женщина улыбнулась, а в ее голосе слышалось торжество:

— Мудрое решение. Я подготовлю список, госпожа.

Послы пришли с повинными головами и дорогими дарами. Но ни искреннее раскаяние, ни ценные подношения никого не смягчили. Даже падкую на лесть и подарки Абиру. Мимоходом заглянув в оскверненный Храм, Передающая вспомнила об ужасах прошедшей ночи, о раненом любовнике, о смерти, оказавшейся неожиданно близко.

Оба посла в тот день забыли свои разногласия и просили прощения, о котором пока и речи быть не могло. Еще они надеялись на нас, я чувствовала это очень отчетливо.

— Чудовищное происшествие, — каялся господин Квиринг. — Я и в худших кошмарах не мог представить, что кто-нибудь из моих соотечественников или сарехов способен на подобное. Наши общины всегда жили в мире, чтили законы Империи.

— Будет несправедливо, если общины пострадают из-за нескольких смутьянов, — вступил господин Далибор. — Общины — это многие, многие люди. Это в общей сложности почти шесть тысяч человек!

— Разве можно наказывать их за поступки небольшой горстки ошалевших от выпивки драчунов? — подхватил господин Квиринг.

— Светлейший Император пока не изгнал ваши общины, — хладнокровно возразила Гарима. — Теперь судьба ваших соотечественников в их же руках. Светлейший Император поставил вполне выполнимые условия.

— Его решение мудро, — поспешно вставил сарех.

— Мы благодарны милостивому Императору за возможность все исправить, — вторил ему даркези.

Оба говорили искренне и впервые на моей памяти были так единодушны. Гарима это тоже чувствовала, наверное, оттого поощрила послов:

— Повелителю будет приятно узнать, что вы, господа, лично наведались в Храм и просили прощения за своих соплеменников.

Мужчины рассыпались в любезных заверениях, что весь причиненный вред будет в кратчайшие сроки исправлен, и ушли за Съярми.

ГЛАВА 16

Служанки принесли чай, от большой коробки со сластями исходил умопомрачительный аромат меда и специй — чудесный запах такого необходимого нам спокойствия. Настроение постепенно улучшилось, даже доклад Съярми ничего не изменил. Когда прислужница ушла, я решилась заговорить о своем сне.

— Мне приснилось сегодня, что кристалл звал нас.

Я опасалась, что такое признание насторожит сестер, но даже Абира выглядела скорей заинтригованной, чем недовольной. Вопросов они не задавали, ожидая продолжения.

— Снилось, что мы пришли к нему, видимо, сегодня вечером, — рассказывала я. — В Храме еще не было убрано. А потом кристалл показал нам первый ритуал справедливости, который я провела.

— Ты про убийцу Его Высочества? — ахнула Абира. В широко распахнутых глазах читалось удивление.

Я кивнула и добавила:

— Но во сне я не видела, что именно хотел показать кристалл.

— Значит, самое время выяснить, — решительно сказала Гарима и встала. — Пойдем. Не будем тянуть с этим.

Гарима, выспросив подробности сна, решила все воспроизвести в точности. Поэтому мы не позвали прислужниц, оттого и в Храм вошли через разбитые двери главного входа, а не через ближайшие боковые. Почтительный воин пообещал Доверенной никого в Храм не впускать и осторожно прикрыл за нами жалобно скрипнувшие почти сорванными петлями створки.

Я осмотрелась. Свет, проникавший через окна, казался пыльным и тусклым, на полу темнели пятна засохшей крови. Разбитые скамьи свалили в горы. Видимо, они мешали выносить раненых и тела. Под ногами хрустели рассыпанные благовония и похожие на льдинки осколки матовых ламп.

Рядом с кристаллом я чувствовала переживания сестер ярко, как свои собственные. Увиденное причинило Гариме боль, отозвалось злостью. Абира, напротив, испугалась. Передающая обхватила себя руками, закусила губу и не смотрела по сторонам. Я тоже старалась смотреть только на кристалл, хотя страха не испытывала. Меня переполняла едкая, как дым пожарища, ожесточенность.

Гарима взяла меня за руку. Я закрыла глаза, сделала глубокий вдох и не глядя протянула руку Абире. Ее теплая ладонь скользнула в мою. Мы долго стояли у самых дверей и не шевелились. Я чувствовала, как успокаивается Гарима, как выравнивается дыхание Абиры, как мне тоже становится легче здесь находиться. Мысли о кристалле вытеснили гнетущие воспоминания. Его зов становился сильней с каждым ударом сердца, и противиться этому влечению не хотели ни сестры, ни я.