Детская проза

А все началось с того, что увидела передачу, где красивые девочки – фигуристки просто восхитительно кружились по льду под красивую громкую музыку. Чего они только не вытворяли: и крутились, и как птицы взлетали над голубым зеркалом, выполняли разные сложные трюки, требующие отваги и мастерства. А еще Але просто безумно нравилось, когда девочки танцевали на льду вместе с мальчиками. Вот тогда она могла часами сидеть у экрана, не отрывая глаз, мечтая научиться также красиво кататься, как все эти…

Походы – это хорошо… Я так маме и сказал. А она в ответ: – Боже мой, что у тебя в голове… – Здравствуйте! – Путь нам преграждает девушка. – Я – сотрудник Лаборатории счастья. Не могли бы вы поучаствовать в нашем опросе? – Простите, нам некогда. – Мама пытается обойти девушку и хватает меня за руку. А девушка стоит у нас на дороге. Она улыбается, и у неё ямочки на щеках. Она мне очень нравится. – Погоди! – Я выдёргиваю руку. – Чего-чего вы сотрудник? – Мы торопимся. – Мама морщит…

– Вы наши шефы. Мы все вас очень любим. И поэтому мы вам хотим помочь. Вы плохо натерли пол в коридоре. Он совсем не блестит. А он должен блестеть – это каждый знает. Разрешите, пожалуйста, нам это сделать. Натереть пол в коридоре, чтоб он блестел. Старшеклассники были очень сконфужены. Они написали в стенгазету: «Мы шестиклассники. Нам стыдно вчерашних позорных минут. Мы переживаем. Мы плохо натерли пол в коридоре. И мы благодарны второму „А“, который пришел нам на помощь. Но мы исправим…

Кто-то рассказал, что когда-то Баб-Бэл приехала в Россию к родственникам из Польши. Она не русская. Полька. Но уехать обратно домой не смогла. Такие вот были времена. Сколько Ракушка помнит, Баб-Бэл всегда ходила в одном и том же платье с длинными рукавами. И зимой, и летом. Маша знала, что когда-то оно было коричневым. Платье так застиралось и со временем выцвело, что стало каким-то серо-розоватым. Но всегда было чистое, пахнущее хозяйственным мылом и тщательно выглаженное. Этим хозяйственным…

Когда-то Динара, как и все волшебники Земли, жила в волшебной стране, которая была расположена на границе трех океанов. Однажды, несколько тысяч лет назад, злые волшебники поспорили с добрыми, кто из них нужнее для людей. А чтобы это выяснить, они стали считать, сколько на Земле людей добрых и сколько злых. Но люди рождались и умирали каждую минуту. Больше того, добрые вдруг становились злыми, а злодеи к концу жизни неожиданно оказывались настоящими добряками. Волшебники без конца сбивались со…

– Ладно, – сказал голос. И тут Гоша с трудом разглядел бурундука, сидящего под большим лопухом. И то, только потому, что лопух стал шевелиться. – Чего тебе? Я очень сильно занят. Я играю в прятки. – Дело в том, что я видел страшное чудище в нашем лесу, и оно идет за мной. «Да кому ты нужен!» – хотел сказать Гоша, но потом счел, что это не совсем вежливо. – А зачем он за тобой идет? Что он от тебя хочет? – вместо этого спросил Гоша. – А я не знаю. – А ты подумай. И думай быстро.…

На песчаном пляже наступила первородная тишина, нарушаемая лишь шелестом волн… Первобытная девочка, с разлохмаченной чёрной головой и тяжёлой сумкой через плечо, из которой торчало мясо, карабкалась по скале, поднимаясь по едва различимой тропке, которую до неё, видимо, проложили какие-то неведомые звери. Карабкаясь и пыхтя от напряжения, она, наконец, выбралась на ровную площадку, внимательно оглянулась вокруг, не забыв осмотреть небо над собой, и только потом нырнула под нависший камень. …

Прочтя эту задачу, Панталыкин Семён сказал сам себе: – Такую задачу в двадцать минут? Я погиб! Потеряв минуты три на очинку карандаша и на наиболее точный перегиб листа линованной бумаги, на которой он собирался развернуть свои математические способности, Панталыкин Семён сделал над собой усилие и погрузился в обдумывание задачи. Первым долгом ему пришла в голову мысль: – Что это за крестьяне такие: «первый» и «второй»? Эта сухая номенклатура ничего не говорит ни его уму, ни его сердцу. Неужели…

– Я здесь не при чём. Они сами загрязнились. Забрала обезьянка золотую монетку, пошла домой, а навстречу ей павлин вышагивает. – Здравствуй, обезьянка. Говорят, у тебя монетка есть, покажи мне её, пожалуйста. – Показать не могу, а вот если захочешь со мной поменяться, я согласна. – На что же ты меняться хочешь? – Отдай мне свой хвост и монетка твоей станет. Закивал павлин, снял хвост, взял монетку и ушёл по своим делам. Обезьянка обрадовалась, вокруг пальмы прыгает, в ладоши хлопает.…

Но с вагончиками всё же лучше. Ждёт Ника паровозик. А его нет. А Ника ждёт. А паровозик всё не появляется. Может, ещё появится? Так бы и сказал Ника сломал у стула ножку. Но этого в классе никто не видел. Ника приставил ножку к стулу, чтобы стул кое-как стоял. И поставил его на место. Косится одним глазом: интересно всё же, кто сядет на стул! Но никто, как назло, не садится. На другой день Ника забыл про стул. Сам сел на него и свалился со стулом на пол. – Кто стул сломал? –…

Измучившись, Ангелина уснула прямо на полу, лёжа рядом с Плуто. Когда девочка засыпала, ей показалось, что она поймала одну мечту, самую яркую, самую большую, состоящую из множества красных огоньков, похожую на букет-фейерверк. Улыбаясь, Ангелина подумала о том, что больше всего на свете хотела бы познакомиться с китайскими ребятишками. Какие они? Чем отличаются от знакомых ей девочек и мальчиков? Как живут? Во что играют? «Когда вырасту, – решила она, – поеду, всё узнаю сама… и… и…» На этом месте…

На просторах интернета у неё появились хорошие друзья, но больше всего она подружилась с Зеленой. Молодая принцесса из королевства магов и волшебников была старше на четыре года, ей недавно исполнилось шестнадцать, но это не помешало им стать подругами. Сегодня Сонечка почувствовала, что с принцессой случилось что-то нехорошее. Зелена уже два дня не выходила на связь. Девочка волновалась: надо ей помочь, но как? Может няня что-то знает? Надо спросить. Сонечка полистала свою записную книжку. А вот…

Мы встали полукругом вокруг спящего хирурга и старались даже не дышать, хотя это было крайне трудно делать – опаленное горло чесалось и все—время хотелось прокашляться. Через некоторое время дверь операционной опять открылась и из нее вышло сразу несколько человек в белых халатах, не обращая никакого внимания на нас они шли и продолжали, видимо давно начатый разговор между собой: … – Я считал себя опытным санитаром, пока не привезли этого лейтенанта… я все—равно не могу понять, как такое могло…

На море – Маринка, а ты книгу-то читаешь, которую я дала? Как тебе? – Валя лежала на песке рядом с подругой, смотрела в безоблачное небо и прислушивалась к тихому шороху волн. Раскинув руки, она неспешно зачерпывала ладошками мелкий пляжный песочек и просеивала сквозь пальцы, наслаждаясь его шелковистым прикосновением. – Как-то очень нудновато. Природа, рассуждения какие-то… – А по мне, как раз это интересно: автор будто думает вслух, и ты вместе с ним. И, кстати, так не говорят: «очень нудновато».…

empty-line > – Фьють-фьють-фьють! Пожалуй, пора покормить канарейку и налить ей воды. – По-моему, – сказал Филя, – у неё грустный вид. Не вынести ли птичку в сад? Пускай подышит свежим воздухом. Так мы и сделали. Повесили клетку на крюк у окна. Канарейка взбодрилась. – Фьють-фьють-фьють! Как, оказывается, весело чистить обувь в компании! Мы с Филей поделили работу: мне – мамины туфли, ему – папины сапоги. Заодно Филя помазал себе чёрным кремом нос и лоб. А что же делать Таксику?…

Тем временем Холодильник отключили от электропитания, теперь он даже кашлял еле слышно, а вместо чихания раздавались слабые хрипы… – Леся, не плачь, деточка! Вылечат Холодильник. Ты ведь знаешь, на нашей кухне всегда найдутся умные и добрые вещи. Всю ночь обитатели кухни вели разговоры о способах лечения простуды у холодильников. – Надо применять народные средства, – уверенно заявила Сковородка. – Например, обтирание горячей горчицей. – Это слишком болезненно, – возразила Масленка, масло…

Я представил меч в Ванькиных руках и на секунду потерял управление, выпустил руль. Велосипед тут же вильнул в сторону. Меня понесло к кустам. Оказаться кверху ногами в колючках – то еще удовольствие. Поэтому я вцепился в руль и рывком развернул велик. Мой драндулет заскрипел и стал заваливаться. Я даже толком не успел сгруппироваться перед падением. Так и пробороздил боком асфальт. Больно обожгло ладони и лицо, заныла левая нога. Я с трудом поднялся. Руки содраны в кровь, левый рукав ветровки – в…

Что он дальше говорил, не знаю, и лицо его помню смутно. Кажется, смотрел на меня сочувственно, и голос у него звучал так мягко, так ласково. Только лицо и глаза его тогда словно заволокло от меня туманом. Одно я только чувствовала и ясно видела в эти минуты: горе свое, страшное горе. Чувствовала, что не увидеть мне больше дедушку, золотого моего старичка… Не помню уж, как сделала книксен [3] инспектору, как спустилась с лестницы, как одевалась в швейцарской с помощью Сони. Помню только, что…

– Сто рублей! – воскликнула Леночка, всплеснув руками. – Придумал, нечего сказать! Ну, откуда тебе добыть такие деньги? Если бы у нас было сто рублей, мы были бы богатыми. Пойдём-ка лучше домой, довольно нагляделись. Нас мама ждёт. Не хотелось Пете отходить от заманчивого магазина, но сестра взяла его за руку и повела дальше. Лишь только отошли они от игрушек, как мальчик снова стал зябнуть. – Холодно, ух холодно! – жаловался он, дыша себе на ручонки. – Погляди, Леночка, пальчики у меня совсем…

Глава I. Знакомство с Пэт – Скоро будем искать кое-кого в капусте, – между прочим сказала Джуди Плам, аккуратно нарезая красное креповое платье Винни на полоски. У Джуди было приподнятое настроение, потому что она отвоевала это платье у миссис Гардинер. Та собиралась перелицевать его, чтобы Винни могла еще в нем походить. Такое платье точно в капусте не сыщешь. Джуди давно положила на него глаз: ей нужен был именно такой цвет, чтобы сплести лепестки роз на новом коврике для тети Хейзел.…