Cтихи, поэзия

«Зима суровая. Метель. Россия…» Зима суровая. Метель. Россия. Я – русский! И судьба моя такожды. Ну-кось, пятастые жирные свиньи, Выкусьте кукиш за норов мой набожный! Чай не едино ль: тоска да сука? Кто вам сказал, что Сибирь невольная? Будь то, хоть трижды рожден не в муках, В тыщу невольней Первопрестольная! Яблоку негде упасть. Удавишься! Только б не кануть в бездонной пропасти. Смертной тайги малахит, ты нравишься Мне, забулдыге безвестной волости! Аль Емельян, аль Григорий…

из мягкого, чистого камня, бег сумок по ним словно дрожки выводят прощальные гаммы. А небо опять изменилось, и тучки темнеют угрюмо, еще чуть, ну чуть – прояснилось. Поднять за Славутич всем рюмки! Алушта Гористо-прелестные виды, как будто дендрарий на воле. Кто здесь кипарисы не видел, Иль чайку над морем на волнах. Над морем – огромное небо, и Алуште – волшебное море, и кто только здесь уже не был, но каждый вдаль моря и сморит. Здесь словно иное…

Практически всегда ваш, Даниэль ОРЛОВ, главный редактор Проза Дмитрий Филиппов Родился в 1982 г. в г. Кириши Ленинградской области. Окончил филологический факультет Ленинградского государственного университета. Работал педагогом-организатором, грузчиком, продавцом, подсобным рабочим, монтажником вентиляции. Служил в армии на территории Чеченской республики. Старший сапёр. Публикации в литературных журналах «Знамя», «Нева», «Волга», «Север», «Огни Кузбасса», «Наш современник»…

…Чтоб нынешний «чиновний» беспредел, предательство, коррупцию, измену – Всех, кто террором нас пугать посмел, мы подвели вновь под статью «Расстрел!», Чтоб каждый за предательство знал цену! (ПРЕДАТЕЛЯМ РОССИИ!). Вот так! Естественно, поэт с такими взглядами многим неугоден: на Ориса обрушились обвинения, и одно из них в том, что сам он почему-то не на фронте – не в строю и не с автоматом. Орис ответил стихотворением ЕСЛИ Б МЕНЯ БОГ СПРОСИЛ (вошло в предшествующий сборник) и БАЛЛАДОЙ…

Что любите и любите давно Я чувствовал, мне сердце говорило И взгляд твой и задумчивость в глазах Всё это откровенно убедило В твоей любви и радостных мечтах Ты чувствуешь, сирень свой запах распускает Ты видишь нежный цвет раскрытых лепестков Пришедшая весна, поверь, нам предвещает На долгие года и счастье и любовь ПАМЯТЬ Моя мать добровольцем ушла на войну Это правда, не для красивого слова Что толкало людей до сих пор не пойму Подвигая на смелое, правое…

Смотри внимательно себе под ноги Чтоб не испачкать в гадости ступни Бес в ребро И что, что я уже не молод Радикулитом мучаюсь давно Но это ведь совсем не повод Коль Бес стучит в моё ребро На ухо шепчет мне проказник Смущая разум мой и плоть Мол, хочет мне устроить праздник Чтоб в жилах забурлила кровь И ведь заводит брат-мошенник Я чувствую – ещё чуть-чуть И всё, я больше не отшельник Пойду искать кого-нибудь А там уж, как оно случится Иль на коне иль…

Готов помочь ремонт ей сделать и обед, И жалко, что ремонт давно закончен. Готов ей восхищаться, восторгаться целый век, Испечь с любовью к чаю сладкий пончик. Но, к сожалению, ремонт я сделать не могу, Да и готовлю так себе, не смачно. И всё, что я умею – так с три короба навру, Что сам себе поверю однозначно! Иришечке и ее супругу Иришка, моя нежная подруга, Живёт в далёком Краснодаре года три. И если б не наличие супруга, Ещё теплее ей бы слал стихи. Но…

– Клапан, на сегодня ты дал все указания по состоянию моего здоровья? – Да, – ответил Клапан и погасил красную лампочку. – Почему все так несправедливо? Все детство и юность меня заставляли по утрам кушать, а теперь, когда я привыкла по утрам кушать, мне это частично запрещают? Тогда вместе с прибором надо вручать таблетки от аппетита или выкидывать прибор, чтобы не мешал жить. Красный светодиод вновь замигал. – Нельзя меня выкинуть! Нельзя обо мне плохо думать! Я защищаю твою жизнь, – заскулил…

Жду не дождусь. Ну, где же мой сынок? Я жду тебя живым, здесь дни и ночи. Колосьями застелет поле рожь. «Хлеба созреют», – так подумал пахарь. Но колет в сердце, словно ржавый гвоздь. Я знаю, не пристало войну плакать! «Мужчина, здравствуй! Что, так тяжело»? – Спросил, его склонившись тихо колос. – Я рад тому, что мне так повезло, А другу, навсегда могильный холод! Прости меня, что я остался жив, А дома ждут меня жена и дети. Так память павших, мыслями почтив, …

СВЕТ Четыре. Пять. Смыкаю веки я плотнее. Но все равно уснуть я не сумею. Пронизывает свет Насквозь. Не солнечный. Нежнее. Святого Духа свет. До слез, Хотя их нет, Но тем грустнее. ВОЛНА Носит меня волна. Туда, сюда… Ты думаешь: – Вольна. А зря. Свой ритм у волн, Измерен до микрон. И не тебе постичь Волны закон. СУПЕРЛУНИЕ В небесах – луна огромная. Суперлуние. Чтобы придти тебе было легче В мое безумие. ВОПРОШАНИЕ – Что ты ноешь опять, Душа моя? …

Прекрасны – спору нет, И Лондон, и Берлин, И Хельсинки… Но для меня родней Тот город, что люблю Всей кожею. Прекрасен и Париж со своими достопримечательностями, но Москва Герману всё равно родней и дороже: «Прекрасен Люксембургский сад, Но Александровский – родней», и Ямское поле ему «дороже в сотню раз», «чем Елисейские Поля», а Арбат «дороже, чем Монмартр». Книга Германа Гецевича о Москве – это уникальная, беспрецедентная, великая книга коренного москвича, поэта-урбаниста,…

Ворона Вот ворона на крыше покатой Так с зимы и осталась лохматой… А уж в воздухе – вешние звоны, Даже дух занялся у вороны… Вдруг запрыгала вбок глупым скоком, Вниз на землю глядит она боком: Что белеет под нежною травкой? Вон желтеют под серою лавкой Прошлогодние мокрые стружки… Это всё у вороны – игрушки, И уж так-то ворона довольна, Что весна, и дышать ей привольно!.. Ветхая избушка Ветхая избушка Вся в снегу стоит. Бабушка-старушка…

Земли полуденной волшебные края; С волненьем и тоской туда стремлюся я, Воспоминаньем упоенный… И чувствую: в очах родились слезы вновь; Душа кипит и замирает; Мечта знакомая вокруг меня летает; Я вспомнил прежних лет безумную любовь, И всё, чем я страдал, и всё, что сердцу мило, Желаний и надежд томительный обман… Шуми, шуми послушное ветрило, Волнуйся подо мной, угрюмый океан. Лети, корабль, неси меня к пределам дальным По грозной прихоти обманчивых морей, Но только…

С почтеньем строгим разойтись. Сверкать в сияниях зарницы И называть родною Высь. А в миг, когда ни зги не видно, Летучей мышью в час ночной, Зайти по ниточке, завидно, Навстречу с взлётной полосой. Ил-76 перед посадкой в Багдаде на фоне дворца Садама И по-вороньи, филигранно, К земле приблизить самолёт, И испытать в душе нирвану Посадкой нежною, как взлёт. Нет в авиации несчастных. И невезучих тоже нет. Скажи: что может быть прекрасней, Чем раньше…

Конечно, ты однажды дозвонишься, но будет поздно. Просто опоздал. Ты у судьбы своей не извинишься, уж лучше бы ты вовремя страдал. 1993 Абрикосы В район вокзала в разгар июля идти зачем? Здесь все в тюках: ковры и тюли, все с кое-чем. Все ерунда, но вы, как чудо, в стране лесов. Хочу сказать: «У вас я буду, но жизнь – засов». Я не приду к вам, вы не ждите, все ерунда. Челнок я ныне, вы идите, нужна еда. И вот я еду за посылкой. Вокзал. Перрон. Воз…

Две недели божественно, лихо, полыхают, как года заря. 5 января 2003 *** Земля меняет поколения, земля меняет день и ночь. Кто знает прошлого колена? В седьмом колене был точь-в-точь. Клонировать самой природой… В развитии идешь вперед, и в прошлом цепь живого рода, ты удлиняешь свой же род. Пересечения разных кланов усилят кровь одной родни. Родятся новые уланы, они грядущего родник. Бывают родственные связи, они несут болезнь крови. А можно в прошлом…

но не дрогнула и бровь. Вот спасибо, так спасибо, надоела нелюбовь. Ты стихом меня спаси-ка, в рифмах старь и редко новь. Амфибрахий – солнце в бликах, вот анапест, в проводах, он блокирует все лики, и катается в ветрах. Ну, а ты? Сидишь и таешь от моих простых речей. Ты меня стихом поманишь, ритм искрится горячей. Я пошлю тебе флюиды по хорею, по путям. Только ты, не уходи ты, у меня так много ямб. Я люблю в тебя влюбляться, и в любви рождать стихи,…

О божественном даре Ольгунечка милая нынче звонила, И об убеждениях мне говорила. А я убеждён в том, что ты – это солнце, Которое светит весною в оконце. Еще ты луна, вдохновит что поэта, И Богу спасибо за встречу за эту. Еще ты ракета, что в космосе мчится, А также ты радость, что вскоре случится. Ещё ты красотка, что светит красою, И свет твой как пламя горит надо мною, Почти ты богиня и милая дама, Тебя обожаю годами упрямо! Красные розы Красных роз…

Можно Можно открыть окно и услышать ветер, Можно смотреть кино обо всем на свете, Можно найти приключения себе на вечер, Можно назначить свидание или встречу, Можно смотреть на радугу бесконечно, Можно читать чужие стихи про вечность, Можно гулять с собакой своей неспешно, Можно купить на рынке спелой черешни. Можно так много, но больше "надо", Можно играть в героя и ждать награду, Можно рыдать и слезы ронять в подушку, Можно представить себя судьбы игрушкой, Можно на все попытаться…

надев свой рабочий халат. Работа сжимает как клещи, со мною чертежный мой клад. Спокойно у кульмана сяду, возьму желтый свой карандаш, так двадцать шесть лет скоро кряду невольно железу отдашь. Смешно, но работе я рада, пусть много волнений, забот. Финансы в работе награда, они не придут без хлопот. Слегка рыжеватые блестки здоровых, красивых волос. Сережки блестят, словно слезки. К работе готова я, босс. 1 марта 1999 Гребень весны Снега безбрежные…