Детская проза

– Да!.. Вдь я и забыла, что ты жила здсь прежде, Маша. Чтожъ въ ней особенно хорошаго? – Да все-съ! Особливо теперь, какъ вс дачи и вс Фонтаны въ цвту. – Какъ фонтаны въ цвту? – засмялась барышня. – Разв вмсто воды фонтаны здсь бьютъ цвтами? – Не цвтами-съ и даже фонтановъ нту совсмъ, а такъ загородныя мста, гд, значитъ, самыя лучшія дачи, – Большой, Средній и Малый фонтанъ прозываются. – А! Вотъ что. И хороши он, эти дачи? Горничная принялась…

Станьковская усадьба была центром обширных владении графа, раскинувшихся вокруг на многие километры, с десятками деревень и тысячами холопов. Все мои предки были крепостными и как с материнской, так и с отцовской стороны носили фамилию Казей. Различали их только по уличным кличкам и именам, которые знали, пожалуй, лучше, чем настоящие фамилии. Моя бабка по матери — баба Мариля, полька по происхождению, — всю свою юность то батрачила в графской усадьбе, то работала поденно у аптекаря и у…

Потом он заснул, и ему снились подвиги. 2. МАЛЫШ ПОМОГАЕТ РЕБЁНКУ Как-то раз Малыш поехал с хозяином на прогулку. Они чудесно провели время. «Хонк!» — кричал Малыш, карабкаясь вверх по холму. А когда мчался вниз, то кричал: «Взззш!» Было очень весело. Вдруг прямо перед собой Малыш увидел крольчонка. «Ах ты глупый! — подумал Малыш. — Я чуть не наскочил на тебя!..» А потом совсем неожиданно прямо на дороге, в луже, вздумали купаться воробьи. «Вот чудаки! —…

— Ну, как море? — спросил их отец. — Мы совсем мокрые! — отряхиваясь, сказала мама. — Совсем! Совсем! — повторила Маруся. — Если мокрые, то скорее сушитесь. В доме топилась печь. Отец подбросил в огонь корявых сучьев. Мама и Маруся протянули к огню озябшие руки. — Всё время было совсем тепло, — сказал отец. — Это вы привезли зиму. — Как это — мы? — удивилась Маруся. — Зиме стало обидно, что вы от неё удираете, — сказал…

Однообразно тянулись короткие дни зимы. Казалось, что лес со всеми обитателями погрузился в зимнюю спячку. Лишь шустрые синицы да дятлы нарушали торжественную тишину заснеженного леса. Никто не тревожил медвежью семью. Несколько раз в дупло заглядывали огненно-рыжие непальские куницы да совы, но, убедившись, что лесная квартира занята, удалялись прочь. Наступила весна. Теплые апрельские ветры высушили оттаявшие до земли солнопёчные склоны сопок. Проснулась медвежья семья. Первой вылезла на поверхность…

Он прожил трудную и достойную жизнь, и об этом он сам рассказывает в «Автобиографических заметках», которые я обнаружила в его архиве после его смерти и которые были опубликованы в журнале «Барнаул» (№ 4, 2003 г., № 1, 2004 г.) Автобиография писателя интересна тем, что это своеобразный исторический и художественный документ эпохи: как в капле воды, в судьбе одной его семьи отразилась тяжкая судьба многострадальной России XX века — коллективизация, репрессии, Великая Отечественная…

Потом мы расцепились, подошёл автобус, мы в него залезли — а кондуктора нет. Это во-первых. Во-вторых, сидит дядька в очках и в шляпе. В-третьих, кто-то поёт. Федька сказал: — Неужели кондуктор простудился? В шляпе говорит: — Это новое в нашей жизни — автобус без кондуктора. Я сказал: — Наконец-то и у нас. А кто это поёт? Федька сказал: — Плакать хочется, какая песня. Душещипнутельная. В шляпе сказал: — Это этот чёрт поёт. Водитель. Поёт уже пятую…

— Кто учит тебя всем твоим песням? — иногда спрашивали её люди. — Ангел. — Какой ангел? — Тот, который принёс меня сюда. Он поёт мне, когда я сплю, и, просыпаясь, я вспоминаю его песни. Люди с изумлением покачивали головами и уходили. Только дети не испытывали удивления. Они считали вполне естественным, что Карма поёт, как птицы, которых, наверное, тоже учит ангел. Разве сумели бы они так петь без его помощи? Карма уверяла детей, что всех их принесли на землю ангелы, от которых они могут…

Лу, подруга Иры – вообще-то ее зовут Луиза, но все давно сократили ее имя до одного слога – вначале возмущалась, злилась и даже пыталась цепляться ко мне, но я не был настроен ссориться с кем бы то ни было и отмахивался от нее, как от навязчивой мошки. Кончилось тем, что она пересела за один стол с Даней и поглядывала на нас с неизменным вызовом и раздражением. Но мы никого и ничего не замечали. К тому же я был уверен в своем друге и знал, как он умеет успокаивать девушек. Даже самые стервозные не…

На фасаде театра были вывешены афиши, постоянно менявшиеся, на которых яркими красками были изображены сцены из пьесы, которую в этот день представляли. Нельзя было отвести глаз от вида сражений и поединков, где воины в круглых широких шлемах, увенчанных крылатыми чудовищами, с лицами, искривленными страстью и гневом, поражали друг друга мечами с рукояткой, почти такой же длинной, как лезвие. Они топтали поверженного врага ногами, обутыми в башмаки из лохматых звериных шкур. В триумфе поднимали они…

Девочка царевна Яна. Веселая, хохотушка. Была она наполовину сиротой. Мать ее, Царица, при родах отдала Богу душу. Яна об этом пока не очень задумывалась. Ей до поры вполне хватало общения с иностранной воспитательницей Кларой. Клара всегда читала какую-то толстую книгу, ни на кого не обращала внимания. Казалось, по-русски знала единственную фразу: — Наш рейбенок райзвивайса гармонишно! Торжественно произносила её в любой ситуации. Еще Клара играла на кларнете. Ходили слухи, на родине…

Золотая маска бога Солнца И без того призрачная фигура Манка Капака стала постепенно растворяться в солнечном луче. Отчетливо слышен был лишь его голос, отдававшийся эхом: «Сможешь, мой мальчик, ты все сможешь. И я, глядя с небес, не оставлю тебя своими заботами». Пока капитан размышлял, стараясь понять, что лее с ним произошло, со всех сторон к нему устремились деревенские ребятишки. Первым добежал маленький Педро и сразу же выкрикнул: — Дон Гомес, а дон Гомес! Вы уже проснулись?…

— Дай мне, пожалуйста, чистую тетрадь. Лучше всего в клеточку. — Неужели будешь заниматься математикой? — Нет. Буду писать роман. — Вот здорово! Расскажи хоть немножко. В двух словах! Про что он будет? — Про нас. — Про нас? — Агата сразу приуныла. — Тоска зеленая. — Не уверена. Вполне возможно, что получится не хуже, чем «Ромео из музыкальной школы». — Ну, знаешь ли! — с возмущением фыркнула Агата. «Ромео из музыкальной школы»…

— Страдивариус перепробовал много различных сортов дерева: ель, сосну, тополь, берёзу, липу, пихту, клён, ольху, иву, красное дерево, чёрное и, поговаривают, иногда пускал в дело обломки затонувших галер — были в старину такие огромные, многовёсельные суда. — Теперь скрипка Страдивариуса будет жить у нас? — спросил Димка. — Поживёт некоторое время, — неопределённо ответил отец. — А где ты её взял? Разумеется, отец эту скрипку не купил в магазине, не попросил…

— А почему он ябедничает?! Мама растерянно посмотрела на детей: — Стоп! Вы так кричите, что я вообще ничего не могу понять. Расскажите, что случилось, но только по очереди и намного тише. — Вот оно как, — покачала она головой, когда ребята (Никита дрожащим голосом, а Настя со слезами на глазах) рассказали ей о своей ссоре. — Давайте вы сначала успокоитесь, и тогда вместе придумаем, что делать. Хотите, я вам пока что-нибудь почитаю? О! Я вам почитаю сейчас…

Родители Лунного Малыша знали подходящее место, где можно спрятать своё дитя. Этим местом была не отмеченная ни на одной карте зелёно-голубая планета в далёкой-предалёкой галактике. Планета звалась Землёй. В тишине, не нарушаемой ни одним звуком, «Лунный Клипер» быстро заскользил к Земле — прочь от ненавистной тьмы, насылаемой Букой. Но вдруг из сумрака вынырнул Чёрный Галеон, да так близко, что Малыш смог разглядеть Буку, стоявшего на носу корабля. — Ту-ту? — удивлённо спросил…

Счастливого плавания! Лев Кассиль Золотая лодка Повесть 1 «В иллюминатор непрерывно били тяжелые струи воды. Сильно качало. Поддав паруса, бриг „Парис“ держал курс на норд-вест. Склонившись над столом, морской офицер с удивительно молодым, почти юношеским лицом разматывал какой-то сверток, обернутый в длинный и узкий кусок прозрачной ткани. Внутри оказался… — затаив дыхание я придвинул книгу поближе, — внутри оказался скатанный трубкой темно-коричневый…

— Де-ед, — Лешка опасливо покосился в сторону шума. Он знал это место, здесь на вырубке всегда было много земляники, но из-за этого шума Лешка старался обходить вырубку стороной. — Чего это, дед? — Чего-чего, — прикуривая, пробурчал тот, — осина. Дурное дело — шуметь, людей, зверье пугать, — дед полуобернулся к Лешке: — Глупое дерево. — Как? — не понял Лешка. — Как-как, а вот как. Сосну возьми, к примеру. Тут тебе и доска, и столб, и что хочешь.…

Есть немало детских писателей (причем очень хороших), которые в своих книгах остаются все-таки взрослыми людьми. А есть и такие, которые как бы превращаются в сверстников своих героев. Александр Папченко относится, на мой взгляд, ко второй категории. С полной естественностью «влазит» он в мятые джинсы, выгоревшую футболку и пыльные кроссовки своих 9-12-летних героев. Он прекрасно знает и чувствует их невзгоды и радости, их язык и привычки. Он зорко видит мир с полутораметрового роста ученика пятого…

— Вылезай, — шепотом сказал я женщине. Она освободилась от парашюта и стала вылезать. Вылезла она почему-то не в мою сторону, а в противоположную и оказалась за самолетом. Потом отошла шагов на десять и уставилась на меня, на самолет. Небольшая, она казалась широкой в своем тулупе. Лица ее я в темноте не видел. Да и не старался увидеть. Я думал о том, как я пойду в своем темном комбинезоне по льду озера. Меня сразу заметят. Нужно прикрыться чем-нибудь белым, чтобы не так бросаться в…