Детская проза

Не думаю, что я слишком самолюбива, эгоистична, но то, что я вечно занята собой, – это правда. Поэтому мне, наверное, будет нелегко выступить от третьего лица и спрятаться за таким скромным и коротеньким словечком, как «она». Слово «я», конечно, тоже короткое, но оно намного более значительно, открыто, мощно и гораздо больше подходит для такой «выдающейся» личности, как я. И это не хвастовство. Все, кто когда-либо сталкивался со мной, об этом знают. Но «выдающиеся» черты характера придется ограничить,…

Дикие индейцы мчались в диких пампасах. Они были в безопасности. А мы – нет. И нам пришлось написать эту книгу. Часть 1. Остров сокровищ Бьется по ветру веселый Роджер, Люди Флинта песенку поют… П. Коган Глава 1. Пираты и Грунькин Пираты появились очень и очень давно. Вряд ли кто с этим не согласится. Даже в Большой советской энциклопедии (БСЭ) пиратам отвели четверть страницы на хорошей бумаге. И все же в 37-й неполной средней школе нашлись маловеры. Например, пятикласник…

Конечно, это не подходящее место! И потому не прошло и трех лет, как автор ВЫНУЛ рукопись из-под ножки письменного стола (аккуратно положив взамен что-то другое), дописал до конца и опубликовал, несмотря на то, что ему по известным причинам так и не удалось выяснить количество ног у кита. Изменились заглавие, имена героев и места действия, но остались черно-белая в клеточку девочка, кит и фрау Леман, которые и помогли нам узнать в предисловии к одной книжке историю другой, тогда еще не написанной.…

Когда занятия в школе в тот день кончились, Петер с Петрой кое-чему уже научились. Кроме того, что «Бабушка, милая», они знали еще, что 2 + 3 = 5, и еще они могли петь: «Как весело, как весело смотреть на лягушат». Гуннар пошел вместе с Петером и Петрой домой, потому что им нужно было в одну и ту же сторону. Петер и Петра все время держали друг друга за руку и осторожно оглядывались по сторонам, когда нужно было переходить улицу. — Хуже всего переходить улицу Оденгатан, — озабоченно сказала Петра.…

Ох ты мой ягненок, Бедненький малыш! Ах, бедные ягнятки! То, что с ними теперь случилось, было куда страшнее. Волчьи зубы злее, чем ножницы, а обливаться собственной кровью, конечно, гораздо хуже, чем искупаться в большой лохани. — Никогда уж, наверно, не будет больше овечьей стрижки в Капеле, — сказала Стина-Мария. Но, как говорится, поживем-увидим... Наступил вечер. Дедушка уже отправился спать в свою каморку, но вдруг спохватился, что забыл где-то свой посошок. — Остался, поди, лежать…

Первое знакомство Впервые я попал в Мещорский край с севера, из Владимира. За Гусем-Хрустальным, на тихой станции Тума, я пересел на поезд узкоколейки. Это был поезд времен Стефенсона. Паровоз, похожий на самовар, свистел детским фальцетом. У паровоза было обидное прозвище: «мерин». Он и вправду был похож на старого мерина. На закруглениях он кряхтел и останавливался. Пассажиры выходили покурить. Лесное безмолвие стояло вокруг задыхающегося «мерина». Запах дикой гвоздики, нагретой солнцем,…

Его лапы ступают совершенно бесшумно. Он ходит из конца в конец вольеры. Ни дать ни взять беззвучный маятник огромных часов. И глаза мальчика тоже движутся, медленно, словно он следит за теннисной партией в замедленной съемке. «Неужели я ему так интересен?» Волк хмурится. По морде его проходит рябь. Он злится на себя за то, что задается всеми этими вопросами по поводу мальчика. Он давно уже поклялся никогда больше не интересоваться людьми. И ни разу за десять лет он не нарушил клятву: людям –…

Спав я довго, а коли прокинувся, то побачив, що лежу не в полі, а в селі, або, краще сказати, в якомусь містечку: звідусіль мене оточують будинки. Що таке? Де це я опинився? Як могли ці будинки вродитися тут за одну ніч? І де дівся мій кінь? Довго я не розумів, що сталося. Коли чую знайоме іржання. Це ірже мій кінь. Але де ж він? Іржання чути звідкись ізгори. Я підводжу голову – і що ж? Мій кінь висить на вершку дзвіниці. Він прив'язаний просто до хреста. Я вмить збагнув, у чім…

Отец вытаращился на меня: Я же тебе говорил – выкинь из головы эту чушь. Тебе незачем ходить в институт, чтобы учиться рисовать. Ты это и так умеешь. – Но я хочу ходить в институт, папа. Отец был в бешенстве, что я с ним спорю при мистере Майлзе, но решил, что сейчас неподходящий момент выяснять отношения. – Ладно, ладно, иди в свой институт, теряй три года, дело твое, – сказал он и торжествующе посмотрел на мистера Майлза. – Ручаюсь, что экзамен по рисованию она может сдать, стоя на голове.…

Дайте в руки мне гармонь — Золотые планки. И Антошка постепенно умолк. Успокоился кроха. А Кирилл, ласково и осторожно прижимая братишку, носил и носил его по комнате и всё пел. В тот день было сделано открытие: лучше всего Антошка успокаивается под песни старшего брата. Мамины песни — тоже ничего, но действуют они когда как. А стоит запеть Кириллу — и горластый братец притихает. Ведь, казалось бы, совсем несмышлёныш, а что-то чувствует, знает голос Кирилла. Он и песни стал различать, когда…

2 У школьников весенние каникулы, а взрослые работают. Поэтому на улицах малолюдно. А в переулке вообще редко встретишь прохожего. Переулок старый, двухэтажный. Мостовая покрыта ледяной коркой. Снегоочистительные машины не заглядывали сюда всю зиму. Сразу видно, что маленький переулок приходится очень дальним родственником большим, главным улицам города. Мальчик с коньками шагает по переулку. Он сдвигает шапку на другое, замерзшее ухо – погрейся, твоя очередь! – и прислушивается. Он слышит музыку.…

В 1914 году разразилась империалистическая война. На фронт потянулись нескончаемыми потоками солдатские эшелоны. Василия Чапаева тоже угнали на войну. Проходили месяцы, проходили годы, а конца войне не было видно. «Для чего это кровопролитие? — спрашивал себя Чапаев. — Ради чего столько гибнет людей?.. Чтобы по-прежнему сладко жилось фабрикантам и помещикам? Неужели всегда так и будет? Где же справедливость?» На фронте Чапаев познакомился с солдатом — питерским рабочим-большевиком. Он-то и открыл…

Обиделся солдат. — Почему же — белый? Красногвардеец я. — А как увидишь? — сказал один мальчишка. — И формы на вас, дяденька, нет. И красного ничего нет! — сказал другой. — Как узнать? — Будет и форма! Да ещё с красной звездой! И ружьишко получше будет! — пообещал солдат. Вдруг оба мальчишки попросили: — Нам бы в Красную гвардию записаться, а? Дяденька, запишите нас! — Эх, чего захотели! — сказал солдат. Потом отошёл немного, смягчился вспомнил: скоро и у него такой сынишка будет. — Малы ещё!…

Я по-прежнему жил своей мелкой частной жизнью заурядного четвероклассника и все еще не мог осознать назревающей угрозы. Примерно через неделю, когда я, как и в прошлый раз, глотал суп, мечтая о белой булке и раздумывая, почему она называется французской, над моей головой произошел еще один разговор на музыкальную тему. – Ты знаешь, – сказала бабушка маме, – я была у Правдиных. Они скрипку не рекомендуют. Очень действует на нервную систему. – А как же? – растерянно спросила мама. – Можно было…

В суждениях и раздумьях, искренних, порой неуклюжих признаниях и приключениях героя этой книги, школьника Кости Рябцева, вышедшего из простой трудовой семьи, читатель услышал отзвук своих собственных юношеских настроений и переживаний. Ее читали и в школе, и в ВУЗе, и в семье; отдельные словечки, забавные выражения Кости Рябцева и его товарищей стали надолго нарицательными. За «Дневником Кости Рябцева» появилась вторая книга, в центре которой стоит тот же персонаж, — правда, уже не школьник, а…

Практикант Рахманин явился на следующий день. — Товарищ начальник, я вас очень внимательно слушаю. Рахманин был высок ростом, плечист, как шкаф, и очень легок в движениях. Директор походил по своему летнему кабинету и спросил: — А вы смеяться надо мной не будете? — Ни за что. Ни при каких обстоятельствах. — Тогда слушайте. Это случается почти каждое лето то в одном, то в другом лагере. Вдруг мальчик пропадет, вдруг найдут девочку без дыхания. Ищут, ищут, кто это сделал,…

- Вот подрастете, - говорил дядя Евгений своим друзьям, - я научу вас искусству пиротехники. Мальчишки клялись посвятить свою жизнь этому удивительному ремеслу. Но когда подрастали, их почему-то переставали интересовать бенгальские огни, и они находили интерес в других профессиях. Дядя Евгений оставался без учеников и последователей. Зато в друзьях у него никогда не было недостатка. К дяде Евгению ребят привлекала не только его таинственная "адская кухня", от которой постоянно исходил жутковатый…

- Когда нет образов - прячут за зеркалом! - не отступал Леня. - Зеркало у вас есть? - Зеркало есть. - Баба Настасья исподлобья посмотрела на ребятишек. Ходите тут без дела, полы пачкаете!.. - Мы не без дела, - обиженно пробурчал старший, косясь на свои высокие грязные сапоги, - мы собираем музей войны. - Великой Отечественной войны, - уточнил соседский Леня. Такой поворот дела озадачил бабу Настасью. Она поднялась со скамейки и оказалась очень крупной, широкой в кости, только спина ее…

— Пойдем… Они свернули с переезда на железнодорожную насыпь, поросшую иссохшей, жесткой травой. Мальчуган остановился. Внимательно осмотрел он фартук Романа Петровича и спросил: — Ты, дядь, рабочий? — Рабочий. Паренек еще раз взглянул на фартук, испещренный разноцветными пятнами: — Маляр? — А ты что, — усмехнулся Роман Петрович, — собрался собственный дом красить? Мальчишка не смутился. Все так же деловито огляделся он по сторонам. Поблизости никого не было. — Скажи… — Он придвинулся…

Бабушка и нас обшивала. Ужас, да и только! Мало того, что она отстала от жизни и заставляла носить косички, — над нашими платьями потешалась вся школа, хотя некоторые мамаши умилялись и говорили, что мы точно с картинки. Скучно носить платья с оборками летом и уродливые юбки-гофре зимой. Бабушка не только шила для нас, но и вязала — кусачие ангорские безрукавки и в тон к ним тёплые свитера и кофты. Короче говоря, комплекты-двойки для двойняшек. Можете себе представить, как по-дурацки смотрелись…