Змей

Совершенно другой страх завладел ею.

– У-ух, - прошептал похититель. Белла попыталась увернуться от его отвратительного прикосновения, но это только заставило его сильнее сжать руку.
– Я могу понять, почему ваш муж так хочет вернуть вас. Я никогда не видел таких сисек. Если бы вы не были женой Бьюкена, я бы получил свою награду прямо сейчас.

Внезапно Белла дернулась от звука позади нее. Ее сердце замерло, когда она безошибочно узнала лязг стали о сталь.

Ее похититель тоже услышал этот звук.
– После того, как мои люди позаботятся о мятежнике, вы можете кричать все, что хотите.

О Боже, Лахлан! Боль в груди оказалась на удивление сильной.

Макруайри не был человеком, которого Белла выбрала бы, чтобы сопровождать ее, но мысль о том, что он борется за свою жизнь, или, возможно, уже мертв, огорчила ее... Удивительно огорчила.

Белла обмякла в руках похитителя, как будто силы ее иссякли. Даже если Макруайри не может ей помочь, она не собиралась позволять этому человеку отвести ее обратно к мужу. Она будет бороться, пока может.

Ее уловка сработала. Это, и то, что в лесу вдруг стало тихо, заставило похитителя, ослабить хватку.

У Беллы появилась возможность, и она не упустила ее. Белла как могла сильно укусила мясистую руку, пнула по подъему ноги и сильно ткнула локтем в мускулистый живот.

Застигнутый врасплох, похититель отпустил ее, хрюкнув больше от удивления, чем от силы ударов.

Белла кинулась к ближайшему просвету в деревьях, зная, что ей осталось несколько секунд, прежде чем он придет в себя.

– Ах, ты маленькая суч…

Остальная часть его ругательства была прервана жутким звуком.

Белла обернулась и увидела, как ее похититель раскачивается перед падением, а из его шеи торчит рукоятка кинжала.

Прежде чем противник упал, Макруайри бесшумно появился из-за деревьев. Он склонился над умирающим, вытащил кинжал и провел им по горлу противника с холодной деловитостью, положив конец угрозе.

Лахлан взглядом нашел Беллу среди завесы из листьев, веток и папоротника. – С вами все в порядке?
– Его голос был удивительно низким. От этого Белла почувствовала странное желание заплакать, как будто она была маленькой девочкой, а вместо Лахлана к ней обращается ее мать.

Ее горло перехватило от волнения, и она только кивнула.

– Опасность миновала; вы можете выйти.

Прилив облегчения был настолько силен, что Белла почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза. Она вышла на поляну.

Лахлан взглянул на нее и двинулся ей навстречу на негнущихся ногах. Белла только сейчас вспомнила, что она обнажена. Его глаза не отрывались от ее глаз, но Белла поняла, что он видел ее всю.

Тем не менее, Белла хотела побежать к Лахлану. Сделать что-то невероятно глупое и прильнуть к его теплой и твердой груди, спрятаться в безопасном коконе его рук, больше ей ничего не было нужно. Но его взгляд остановил ее.

Если Белла думала, что уже видела Лахлана в гневе, то сейчас она убедилась в обратном. Губы его побелели, челюсти были крепко сжаты, его глаза были такими же холодными и твердыми как кусочки зеленого льда. Белла видела, как его рука сжимается на рукояти кинжала, который он все еще держал. Каждая мышца в теле Лахлана, казалось, стала еще более плотной и жесткой от ярости. Белла не могла отвести взгляд от мускулов, угрожающе напрягшихся на его нижней челюсти.

Было что-то бесконечно более опасное в его ледяном контроле над собой, чем горячий гнев, с которым она сталкивалась прежде.

Что с ним не так?

Белла отступила назад, но Лахлан в два длинных шага оказался рядом с ней.

Взяв Беллу за локоть, Лахлан прижал ее к своей твердой груди. Небеса помогите ей, она ощущала каждую выпуклость, каждую впадинку, каждую мышцу его тела. Сердце ее колотилось, но не только от страха.

– Если вам нужен был мужчина, чтобы помочь вымыться, могли бы попросить меня.
– Белла ахнула в шоке от его обвинения.
– Я просил оставаться на виду.
– Лахлан встряхнул ее.
– Почему вы ушли так далеко? Вы соображаете, что делаете?

Комок застрял в ее горле, в глазах стояли слезы. Белла не понимала, почему Лахлан был так зол. Он вел себя так же, как ее муж. Кричал на нее. Обвинял ее. Запугивал ее.

– Я просто хотела вымыться. Я не думала…

– Вы вообще не думали. Черт побери, разве вы не понимаете, что могло произойти? Вас могли убить!

Последний выкрик, казалось, застыл в густом лесном воздухе. Лахлан сам был шокирован своей яростью.

Он оттолкнул Беллу, будто обжегся.

Они стояли и смотрели друг на друга в тишине, пытаясь усмирить сердцебиение. Грудь Беллы поднималась и опускалась неравномерно вместе с ее дыханием. Лахлан не заметил, но, к ее стыду, ее соски напряглись, и грудь налилась странной тяжестью. Он дернулся, как от боли, но быстро справился с собой.

Когда он заговорил, его голос был совершенно бесстрастен. Безразличен. Не пронизан... страхом? Это не мог быть страх. Страх будет означать, что он беспокоится. Но Лахлан Макруайри был неспособен беспокоиться о ком-либо.

– В следующий раз делайте то, что я говорю, и все будет в порядке.

Злые слезы жгли глаза Беллы. Как он смеет обвинять ее! Она не заблудилась и не попала в плен. Эти люди, очевидно, подстерегали их. Они бы схватили ее, неважно, была бы она у него на виду или нет.

– Может быть, если вы будете делать свою работу немного лучше, то следующего раза не будет.

Белла пожалела о своих словах, прежде чем закончила их произносить. Это было так же несправедливо по отношению к Лахлану, как и его гнев по отношению к ней. Он защищал ее, а разведка не заметила впереди опасности. Маккей был в разведке, но они ожидали слежки, а не засады впереди, да еще так близко к Скону.

Макруайри поднял бровь. Слова Беллы не рассердили его, вместо этого они, казалось, произвели на него впечатление. – Сберегите этот настрой, графиня. Он вам еще пригодится.

Белла сжала губы. Она терпеть не могла, когда Макруайри разговаривал с ней в таком духе. Как будто он что-то знал, чего не знала она. Холодный расчет наемника против ее наивного идеализма. Очень легко быть циничным, если ни во что не веришь.

Белла сжала кулаки, сопротивляясь желанию пощечиной убрать насмешку с его лица.
– Пойдите к черту, Макруайри.

Лахлан рассмеялся.
– Вы сильно опоздали, графиня. Я уже был там.
– Его глаза немного опустились, но лицо оставалось твердым, как лед. – Ради Христа, оденьтесь во что-нибудь.