Злобный леший, выйди вон!

– Похоже, что даже картошки не будет, - с грустью сказал высокий мужик.

– Погоди, может что-то и будет, - не унывал хромой, видя все разрастающуюся гору мусора.

– Вот, - с торжеством сказал Бокучар, - Вот оно!

– Я же сказал, - улыбнулся хромой.

Наместник вышел, неся в руках большой сверток. Мокроус чуть не выпал из окна, когда увидел, что Бокучар вынес из тьмы и пыли.

– Батюшка, что же это такое? – спросили крестьяне.

Бокучар скинул обмотки и в его руке оказался самый диковинный меч, который только видели присутствующие. Олег с Теодором Кительсоном подошли поближе, когда это стало возможно. Что-то не давало им покоя при виде вычурного оружия.

– Это меч?

– Да. Разрешаю вам продать его на ярмарке. Вы же сможете продать его?

– Смогли бы, да только вы нас не пускаете на ярмарки то.

– Теперь пускаю. Держите. Все златцы вырученные с этого меча достанутся вам обоим.

Ученый в два шага оказался возле наместника. В последний момент он ухватил его за запястье и выхватил диковинное оружие, прежде чем оно коснулось рук крестьян. В тот же миг на втором этаже усадьбы, в комнате, окно которой вело во двор, что-то повалилось на пол.

– Что ты делаешь? – спросил Леший, глядя на друга. – Пусти.

– Меч отравлен, - сказал Теодор Кительсон шепотом, но крестьяне услышали и попятились назад.

Леший приказал мечникам остановиться, когда те повытаскивали клинки и самострелы, готовые поразить дерзкого знахаря.

– Я не знал, Тео, - сказал он тихо. – Я хотел помочь.

– Я знаю, друг мой. Я знаю. Но это не лучший способ. Пусть меч лежит там, где и был. Этому оружию лучше бы вовсе не существовать, но раз оно есть, то пусть покоится в самом дальнем и темном углу. И дверь надо поставить потяжелее. Дубовую. А еще лучше из сталедуба.

– Я не знал.

– Просто убери его, хорошо?

– Да, Тео, как скажешь. Прости.

Тем временем крестьян и след простыл. На дворе остались только мечники да Олег, который подошел к друзьям и сказал:

– Пошли в дом, нам есть о чем поговорить.

– А где Златовласка? – спросил ученый, оглядываясь.

– Кто это? – спросил Леший.

***

– Я так и думал, что найду тебя здесь.

Златовласка обернулась и захихикала, увидев знакомое лицо.

– Красиво, – сказала она и указала на лошадь белой масти.

– Конечно. Она принадлежала наместнику, который был достаточно умен, чтобы не приближаться к ней.

Теодор Кительсон взял охапку сена и положил его под перегородку стойла. Белая лошадь, которой так и не дали имя, вытянула шею и принялась мерно жевать.

– Там подальше, в загонах стоят еще несколько прекрасных лошадей. Хочешь посмотреть?

Теодор Кительсон взял еще сена и отправился вглубь конюшни. Девушка пошла следом. Они остановились у загона, в котором находилась лошадь черной масти. Густой и жесткий ее оттенок, никак не соответствовал теплому и ласковому характеру животного, как это часто бывает.

– Знаешь, - обратился он к Златовласке, которая осторожно гладила лошадь по носу, - слишком много всего случилось за последнее время. Вот как ведь бывает, да? – улыбнулся он. – Сколько лет я жил затворником, лишь иногда навещаемый Лешим? Я успел перечитать все книги, что у меня были. Я даже выучил язык Тридевятого Царства. Знаешь, как я его учил? По сказкам. Мимо леса проезжал обоз, и из него выпали, а, может, из него выкинули, несколько вполне сносных книг. Там было много картинок. Очень много. Выцветшие, но вполне понятные. Думаю, книги были детские. Но именно с этого и надо начинать, учить язык, как я теперь понял. Сказки дают начало, первый простой комок пищи для ума. Как грудное молоко матери для ребенка. Так я стал учить язык. Однажды уйдя из леса, чтобы изучить окрестные земли, я попал на ярмарку в одну деревню - ее теперь нет, как я слышал. Там я выменял кое-как эти сказки на какую-то другую книгу. Это была книга о дичи северных краев. Кайры, моевки, чистики, бакланы, гагарки. Так, я все больше и больше узнавал язык. Я часто наведывался в придорожные кабаки, гостиные дворы и разные сомнительные заведения, где слушал. Даже не так. Не просто слушал, а поглощал всем телом дух местного люда. Где, как ни в языке можно почувствовать, те удивительные вещи, что формируют целый народ? Вот так я научился говорить, на тридевятом. Думаю, что мы и тебя научим.

Девушка не обращала никакого внимания на слова ученого. Равномерный спокойный гул не вызвал в ней никаких эмоций.

Стоило лошади встряхнуть головой и фыркнуть ноздрями, как Златовласка подпрыгнула, а затем, улюлюкая что-то под нос, вновь погладила нос лошади.

– А еще, я хочу сказать тебе кое-что, что не могу сказать друзьям. К моему великому стыду, я не знаю, как помочь Лешему. Я покинул Лысовку, чтобы побыть хоть ненадолго одному. Чтобы на миг оставить проблемы. К тому же, когда собирал свои книги в сундук, то понял, что знаю их все наизусть. В них нет ни одного слова, что может нам пригодиться. Ни единого! И это меня пугает.

Девушка подбежала к следующему стойлу.

– Красиво!

– Да, а эту лошадь прозвали Бабий Бич. Была как-то история с одной прачкой…

Часть III - Глава 26

Олег постучал в дверь, ведущую в комнату Бокучара. Леший внутри говорил с кем-то, и говорил очень воодушевленно. Олег не дождался, пока ему отворят, и вошел.

– Друг, я бы хотел поговорить, - начал Олег.

– Здравствуйте, - сказал ворон, сидящий на руке Лешего.

– И вам здравствуйте, - ответил Олег, и хотел было продолжить, но остановился. – Этот ворон говорит?

– Еще как, говорит, - сказала птица и задрала клюв кверху.

– Олег! – сказал Леший и опустил ворона на стол, а сам пошел к юноше навстречу. Он обнял друга. На глазах блестели слезы. – Какой прекрасный день!

– Прекрасный! – повторил ворон, выделив «кра».

– Что такое?

– Олег, эта птица принесла мне приглашение. Мои братья помнят обо мне. Они зовут меня на праздник!

– Значит, скоро будет затмение?

– Сегодня, - прокаркал ворон.

– А кто научил тебя говорить?

– Сам научился.

– Это неважно, - сказал Леший и сжал Олега еще крепче. – Мы отправимся под ветви Отца, понимаешь? Быть может, мои братья смогут меня выручить. Может, я даже получу новое тело. О, как я счастлив!

– Ты хочешь, чтобы мы с Тео поехали с тобой?

– Конечно! Это такое важное событие, Олег. Вы должны быть рядом!

– Твои братья пропустят нас к роще Отца?

– Пропустят, - вмешался ворон. – Вы помогли поймать Ирбора. Вы друзья.

– Слышишь? Вы с Тео теперь наши друзья, - сказал Леший. Руки его дрожали, а слезы больше не могли держаться в глазах и текли по щекам в густую бороду.

Олегу хватило одного мига, чтобы принять решение. Он положил руку на плечо Лешего и сказал:

– Когда отправляемся?

– Немедля! – воскликнул Леший.

– Немедля! – повторил ворон и вылетел в окно.

Дверь в комнату приоткрылась, и показалось бледное лицо советника. С тех пор как Леший вернулся от князя, он сторонился советника и его советов. Однако Мокроус не терял надежды и все также пытался влезть в каждое дело наместника.