Детская проза

Подростком уже заболел. Пять дней не спадал жар. Приехал на быстрой упряжке шаман — головки на нартах с двух сторон: к какому хочешь концу запрягай. Слез шаман с бубном в руках. Плясал у костра, колотил в бубен, кричал на все стойбище, выгоняя из тела подростка злых духов. Потом уехал, увез лучшую важенку в свое стадо, а он все лежал на шкурах, ошеломленный криками и звоном бубна. Выжил ненец, подрос, вытянулся. Нет в тундре высоких деревьев, березка да ива стелются по земле, укрываясь от ветров,…

Пашка хотел что-то сказать, но губы у него мелко затряслись. Олений хвост — он слишком хорошо представлял, что это: коротенький, белый, куцый, жалкий, как у зайца. Когда испуганный олень мчится по тундре, хвостик стоит торчком, дергается. Отец проверил патроны в винтовке, лязгнув затвором, спрятал на нарты под шкуру закопченный чайник, банку с куском оленины и мешочек с сахаром и чаем. Затем получше уложил свернутый тынзей и отточенный, как бритва, топор. Напевая под нос, он осмотрел упряжь на…

Хорошо бы хоть пяток минут передохнуть, посидеть на пеньке, сбросив с плеч чугунную тяжесть рюкзака. Но не мог же я первый просить привала, если впереди бодро кашлял шестидесятилетний дядя Касьян… Оставалось надеяться, что об этом попросит кто-нибудь другой. В ту ночь мы все, кажется, стоили друг друга. Сойдя с поезда, мы перекидывались шутками, рассказывали разные истории, но чем дальше углублялись в лес, тем приглушенней и реже звучали голоса. Чтоб легче было идти, я еще больше согнулся. Теперь…

Уже совсем недавно в четвертый раз отвез он жену в родильный дом, в большой поселок базы оседлости, и теперь ехал за ней. Ну, если она и на этот раз выкинет тот же номер, он не вытерпит. Повесится. Он даже тынзей захватил новый, чтобы покрепче был. Он забросит петлю на высокое дерево, сделает вторую петлю внизу, просунет голову. Р-р-раз — и готово! И ни слова не скажет жене. Что еще ему остается делать? Егор видел перед собой мальчишку. Видел его не крошечным орущим сосунком, беспомощным, сморщенным,…

А чего не смотреть? Будет смотреть… Жалко ему, что ли? Отец не ошибся: передавая ему смену, пастух Иван показал три порванные оленьи туши с вывороченными внутренностями; у одной крупной важенки был откушен язык — самая лакомая часть оленя. Спирька пятерней почесал под капюшоном малицы темя и спросил пастуха: — Стрелял? — Разве попадешь? Хитрые, сволочи! Близко не подпускают и вертятся, как оводы. Спирька харкнул в снег и взял из его рук винтовку. — А я попаду. — Ну еще бы! Чтоб…

Дедушка был глуховат и, приставив к уху ладонь, нагибался и переспрашивал. Тогда Алеха, во всем подражавший матери, подмигивал ей и орал ему на ухо. Дедушка брал пустые ведра, и мальчишка, смеясь, смотрел, как он плетущимся шагом ползет за водой. Да, пользы от дедушки не было никакой, а медлительность и глухота раздражали. Он был молчалив. Иногда за целый день не произнесет ни слова. Просыпался дедушка рано, с рассветом, лежал на полатях, тихо смотрел в потолок и о чем-то думал. О чем, никто не…

Ну чего сто раз про одно и то же говорить? Как из ванной вышел, сразу зонтик в портфель положил. Жаль только, в этот день дождя не было. Я того парня издали увидел. Трамвай, наверное, только что отошел, народу на остановке мало — все как на ладони. Я сзади подкрался и на зонтиковую кнопку нажал. — Бэмс! — говорю. Он вздрогнул даже. — Фу ты! — говорит. — Привет! Ну как, не захлебнулся? — Не, отличный зонтик. Фирма. Только ноги промочил. Он кивает, а сам в портфеле роется. — Слушай,…

«Корабль» — это Фрося понимала. Ей довелось как-то кататься на лодке, причём она всё время путала, с какой стороны лодки ей надо находиться — с той, где вода, или с той, где воды нет, поэтому воспоминания о «корабле» у неё остались самые плачевные. Но вокруг никакой воды вроде не было, и Фрося, опасливо принюхиваясь, залезла вслед за зелёным человечком в люк тарелки. Внутренняя обстановка её разочаровала: не пахло ни тухлой рыбой, ни коровьими лепёшками, ни колбасой. — Я буду задавать вопросы,…

— Конечно, как сказать, задержим. На два часа задержим, — сказал Кушев. Лишние полчаса брал он на себя. Вздохнул полковник облегченно, понял, что не подведет Кушев, но все же сказал на прощанье: — Знаете, Кушев, все вы можете погибнуть, но полк будет спасен. Поняли, какая ответственная и почетная задача перед вами? — Понял, — тихо ответил Кушев и опять покраснел. В это время закончили наводить мост через реку. По скользким, шатким доскам стали сперва переносить раненых. За ними начали переправляться…

От удивления у Никишки открылся рот. В голове у Вольки не укладывалось все, о чем говорил Ромка. Но в то же время как-то не доходило, что можно так врать — не запинаясь, так складно, красиво, с такой уверенностью. — А почему ты домой поздно приходишь? — спросил Волька. — Ты откуда знаешь? — Из окна видел, как тебя ругали. — А-а… Дорогу в Птичий лес искал. — Нашел? — Нашел. — Врешь. — Хотите верьте, хотите нет — мне все равно. Я там динозавров видел. — Каких динозавров? — Больших…

— И мне, внучек, нарви! — попросила бабушка. Такая у Костика бабушка — она не дрожит над ним, не мешает ему делать то, что хочется. Это хорошо — не слышишь, как другие ребята: «Куда полез? Куда пошёл? Вернись сейчас же!» Но и плохо — как-то неинтересно становится… Угостив бабушку вишнями, Костик отправился на улицу. По ней мчались грузовики с высокими бортами — возили пшеницу на станцию, на элеватор. Костик с завистью провожал их глазами — самому прокатиться бы с такой скоростью! Жулька звонко…

— А где же эти часы? — спросил я. — Сейчас, милок. Старушка проворно вытащила из-под кровати затасканную кожаную суму, порылась в ней и достала сверточек. Осторожно раскрыв его, протянула часы. Это были старые, должно быть, недорогие карманные серебряные часы. Машинально я стал крутить головку. — Они от ключа заводятся, — сказала не сводившая с меня глаз Евдокия Петровна. — А ключ-то потерялся, не знаю когда. Я повертел часы в руках, откинул крышку. Что это? Фигурка средневекового воина…

empty-line > Только они в лес вошли, как запахло мёдом. Дыши — не надышишься! Ветра нет, а в лесу шум какой-то непонятный. Маша в страхе к дедушке прижалась. — Это, внученька, липа цветёт, а шумят пчёлы, — объяснил дедушка. — Смотри, как они стараются, медком на зиму запасаются! И с нами они поделятся, будем мы с медком чай попивать… Повернула тропинка влево — и новое чудо: столько цветов на поляне, что у Маши в глазах зарябило. Целый букет она для бабушки нарвала. …

Но вот ноги исчезают из моего поля зрения. А значит, он уже возле компьютера стоит. И наконец я слышу всегдашнее: – Лен, это… Я долго не буду. Так только – от школы отдохну… Я с головы на ноги встаю, очки беру, чтобы его лицо увидеть. Спрашиваю, как мама: – А не затянет тебя? Но он уже сам себе разрешил играть – не дожидаясь, пока я разрешу. А значит, надо с него глаз не спускать. Чуть только его затягивать начнёт – я его сразу в бок: – Хочешь, чтоб вечером снова – про ботинки? Сейчас…

Тимошина лодка с весны была у мостков, и сам Тимоша — с книжкой на берегу реки. Кто спешил в город, приходил к реке и просил перевезти. Тимоша прятал под рубаху книжку, садился за весла. Работа перевозчика была Тимоше в охоту. Он любил реку. Глянешь с лодки в глубину, а там светло и видно, как висят корни кувшинок, шныряют жуки-полоскуны, качаются на буграх длинные путаные травы. Летний рябой дождь сморщит воду, и уже ничего не видно. Только слышно, как шелестят, лопаются на воде пузыри. После…

Ребята! «Малыш и Жучка» — это рассказ про одного деревенского мальчика. Он жил очень давно, еще тогда, когда ваши мамы были совсем маленькими девочками, еще до революции, еще при царе. Вам даже трудно представить себе, как жили тогда деревенские ребята. Их отцы и матери очень много работали, и все-таки у них не было денег, чтобы накормить досыта и одеть своих детей. Многие дети совсем не ходили тогда в школу, потому что у них не в чем было выйти из дому: не было ни теплых пальтишек, ни…

— Ну, просто так, — говорит Жорка, — зайдем. И мы зашли. Залязгала цепью Афонькина собака Альма и как начала на нас лаять! Мать водном платке и валенках на крыльцо вышла, как нас увидела, так и бросилась к нам бежать. Платок потеряла, волосы по ветру летят. — Что? Где? Что с Афоней? Я головой мотаю: — А ничего… — Афоня где? Что случилось? — кричит мать. А Жорка отвечает: — На арифметике. Сейчас третий урок. — А что же вы пришли? — спрашивает мать. — А мы в Пышму, за тетрадками, —…

Легче стало на душе у Федора: с любимым конем казаку и работать и воевать удобнее. Мобилизационную повестку Федор получил в конце августа. Бои шли в это время уже под Таганрогом. Ночами из-за моря доносилась артиллерийская канонада. «Юнкерсы» несколько раз бомбили Азов. А от Займо-Обрыва до Азова рукой подать. Война была близко, под боком. Из села уходило сразу около ста Федоровых сверстников. В тот день все дворы ожили задолго до рассвета. Задымились трубы кабиц — летних кухонь. Завизжали…

Джованни с разбега бросился в воду, вмиг вспыхнувшую под ним синими огоньками. Он глубоко нырнул и, вынырнув, всем телом своим почувствовал резкую свежесть ночного моря. Ух, и хорошо! Джованни загорланил и закружился, стараясь схватить руками длинные звездные блики, словно это были живые угри. Заплывать далеко было опасно: от какой-нибудь набежавшей со стороны тучи берег скрылся бы в густой мгле. Но Джованни смело поплыл вдаль и, перевернувшись ни спину, долго неподвижно лежал на воде. И странное,…