Детская проза

— Ты уж, голуба, постарайся, приглянь за хлопцем. — А не шкода? — подозрительно глянула на Вольку проводница. — Што вы! И телеграмму уже отбили… Его тетка встретит. Женщина сильно обязательная. — Ну ладно… — рассеянно скользнула взглядом по билету проводница. — Займай пятое купе, казак. Там одна с ребенком едет. Все до кучи будете. И Волька, подталкиваемый суетящейся бабулей, полез по крутым ступенькам в вагон. — Еще как встретит, голуба. Вы представления…

«Ну, хана, — поежился Маленький, — будут бить». — Догоняют, — сказал он, попытавшись улыбнуться, — Побежали? Большой зачем-то полез в карман и, достав кассету, вставил в магнитофон… — Побежали? — уже настойчивее попросил Маленький, нетерпеливо оглядываясь. И они побежали. Вначале медленно, трусцой, всем своим видом показывая, что если они и бегу, то вовсе не потому, что испугались, а просто так… Просто бегут и всё. Но их догоняли, и тогда они бросились со…

— Деда, а, деда! Купи мне ниток и рисунок, мне Раиса Ефимовна покажет, а я вышивать стану. Увидишь, хорошо как будет. Дед недоуменно пожимал плечами, но приносил внуку всякую малость, которую ни желал бы внук. Что ж, Семёнов-младший его гордость и отрада. Да и то правда: мальчишка редкий не балует, учится старательно и всё чего-то будто домысливает. «Точно за двоих жить старается: за себя да за Таню мою покойницу», вздыхал, рассуждая, дед и с чувством, которому трудно подыскать название, любовно…

Я старался не возражать ему, больше помалкивал. Двор у них был аккуратный: подметенный, с клумбами и лавочкой у террасы, не то что у нас. Против дома — сарай и какие-то курятники; ниже, до самой реки, тянется огромный зеленый огород. Чего в нем только нет! Мой глаз сразу определил, где что растет. Но я понимал: сразу туда не сунешься, вначале нужно и его ракете уделить внимание. Мы вошли на террасу, присели за столик. Колька принес свою старую тетрадку по арифметике с несколькими чистыми…

Глава первая, в которой военный совет решает, что и как следует сделать Я собираюсь рассказать вам о том, как мы искали сокровище — самыми разными способами, и, как вы увидите, прочитав эту книгу, мы вовсе не ленились, придумывая и изобретая эти способы. Прежде чем я начну рассказывать о поисках сокровища, я должен рассказать еще кое о чем: я, знаете ли, тоже почитывал книги в свое время и тоже терпеть не могу, когда история так и начинается: «Увы!» — сказала Хильдегард с тяжким вздохом, —…

— А это как вам будет угодно! — уже грубо проговорил нищий, быстро приставляя дуло мушкета к груди незнакомца. — Ого, какой убедительный довод! Только ты, парень, не торопись! — хладнокровно отвечал всадник, моментально отталкивая оружие от своей груди и быстро соскакивая на землю. В следующее мгновение нищий почувствовал, как шея его очутилась в сильных руках незнакомца; еще минута — и ослабевшие руки бродяги бессильно опустили мушкет. Подхватив его, всадник хладнокровно…

Именно это свойство героев Марии Ботевой — не пренебрегать мелочами, нюансами, откликаться на недосказанное — и рождает ощущение удивительной хрупкости их мира. Мир этот — словно отражение в елочном шарике, тревожащее загадочной красотой. Он предстает странно измененным: то, что представлялось большим, вдруг делается маленьким, почти неважным, а незаметные, казавшиеся прежде незначительными детали, наоборот, приобретают величину и выходят на первый план. Но вот что важно: там, внутри, где реальность…

— Вот, молодые люди, — сказал мухолов, слегка и приятно окая, — собираю мушек, жучков ловлю, бабочек. Ну-с, а вы чем промышляете? — Мы рыбу удим, — сказал Ларик, — только она никак не удится совсем. Не клюет никак, и все. — Рыбу удите? Тоже превосходное занятие. Ну, я вас научу, я секреты рыбьи все наперечет знаю. — Вы тут на даче тоже? Дачник? — спросил Ларик. — Вот именно, — воскликнул веселый мухолов, — когда я в даче, я дачник,…

Лене Стояло лето — такое лето, которому не видно конца. И то, что оно будет нашим последним, тогда еще никто не подозревал. Мы даже не думали об этом. Точно так же, как не могли представить себе, что снова настанет зима, морозная зима с настоящим снегом и толстым слоем льда на воде. Стояло бесконечное лето. Оно началось в мае. Солнце светило каждый день. У пионов появились бутоны, и свечи на каштанах зажглись в одну ночь. Желтым стало рапсовое поле, и высоко над нами стрижи кроили…

Это сегодня мы можем саркастически улыбаться, когда речь заходит о духах природы, можем, со свойственной нам самоуверенностью, отрицать их существование. Мы — ослепленные иллюзией всезнанья, полагающие, что покорили природу. Предки наши были много мудрее, не умом препарировали они мир, но внимали ему открытым сердцем. Природа — вот все, что было у них. Она давала им жизнь, еду и приют, она раскрывала им через малое великие тайны, тайны космического масштаба, она принимала их души, упокаивала тела,…

И потом я ему рассказал, что мы будем сатирики, и он согласился, и мы еле досидели до конца уроков, а потом побежали в малый зал на репетицию. Там уже сидела наша октябрятская вожатая Люся, и с ней был один парнишка, приблизительно из четвёртого, очень некрасивый, с маленькими ушками и большущими глазами. Люся сказала: — Вот и они! Познакомьтесь, это наш школьный поэт Андрей Шестаков. Мы сказали: — Здорово! И отвернулись, чтобы он не задавался. А поэт сказал Люсе: — Это…

У вальдшнепа вечерние глаза — большие и тёмные. За хриплый голос вальдшнепа иногда называют «хрюкалка», а за длинный клюв — «слонка». А в одной деревне, слыхал я, зовут его ласково «валишень». Такое название мне нравится больше всего. БОЙ ЗЯБЛИКА В лесу холодно. Под ёлкой ещё лежит снег. Много снега — целый сугроб. А над сугробом на нижних ветках ёлки сидит зяблик. Он в голубой шапочке. У него оранжевые щёки, малиновая грудь. Глядишь на зяблика и думаешь: «Рановато…

Через вторую щёлку забора виднелся соседский двор. В обыкновенные дни там было шумно и носилось много кур, уток и гусей. Но сегодня соседский двор был неузнаваем. Куры, утки и гуси сидели в сарайчике, и было слышно оттуда их недовольное бормотанье. А под самой ветвистой яблонькой — был накрыт праздничный стол. Чего-чего только не было на этом столе! «Гостей после демонстрации ждут!» — подумал Петя. А на третьей стороне забора, кроме большой щели, была доска, которая едва-едва держалась на одном…

А мой бедный папа стоял под горкой в мокрых штанах, дрожал точно так же, как другие папы и мамы, и кричал мне, что здорово, давай еще разок. Новогодний салют Новый год — это так здорово. Если ты, конечно, не маленький и не боишься громких взрывов. И даже не решаешься выйти из дома, когда небо расцвечено разноцветными ракетами и папа зовет тебя во двор запускать салюты. Папы такие смешные. Им прямо не терпится в Новый год устроить салют. Вот моему папе — точно не терпится. …

Все. Девушка протягивает карточки обратно. — На завтра взято, — говорит она равнодушно. — Следующий. Но молодая женщина обеими руками ухватилась за прилавок. — Мне на послезавтра, — голос ее внезапно охрип и стал каким-то ломким. — Пожалуйста. Ведь уже вечер. — На третий день не даем, отлично же знаете, — говорит девушка с раздражением. Понимая, что это безнадежно, женщина все же продолжает просить, тихо, хрипло, с маниакальной настойчивостью. …

— Но мы же не хотели ей ничего плохого! — защищались, уже неуверенно, Настя с Никитой. — Мы просто играли! Мама отнесла Корзинку в её уголок и налила черепашке свежего молочка. А вечером, когда Настя и Никита уже лежали в своих постелях, мама пришла к ним в комнату с новой книжкой. — Я прочитаю вам одну историю, — сказала она. — Может быть, то, что вы услышите, в чём-то поможет вам. Она открыла книжку и прочитала: Черныш У нашей кошки родились…

На чердак пришли только рыжий Илюха и Абдулка Цыган, остальные друзья рассеялись. Алеша Пупок умер с голоду. Одноногого Учу Банабака убил шкуровский офицер за то, что он, расхаживая по главной улице, пел песню: Ой, бог, ты оглох И залег на небо! А рабочим выдают По осьмушке хлеба… Офицер так ударил Учу по виску рукояткой плети, что тот выронил свой костыль, упал и больше не поднялся. На пустом чердаке за трубой лежал примятый пучок соломы, на котором спал дядя Митяй, когда скрывался…

empty-line > Раздался такой громкий звук, что львы разом проснулись и подскочили на месте. А потом ка-ак побежали! Цок-цок-цок! Цок-цок-цок! — или, погодите, так, кажется, бегают лошадки? Нет, они побежали по-львиному: пум-пупум! пум-пупум! — что-то вроде этого. Короче говоря, рванули со всех ног (точнее, лап). Рванули — но не все. Был один лев, который не рванул, — тот самый, чью историю я собираюсь вам рассказать. Этот лев слегка приподнял голову, моргнул, зевнул,…

Глазастая Мямля умеет готовить удивительно вкусные блюда. Ах, какой аромат струится из её домика, когда она печёт пироги или сладкие булочки! Аккуратно заколов свои каштановые волосы и надев кружевной фартучек, Мямля, которая всегда медленно говорит и двигается не спеша, вдруг меняется. В больших карих глазах загораются весёлые искорки. Она начинает мурлыкать себе под нос песенку и быстро порхает по аккуратной кухоньке. За её огромные глаза и способность увидеть то, что не всегда сразу могут увидеть…

Наша мама — Живиле Гедрайтите. Может, слышали случайно? Она актриса театра и чаще всего играет детей, потому что мы обучили ее всяким проделкам и хитростям, которые взрослым недоступны. Папа у нас керамик. Он делает глиняные декоративные вазы, а еще вылепил трех самых злобных чудищ — Нуда, Фука и Параза. Про Нуда мы уже рассказывали, о других узнаете тогда, когда напишете нам длинное интересное письмо. Если у вас нет двойняшек, которые хотели бы с нами переписываться, подскажите, где, в какой школе…