Золотые земли. Птицы Великого леса

– Какая разница? – пожал плечами старик. – Его больше нет.

– Но Морана до сих пор сильна.

– Быть может, смерть невозможно убить, и Морана никогда и не исчезнет, как другие боги? Ей всегда будет чем подпитать свою силу, – печально улыбнулся Дедушка. – Ты вряд ли помнишь, внученька, но в былые времена люди молились Мокоши-матушке, это её звали пряхой, а не Морану, она держала в руках прялку и тысячи тысяч человеческих судеб.

Дара нахмурилась.

– Но как?..

– Однажды золотой огонь в земле начал затухать, уж не знаю, почему. Может, чародеи тянули слишком много? Может, сами боги пожадничали? Верно, везде случалось по-разному. Только если раньше по всей земле текли золотые реки, то после остались редкие родники, как Звеня или озеро у Совиной башни.

– У Совиной башни нет золотой силы, я бы почувствовала.

– Потому и нет, что чародеи выпили всю его мощь, – пояснил Дедушка. – Ты тогда ещё даже не родилась, внученька, когда боги начали исчезать, – от грустной улыбки лицо его скукожилось, точно печёное яблоко. – Они таяли, как сугробы по весне под лучами солнца. Некоторые не хотели уходить и искали способ остаться. Морана забрали жизнь у Мокоши-матушки и вырвала из её рук прялку с людскими судьбами. Золотой силы с тех пор стало ещё меньше, а ей она нужна, чтобы не ослабнуть.

Точно ключик подошёл к замку.

– Она попросила меня отдать ей Хозяина леса, – призналась Дара. До последнего она не знала, стоило ли говорить волхву всё, о чём шептала зима по ночам, но теперь решилась. – Морана сказала, – Дара отвела взгляд в сторону, пытаясь вспомнить точные слова, – что когда леший будет перерождаться, его получится убить. Значит, так она и его собралась поглотить?

– По-видимому.

Если бы только волхв был с самого начала откровенен с ней. Но разве поменяло бы это решение Дары? Разве согласилась бы она отдать своего ребёнка лешему?

– Так зачем Хозяину леса перерождаться, если это сделает его уязвимым для Мораны?

– Он умирает.

Лес отозвался на его слова стоном деревьев и долгим протяжным вздохом ветра. Дара содрогнулась от холодного порыва. Под одеждой растаявший снег тонкой струйкой стекал по позвоночнику.

– Хозяин не такой, как остальные боги. С начала времён он сотни раз умирал и вновь рождался. В отличие от богов, он живёт в смертном теле.

– В теле человека, рождённого от лесной ведьмы, – пересохшими губами произнесла Дара.

Дедушка кивнул, пряча взгляд.

– Чтобы оставаться сильным, Хозяин должен раз в несколько столетий перерождаться в новом теле, иначе он исчезнет. Тогда Морана поглотит силу источника, и умрут все духи и чародеи – все, кто живёт благодаря золотой силе. Уже много столетий он ходит в одном обличии, время его подошло к концу. Он должен был переродиться ещё зим сорок назад, когда у Златы родился первый сын.

– А она спасла его от смерти, – прошептала Дара, едва шевеля губами. – Поэтому и сбежала из Великого леса.

– Злата была последней лесной ведьмой. Если бы у нее оставались сёстры, они бы исполнили то, что положено, но некому было остановить Злату. Так лесные ведьмы исчезли. Поэтому Хозяин пошёл на сделку с твоей матерью, поэтому тебе разрешили жить среди людей, внученька. Потому что цепочка оборвалась, потому что в Великом лесу всегда должна быть лесная ведьма и готовить себе замену, а Злата нарушила весь порядок.

– Не могу её винить, – мрачно сказала Дара. – Лес хотел забрать её сына.

– Она знала, ради чего жила. Каждая лесная ведьма с рождения знала, что от неё ожидают. Одна жертва не стоит сотни тысяч жизней. Если Хозяин леса не переродится, внученька, не будет больше чар и духов, не будет золотой силы. Морана уничтожит источник, и, конечно, рано или поздно она всё равно ослабеет, и на смену ей придёт другой бог или не станет богов вовсе. Этот мир потеряет половину себя.

Люди считали Дару чудовищем, но, в отличие от своей матери, она бы не смогла отказаться от собственного дитя.

– Должен быть другой способ.

– Только ребёнок лесной ведьмы и мужчины древней крови способен переродиться в Хозяина леса, – возразил Дедушка. – Ни один другой человек этого не выдержит, его тело не сможет принять всю мощь Хозяина.

Почему Дара одна-единственная должна была отвечать за судьбу Великого леса? Она этого не просила. Если бы не её мать…

Слёзы рвались наружу. Дара сжала кулаки.

– А что с Мораной? Как её одолеть?

– Разве можно одолеть смерть?

Она посмотрела на волхва с таким отчаянием, что черты его сурового лица смягчились, и голос потеплел.

– Всё, что ты можешь, так это не позволить ей поглощать один источник за другим. Но пока на свете живут люди, их смерти всё равно будут питать её.

– Скоро начнётся война.

– А значит, будет много смертей, – кивнул Дедушка.

Как ни крути, а выходило, что нет у них выхода.

– Что же делать?

– Быть может, новый Хозяин леса, сильный и молодой, сможет встать против Мораны? Её мёртвая суть лесу противна.

Дара сердито фыркнула.

– Я уже сказала, что этому не бывать, – перебила она Дедушку. – На этом всё. Если не хочешь помогать, то оставайся гнить дальше в своём лесу.

Она не стала больше слушать его рассуждения, развернулась и пошла прочь из леса.

– Если так, тогда почему ты ночи проводишь у князя? – эхом донёсся голос волхва. – Ты сама знаешь, что должна это сделать.

Дара тонула в рыхлом снегу. Она потеряла из виду тропку, которую протоптала ранее, и теперь шла наугад. Каждый шаг давался с трудом, по лицу потёк пот, дыхание сбилось, и ноги промокли. Тонкие сапожки, которые носила княжеская ведьма, уступали надёжным кметским валенкам, не для того они шились.

На опушке стояла калина, красные ягоды до сих пор не тронули птицы, и они алели на покрытых снегом ветвях. Под деревом сидел одинокий дух, названия которому Дара не знала. Он был размером с зайца, со странной большой головой и грустными золотистыми глазами. Сложив пушистые, почти заячьи лапы на груди, он встретил Дару печальным взглядом.

– Не смотри так, – попросила она. – Не моя вина, что всё это происходит.

Дух вздохнул надрывно.

Дара обернулась, но не увидела Дедушку, только заснеженный лес и цепочку собственных следов.

Ратиславия, Лисецк

Милош предпочёл бы долететь до Лисецка соколом, тогда бы он точно успел в город вперёд Гармахиса, но было несколько обстоятельств, что помешали ему так поступить. Во-первых, княгиня Фиофано дала ему с собой послание для Великого князя, во-вторых, он опасался оставить драгоценности где-нибудь в Златоборске, а в третьих, обращаться в сокола зимой было слишком неудобно, ведь одежду на большие расстояния он перенести не мог. Одно дело – летом прогуляться нагишом до ближайшего поселения и купить у кметов одежду, а то и просто украсть чужие, сушащиеся после стирки портки, а другое – бегать голышом по снегу.