Золотое дно (сборник)

— А это, парень, всегда риск. Никто не знает, кто

он и что он, пока не случится это... ну это, — сказал

Каменков из комбината рекламы, и все отчего-то соглас­

но вздохнули, невольно и пристально вглядываясь в

себя.

Праздновали Гелину «овободу» в крохотной его ком­

натушке с прокуренными стенами, сидели до утра с оку­

невыми от выпитого вина глазами, но хмель не брал,

только была усталая горечь под горлом. Потом пробо­

вали что-то петь, протяжное, с выносом, на старинный

манер, но тут же скомкали пеоню и пошли в сонный

город.

И осталась на стене картина: возле длинного гнедого

коня стоит на коленях женщина с раскинутыми руками,

похожая на крест, у нее розовые раскосые глаза; когда

Геля просыпался порой средь ночи, он даже в густых

осенних потемках знал, что в него вглядываются эти

тревожные глаза. Ребята у него спрашивали: «Это что

за прокурор?» — «Моя душа», — словно бы в шутку

отвечал Геля. «Тогда ее нужно залить водой, а то она

сгорит. Может, вызвать пожарную машину?» — «Для

этого не хватит воды». — «Конечно, не хватит: душа

твоя промаслилась на заводе, и вода теперь ее не возь­

мет — нужно промывать спиртом».

Они шли сонным серебристым городом, он был по-

153

хож на седого доброго старика, потому что рождалось

утро и крыши домов были белыми, а улицы потеряли

свою настороженную угрюмость, отмякли и звуки не­

ожиданных шагов легко и гулко раздавались по всей

длине дороги. Река курилась: казалось, она прокипела

до дна и скоро можно будет снимать с нее пенку, вода

отступила, обнажив желтый ребристый песок. Вода

была ласковой, она окутала Гелю и понесла. В легком

тумане поскрипывали боны: видно, только что прошел

буксир — его хриплый гудок еще не истаял над рекой, —

и когда косая волна легко толкнула Гелю в грудь, он

нырнул и за серым, как городские сумерки, верхним

пластом разглядел мрак, какой-то настороженный без­

донный провал; Геля невольно вздрогнул и, быстро те­

ряя воздух в груди, вышел на поверхность. В такую

рань он еще никогда не нырял и потому не знал, что у

воды тоже есть свои утро, день и ночь. Испуганный мра­

ком, Геля плыл на спине, чувствуя кончиками прова­

лившихся ног холод реки, как будто чужое неживое

прикосновение, но в душе его зарождалось уже что-то

детское и восторженное — от парной воды, белесого по­

трескавшегося неба с луковичного цвета закрайками,

сонного звончания бонов; он скосил глаза влево и уви­

дел расплывчатые сиреневые скопища домов, похожие

на декорации, серый волнистый пляж и друзей, отсюда

казавшихся совсем крошечными.

— Гелька-а, давай хватит! — настойчиво кричали с

берега, но Чудинов вое так же полусонно покачивался

на упругой воде, едва пошевеливая ладонями и всей ду­

шой чувствуя свою слитность с неутомимо бегущей ре­

кой, утренними вздохами призрачно-сиреневого города,

плавным звончанием бонов. Матовое небо серебристо

спустилось к самой воде и как бы подъяло Гелю, лишая

его плоти. Друзья на берегу еще покричали-позвали,

потом махнули рукой и ушли. И только тогда Геля вы­

шел на плотный ребристый песок и с ощущением чут­

кого покоя в душе отправился домой...

Потом он лежал на кровати, слушал в себе покой­

ную умиротворенность, боясь нарушить, разбить ее

невзначай, хрупкую и неустоявшуюся, и даже опасался

шевельнуться резко или подумать о чем-то стороннем.

Сквозь тяжесть набухших век Геля равнодушно и сонно

глядел на бесплотную женщину на холсте, в ее розовые,

154

прожигающие глаза, похожие на две рыбы, на повитые

узловатыми жилами сухие раскинутые руки и против

собственного желания настораживался душой. Просты­

ни нагрелись, и прохлада тела исчезла. И словно бы

вместе с духотой откуда-то поднялось далеко спрятан­

ное чувство одиночества.

«А вдруг я бездарен?» — неожиданно и испуганно

спросил себя Геля и окончательно выплыл из легкого

дремотного покоя. И уже с раздражением вгляделся в

холст, невольно отмечая неясность образа и неточность

цвета...

Геля еще помаялся в жарких простынях и, поняв,

что не уснет, оделся и вышел на улицу. Он сразу пора­

зился угрюмой мрачности города: пыльный серый полу­

ночник шел со стороны моря и гнал по небу низкие

хвостатые тучи, похожие на стадо быков. Сразу родил­

ся холод, пробирающий до костей, словно бы всю неде­

лю и не калило солдце.

Геля спустился на пляж, здесь ветер был еще прон­

зительней, река пенилась, и, тяжело опадая в провалы

волн, сиротливо шел черный крошечный буксир. По

пляжу, белому от подвижного, снятого с места песка,

разбегались последние купальщики, и следом за ними

перекати-полем катились вороха газетной бумаги и

объедки. Ветер забивал горло, валил с ног, и, чтобы

удержаться, пришлось прочно ухватиться за стойку

зонта. Круглое полотнище, распяленное на железных

толстых прутьях, гулко надувалось, потом опадало,

всхлипывая, и вновь трещало от воздушного вихря; ка­

залось, что сейчас пляжный зонт оторвется от песков

вместе с Гелей Чудиновым и, подобно семени одуван­

чика, скоро промчится над городом, пронзит толстую

ворсистую тучу и исчезнет совсем.

Но ветер неожиданно стих, стал теплым и легким,