Звезда моей души(СИ)

Приворожив к себе короля Вильяма, магичка вроде бы преследовала благой результат, утешаясь бесхитростной фразой: "благая цель оправдывает любые средства". Ну да, даже самые жестокие и кровавые. Она мечтала родить наследника или наследницу, способного впоследствии стать великим чародеем и остановить наступление Пустоши. Но увы, нельзя построить собственное счастье - разрушая счастье других людей. Казалось бы, первая часть задуманного ею плана осуществилась - у королевы родился долгожданный сын, нареченный Арденом и изначально наделенный всеми нужными качествами: красотой, пропорциональным телосложением и завидной резвостью. Мальчик радостно гукал в колыбели, с аппетитом сосал грудь кормилицы, крепко спал и смотрел на мир широко открытыми черными глазенками. Кларисса плакала от радости, а король с восторгом вышел на балкон, неся наследника престола на руках, дабы самолично явить верноподданнически рукоплещущей столице ее потенциального правителя. Но счастье длилось не долго, через три дня принц Арден бесследно исчез. Так заплатила Кларисса за совершенный ею обман и за свою жестокость, проявленную к новорожденной дочке несчастной принцессы Аньерд, произведшей на свет нечто непонятное - кособокое, тощее, костлявое и остроухое...

Замкнувшись в Звездной башне, отлученная от королевского двора чародейка привыкла ко лжи, уже позабыв - что есть правда, и совершенно не отличая ее от вымысла. Она не жалела беспощадно загубленную мать, стремясь скрыть корни собственного сомнительного происхождения. Она лгала ученикам - произнося пышные фразы о постижении магии, но лелея лишь мысль о собственном величии и славе новой спасительницы Блентайра, ведь именно этот титул некогда даровали ее преступной прародительнице Сильване. Она говорила о создаваемых в их лабораториях звездах - якобы отлитых из чистейшего хрусталя, но и эти сказки не соответствовали действительности - скрывая ужасную истину. На самом же деле оные хрустальные звезды являлись ничем иным как сердцами погибших эльфов, чьи тела собрали и препарировали чародеи. Именно эти замерзшие до состояния хрусталя органы и обладали уникальной способностью собирать и накапливать магию - делая своего владельца могущественным магом, умеющим повелевать стихиями и творить чудеса. О да, люди были слишком многим обязаны загубленными ими эльфам, и их кровавый долг отнюдь не уменьшался, а многократно возрастал с каждым годом. Тьма накрывала весь Лаганахар и обитающих в нем злодеев...

"Интересно, из чьего сердца сделана доставшаяся Йоне звезда?
– мысленно вопрошала Кларисса, изнемогая от неудовлетворенного любопытства.
– Та самая, которую дал мне для оной цели сам бог Шарро?" Но кто, кроме бога, мог знать ответ на этот сложный вопрос...

Чародейка расстегнула глухой ворот своего платья, вынимая спрятанную под ним звезду... Она с неприязнью вспомнила, каким ярким серебристым светом сияет амулет Джайлза, воспроизводя цвет души этого молодого мага. Среди обитателей Звездной башни бытовала легенда, будто Глава Гильдии намеренно прячет свою звезду от глаз всех окружающих ее чародеев, дабы не ослепить их насмерть ее ярким золотым сиянием. Но все это было ничем иным как очередной ложью, байкой - созданной самой Клариссой...

Магичка разжала ладонь, скрывающую ее личную звезду, и вперила в нее панически расширенный взор, надеясь узреть хоть какое-то крохотное изменение к лучшему... О нет, она не считала себя злодейкой или убийцей, просто она мечтала прогнать Пустошь, спасти Блентайр и единолично править городом... Но ее ожидания не оправдались, изменений не произошло, а ее звезда по-прежнему имела мертвенный, угольно-черный цвет. Цвет души самой Клариссы...

В нашей жизни все когда-то случается в первый раз. К примеру, сегодня я впервые за все свои шестнадцать лет проснулась не на деревянной лавке, а в настоящей постели с периной и льняной простыней, да еще и под шелковым ватным одеялом. В комнате никого не было... Просто никогошеньки! Подумать только, я ночевала одна, и не в тесном холодном дортуаре - а в самой настоящей спальне в Звездной Башне, да к тому же в моем единоличном распоряжении имелось аж три подушки (две обнаружились утром на полу), а окно спальни выходило на центральную городскую площадь. Расскажи об этом кому-нибудь из моих приютских друзей - ни за что не поверят! Как не поверят они и в рассказы о чудесах сего волшебного места. А хотя - куда же они денутся, если отныне у меня появилось нечто вещественное и весьма реальное, способное убедить любого скептика. Я осторожно сжала в ладони небольшую хрустальную звезду, с которой не рассталась даже на время сна. "Теперь мы навсегда станет единым целым, - мысленно пообещала я, обращаясь конечно же к своему новенькому амулету. С сего момента ты становишься символом и атрибутом моей новой жизни, ибо теперь я называюсь..."

– Ученицей Гильдии Чародеев!
– вслух произнесла я, смакуя каждую букву и буквально ощутив на языке сладкий вкус этих невероятных слов.
– Вчера я получила официальный статус ученицы Гильдии Чародеев!" - на душе у меня удивительно потеплело. Моя заветная мечта сбылась!

Время, судя по всему, было еще не позднее, но похоже в Звездной Башне вставали рано, потому что когда я добралась до трапезной, то там не обнаружилось ни одной живой души.

"Впрочем, как и мертвой!" - я позволила себе немного поиронизировать, помня - в каком именно месте я нахожусь и готовясь встретить кого угодно, начиная от привидения и заканчивая ужасной зубастой крысокошкой. Но мои фантазии пропали втуне, ибо трапезная оказалась абсолютно пустой, если конечно не принимать в расчет тарелки с простой, но сытной пищей - оставленные на столе. Судя по количеству столовых приборов, наличествующих в единственном экземпляре - завтрак предназначался именно для меня. Трапезничая в полнейшей тишине, я - стараясь не чавкать, азартно опустошила миску овсяной каши, с аппетитом слопала ломоть теплого белого хлеба с сыром и запила оную немудреную еду кружкой парного молока. Странно, но вчера вечером я так же ужинала в одиночестве, правда тогда я не обратила на это ни малейшего внимания - почти засыпая от усталости и поэтому, практически не разжевывая проглотила отлично прожаренную отбивную, весьма вяло реагируя на окружающие меня детали, или отсутствие оных. Под тарелкой я обнаружила бумажку с номером приготовленной для меня комнаты, где и провела ночь. Кроме всего вышеперечисленного, в моем активе пока не числились никакие другие происшествия...

Покончив с завтраком, я немного растерялась и даже взгрустнула. Не жалуясь пока на провалы в памяти, я отлично помнила четкое обещание сьерры Клариссы - касающееся денег, но вчера - за ужином, я не нашла на столе ни единого медного арани. Более того, я не встретила и никакого сьерра кастеляна, способного оказать мне обещанную помощь. Мое недоумение продолжало возрастать, но удивляйся - не удивляйся, а денег от этого у меня не прибавилось, ведь в комнате их тоже не было... Что ж, видимо придется о них забыть, ибо самое глупое что я могла сейчас сделать, так это обидеться на совершенного чужого для меня человека, укоряя его за забывчивость. "Наверное, - беззлобно рассудила я, - у этого неуловимого кастеляна и без меня наберется целая куча забот. Наверное, он все-таки придет, если я осмелюсь задержаться в башне и подожду еще немного..."

Я честно подождала... Хмурое, блеклое солнце уже явственно перевалило за половину неба, а я все ждала - сидя в своей комнате и глядя на заполненную людьми площадь Поющих ручьев. От вынужденного безделья я даже вспомнила, почему ее так назвали. В стародавние времена наши маги еще не умели останавливать весеннее разлитие Алларики, да и сама река, если верить легендам, была не в пример полноводнее и шире. Поэтому в те дни, когда она выходила из берегов, весь город оказывался залит водой, ну конечно не до крыш, но все же относительно высоко - примерно по щиколотку.... А по главной городской площади бежали сотни ручьев, потому что она выложена наиболее крупным, красивым булыжником - разделенным ровными декоративными канавками. Ручейки весело звенели, перекатываясь через камни - дав площади ее звучное, столь красноречивое название...

Время шло, но кастелян так и появился. Меня начало изрядно тяготить это бестолковое рассиживание в четырех стенах, пусть даже и в Звездной Башне. Я никак не могла отделаться от свербящей в голове мысли: "Меня ждет первое испытание!" Да к тому же я твердо верила в том, что к моему нынешнему времяпровождению оно не имеет ни малейшего отношения. Откровенно говоря, я бы никогда не отважится искать кастеляна самостоятельно, нахально бродя по башне - еще не дай бог Шарро потревожу кого-то из магов, да выкажу себя бестолковой, абсолютно никчемной дурочкой. По той же причине (побоявшись показаться беспомощной) я с сожалением отказалась от идеи разыскать Джайлза - юноша ведь не показал, где находится его комната, а значит - не намеревался приглашать меня в гости. Поразмыслив еще немного, я завернула в салфетку ломоть хлеба - оставшийся от завтрака, положила его в карман камзола и медленно (скорее, очень медленно) покинула Звездную Башню. Совершая такой поступок, я вполне отдавала себе отчет в том, что не имею никакого нужного для путешествия имущества - ни вещей, ни денег, а следовательно - могу рассчитывать лишь на собственное везение и снисходительность судьбы. Но стоило ли сожалеть о невозможном, если иного выхода у меня просто не было?..

На площади Поющих ручьев царило типичное для полудня оживление. Я со смешанными чувствами симпатии и сочувствия следила за спешащими по своим делам горожанами, за копошащимися возле кучи капустных кочерыжек детьми, за деловито прогуливающейся группкой мужчин - облаченных в судейские плащи, за спорящими на углу Торговцами... Кажется, я раньше никогда не задумывалась над подобными вопросами, но сейчас до меня дошло: каждый житель Блентайра находился на своем месте и занимался полезной для Лаганахара работой... А я, что делала здесь я? Я совершенно не представляла - куда пойду в следующий миг, и чем займусь в ближайшие дни... Мое будущее еще не определилось и не имело ясных очертаний. Ждущие меня испытания казались сейчас не более чем страшной историей, по какому-то недоброму умыслу рассказанной мне хозяйкой Звездной башни... Меня охватил безотчетный страх, и я поспешно сунула руку под камзол, судорожно сжимая свою хрустальную звезду и испрашивая у нее помощи. Но, к моему величайшему разочарованию, звезда молчала - не издавая ни звука, не подавая ни малейшего сигнала... Помнится, мне велели учиться самостоятельно вершить собственную судьбу, но я осознавала - как далеко нахожусь я сегодня от подобных героических свершений, пребывая лишь в самом начале своего жизненного пути и чувствуя себя совершенно беззащитной под гнетом обстоятельств, одиночества и неприкаянности. Я мечтала обрести целый мир, но пока не находила и каплю смелости даже для того, чтобы разобраться в себе и сделать первый шаг...

ГЛАВА 7

Наконец я с грехом пополам усмирила свои фонтанирующие эмоции, восстановила сбившееся от волнения дыхание, утерла выступившие на глазах слезы, шумно высморкалась, набралась решимости и попыталась определить, куда именно мне следует идти. От площади Поющих ручьев расходились целых пять улиц - проложенные в форме симметричных лучей. Все они выглядели примерно одинаково, поэтому для начала я просто прошлась по кругу - огибая периметр площади, и стараясь не выбирать специально какое-то конкретное направление, а интуитивно слушаться своего внутреннего голоса и ждать, что возле нужной у меня (как это всегда происходит в сказках), "внезапно екнет сердце". А в том, что меня втянули в какую-то страшную сказку - я даже и не сомневалась...

Улица Ростовщиков... Уже от одного ее названия мне стало подозрительно не уютно на душе но, заглянув за угол, я не заметила там ничего мрачного - на залитой приглушенным солнечным светом мостовой царила самая обычная суматоха, слышались сварливые голоса бранящихся женщин и рев капризничающих детей. Из ближайшей лавки, очевидно, принадлежащей вполне успешному меняле, доносился тоскливый стук ссыпаемых в мешок медных монет. Пахло щелоком и свежесвареным луковым супом. В общем, я не обнаружила здесь ничего особенного, но почему-то подумала - раз уж мне по некоей смутной причине не нравится название этой улицы (возможно, такую антипатию вызвало воспоминание о собственных, удручающе пустых карманах), то ничего хорошего там не встретишь, и значит - я туда не пойду.