Звезда Аделаида - 2
Шрифт:
Гораций пьяненько от медицинского спирта и довольно потирая короткопалыми руками, захихикал, а потом непрошенная слеза выкатилась из старческого глаза - он вспомнил, как похудел за время одиночества в маггловской лаборатории, покуда его не вызволили оттуда местные алхимики…
… Руфус Скримджер нескромно для поста, им занимаемого, отплясывал джигу у себя в кабинете. Он с полчаса как узнал о смерти своего извечного, ненавистного, кажется, больше жизни, супостата - Дамблдора. Правда, как ему доложили свои люди в Попечительском Совете, смерть была мгновенной, но не мучительной, как хотелось бы мстительному министру магии.
Но министр не успел повеселиться вволю, прыгая и мастерски отбивая чечётку - и это при его-то полной комплекции!
–
– К Вам лорд Малфой и его сын, сэр. С чем-то неотложным, как они настаивают. Простите, сэр, за беспокойство.
– А вот Вы, мистер Уизли, разделяете мою радость? Вы? Да, вот Вы? Нет! Я вижу это по Вашим глазам и чёлке. Они поникли, а не трепещут от счастья.
– Сэр, неужели даже чёлка? Ведь у меня её, кажется, ещё с утра не было… Но она могла и отрасти!
– добавил личный секретарь, радуясь своей находчивости.
– Ну, да, действительно нету чёлки, так, к слову пришлось. Да, и отрастите себе в честь, надеюсь нашего общего праздника, нашей победы над старым маразматиком длинную чёлку и укладывайте на бок. Так… Так Вы будете намного колдогеничнее, - нашёлся обычно долго думающий только, когда дело не касалось биржевых игр, министр.
– Слушаюсь и повинуюсь, господин министр, - отвесил полу-поклон секретарь - прирождённый жополиз.
Вот только нежных ягодиц, не говоря уже о пространстве между ними, он никогда в прямом смысле не лизал никому, даже лаская своих девушек. Да и в ласках был он неусерден. До такого он… ни-ког-да не опускался. А вот в переносном смысле, том, который переноситца, лизал усердно и с любовью, и с почтением. В общем, всё, как требуется от личного секретаря вот уже двух министров магии.
Однажды прежнему, по всеобщему, единогласному мнению секретарей и секретарш, придурковатому Корнелиусу Фаджу захотелось, чтобы личный секретарь отрастил кавалерийские маггловские, прямо-таки гусарские, усы, показав ему неподвижную иллюстрацию из книги по истории магглов. Фаджа и считали-то ненормальным за его излишнее увлечение маггловской культурой.
И мистер Уизли очень быстро, применив магию - а он был не простым профаном в этом деле, волшебстве - отрастил нечто под носом, которое топорщилось как у средневекового английского серва. Мистер Фадж, взглянув на труды и усердие мистера Уизли, ругать не стал - он был слишком мягок для этого, но поняв, что лихим «маггловским» гусаром ему в качестве личной обслуги не обзавестись, приказал сбрить эту, ни с чем не сравнимую, позорную каку бяканую.
И вновь мистер Уизли сиял ранними - ох, слишком ранними - залысинами и плешью, зато щеголял наетым, круглым, пухлощёким личиком, обрамлённым баками. Для солидности, которой так ему не хватало, несмотря на все усилия по придании. И причёски менял, и баки отрастил, а солидности как не было, так и нет. Совсем. Меньше надо наетые министерские жопы лизать, тогда бы вышел парень - молодец. Он же такой молодой по магическим меркам!
Теперь ему снова предложили обзавестись чёлочкой. Но первая, нелепо торчащая над худым ещё тогда, вытянутым по-птичьему лицом, уже на стадии отращивания не понравилась прошлому министру Фаджу, и он приказал сделать бриолиновую укладку, с которой Персиваль не расставался… до этого неожиданного предложения нового, вот уже второго по счёту, покушавшегося, правда, наедине, тет-а-тет, на причёску мистера Уизли самого министра Скримджера.
А мистер Скримджер выражал недовольство вполне себе элегантной теперь, весьма интеллигентной личиной своего секретаря лишь в минуты мгновенного гнева. К сожалению Перси, приступы, несомненно, а кто бы говорил, праведного гнева господина министра участились в связи с перепиской мистера
Скримджера, сэра, с господином Директором альма матер Перси. Что писал ему старик, оставалось тайной, но бешенство министра магии было явным.А и о Хогвартсе, и о… нём, добром, в сущности, старике у него остались только приятные воспоминания.
Дамблдор при всех своих странностях имел ещё одну странность - до крайности любил Дом льва, префектом которого Перси и был избран уже на… Он уже не помнил - четвёртом или пятом курсе, но это был настоящий чумовой прорыв семейства Уизли… Тогда такого большого и счастливого, но так и оставшегося, наверное, самым безрассудным чистокровным семейством. Полоумный отец теперь не в счёт. Так, машинка для жратвы и питья хорошего вина и отличного огневиски. Хорошо, что он, Перси, вообще не появляется в Норе, имея приличную пятикомнатную квартиру в центре магического Лондона. Что ещё нужно холостяку? Только хороший заработок, а им Персиваль обеспечен, поцелуй его Дементор! А вот трое его лихачей - братьев, в полном рассудке же, состоят в разнесчастном, всё ещё подпольном, а ведь это так опасно, «Ордене Феникса». Ну теперь-то, со смертью Дамблдора Орден просто обязан развалиться.
Как будто не пятилетка стройных реформ по всей стране, а, не приведи Мерлин, снова война. Надоело уже. Зачем в подполье-то, скрываясь, сидеть? Ведь мирное время ж, вроде бы…
… Северус, доведённый бешенства выходкой наглой шлюхи… принуждающей его к сношению, бросился на неё с кулаками, отнял свою волшебную палочку да и её, Адрианы, тоже. Он даже хотел сломать последнюю, но вдруг… отключился.
Проснулся Снейп в ночи от холода, рядом еле слышно сопел Квотриус. А как же карпы?.. В открытое окно смотрели чужие звёзды, слагающиеся в чужие созвездия, отчуждённо вращавшиеся над спящим смертельным сном Квотриусом - центром мира Северуса Ориуса Снейпа…
Но в комнате, несмотря на то, что от того-то и было холодно, что оба окна распахнуты настежь - стоял сильный, не выветренный запах пота, спермы, какого-то дрянного парфюма («А это ещё откуда?») и… не распознаваемого даже чутким носом зельевара, сильным, острым, чуть кисловатым… явно чьим-то чужим ароматом.
– Может, это карп так пахнет недоделанный? Немного… рыбный и отчего-то чесночный запах. Но зачем же рабы испортили нежного карпа острым лесным чесноком и, главное, где они взяли чеснок по такому морозу и снегопаду? Что в моей голове неправильно прочитал насчёт этого простого, в сущности, блюда, Квотриус?
Но сейчас, после о-о-очень бурной ночи с названным братом хочется лишь одного - спать с глубоким сном да подольше. А то всё тело болит и, в особенности, член.
Поиски подголовного валика не увенчались успехом, ну и ладно - Северусу сейчас не до гордости. Главное - согреться под не в меру большим покрывалом, свернуться калачиком, пытаясь поскорее согреться, а, значит, и заснуть.
И пришёл сон…
– Я по-моему почему-то в полном и гордом одиночестве, но в собственной «опочивальне» дома Снепиусов, с закрытыми наглухо ставнями, при зажжённом коптящем бараньим жиром светильнике, ем карпов. Да они молодчины, эти кухонные рабы! Всё приготовили так вкусно, словно домашние эльфы у меня дома, в «том» времени.
И сметаны, и имбиря в норме, не перебухали да и приготовлено отчего-то на постном масле.А как же я раньше не подумал, когда «принимал заказ» у Квотриуса, что тонкий запах рыбы, запечённой со сметаной и имбирём, напрочь отобьётся тлетворным бараньим жиром…
Или это Братец - Повелитель Стихий - распорядился насчёт… рыбы. Вот же зараза, не знаю, где он и получил знания о растительном масле! Оливковое здесь, в Сибелиуме, слишком дорого, а денег у него, как бастарда, мало. Названный братец воссоздал, наверняка, также, как и всё это вкуснейшее блюдо, излазив всю мою память.