Детская проза

– А меня нарисуешь? – пыхтя после танца, сказал Светлячок. – Иди сюда Светлячок, я нарисую тебя. Садись под березой, рядом с кукушкиными слезками. Старый художник Одуванчик поставил на мольберт новый лист бумаги и начал рисовать жучка. Вначале он нарисовал солнце, потом траву и наконец, начал рисовать у Светлячка усы и голову. Жучок на листе бумаги получался забавным. – Не верти головой, – сказал Старый художник Одуванчик, – А то нарисую неправильно. Светлячок сидел смирно и смотрел на художника.…

–Я, кабарга. А вы что здесь делаете? – тоже удивлённо спросила кабарга мышку, разглядывая лыжи на её друзьях. –Мы катаемся на горе. Здесь так красиво. Солнце яркое и снег белый. А гора такая высокая. Как скатишься с неё, так дух захватывает. –А я шла на другую сторону горы, там корни сладкие растут. Солнце высоко светит и мне теперь не страшно идти. Когда луна светила, то я пугалась всего. А теперь нет. А можно я с вами играть буду? – спросила кабарга. –Конечно, можно. Но у нас лыжи только…

Девочка жевала пирожок и все думала о своем сне. Загадочная лестница поглотила все ее существо. Пробраться на волшебный чердак теперь стало ее мечтой. Хотя нет, не мечтой, а скорее целью. Это взрослые имеют привычку называть мечтой то, что навряд ли когда-то сбудется. Эля же была уверена, что лестница существует, и она ее обязательно найдет. – Как пироги? – Вкусные баба. – Ой, гроза сегодня будет – покачала бабушка головой, глядя в окно, и рыжие короткие кудряшки на ее голове затряслись будто…

– Правильно говорить «в ежовые», – поправила она. Завуч обиженно захлопнула рот. Директриса с трудом отцепила свой взгляд от портретов, посмотрела завучу в глаза: – В наши дни такого ни с кем не было. – Это же волчата, – растерялась завуч. Голос ее уже не был цинковым, он дрожал. Директриса выронила папку. Завуч ее опередила: торопливо и гибко наклонилась, подняла. Вернула на стол. Опять заговорила: – Я в класс вхожу и не знаю – может, меня сегодня ножиком пырнут. Мальчишки эти. Я спиной…

Папа всякий раз приговаривал: – Настенька, видишь, какая у нас Алиска настырная? Очень трудолюбивая: она всё выше и выше поднимается. Из окна четвёртого этажа ближайшее гнездо галок хорошо просматривалось. И вскоре там появились яички. Мама объяснила Настеньке, что скоро из них появятся маленькие птички. Дочь слово «скоро» поняла по-своему: то есть сейчас, поэтому каждые пять минут выглядывала в окно. А кошка вообще в то субботнее утро не слезала с подоконника и с кошачьим азартом тоже ждала…

Митраша выучился у отца делать деревянную посуду: бочонки, шайки, лохани. У него есть фуганок, ладило [1] длиной больше чем в два его роста. И этим ладилом он подгоняет дощечки одну к другой, складывает и обдерживает железными или деревянными обручами. При корове двум детям не было такой уж нужды, чтобы продавать на рынке деревянную посуду, но добрые люди просят, кому – шайку на умывальник, кому нужен под капели бочонок, кому – кадушечку солить огурцы или грибы, или даже простую посудинку с…

– Как «причём»? Ты разве не знаешь? – Что? – Человек, который занимается спортом, виден издалека. Теперь понял? – Не-е-ет, – Коля аж рот открыл от недоумения. От его хладнокровия и следа не осталось. «Он заинтригован», – отметил Витя. И это отлично, теперь не Коля, а Витя владеет ситуацией. И надо действовать дальше. – Понимаешь, Коля. У тебя прекрасный характер. Ты производишь впечатление доброжелательного, честного, волевого, смелого. Ну, значит, на позитиве живёшь. А раз так, то вывод:…

Кто знает, какие мысли и чувства овладели юной выпускницей школы, когда она бежала домой, сдав последний экзамен? Глыба времени и забот, побед и провалов, новых знаний и ощущений жизни, которые ещё час назад были повседневностью девушки, вдруг получили новую оценку и значимость. Начиная по секундам, минутам и часам отступать, они становились её прошлым, той школьной романтической биографией, о которой в памяти будут порой всплывать щемящие душу воспоминания. А пока – торжественное время, внутренний…

Баба Шура подтвердила мои догадки презрительным молчанием, но я сделал вид, что не заметил, и гордо свернул за угол. Там начинались балконы, а под балконами – фруктовый рай для гурманов. Так называл наш дворовый садик Жека. Мы с ним вроде как ладим. Он живет в первом подъезде, а я во втором, так что нам сам бог велел дружить. Но мы его заветы не особо выполняем, даже деремся иногда. Не друзья, но и не враги. Так, что-то средне-приятельское. Фёклу я, конечно, слушать не стал и первым делом забрался…

Внутри вдруг стала будто бы заноза, Дима даже замотал головой. Но это неизвестно что не отставало. Зловредно напомнило про мокрые ботинки и штаны, про то, как Дима, ещё летом, влез в мазут, а мама затем оттирала его керосином… Становилось всё хуже, всё хуже – не хватало только заплакать! И Дима, зажмурив глаза, чтобы слезинки всё же не скатились, спросил: «Папа, это что?..» И папа улыбнулся – как будто всем тут хорошо, как будто никого тут изнутри и не грызут! А затем взял сына за плечи, и, посмотрев…

– А ну-ка, Мишенька, – продолжает нижегородец, – покажи, как малые ребятишки горох воруют: где сухо – на брюхе; а мокренько – на коленочках. И пополз Мишка: на брюхо припадает, лапой загребает, будто горох дёргает. – А ну-ка, Мишенька, покажи, как бабы на работу идут. Идёт медведь, нейдёт; назад оглядывается, лапой за ухом скребёт. Несколько раз медведь показывал досаду, ревел, не хотел вставать; но железное кольцо цепи, продетое в губу, и кол в руках хозяина заставляли бедного зверя повиноваться.…

Только мама сядет носочки для Яши вязать, как вдруг по всему дому – «у-у-у-у». Мама так и подпрыгивает. Решили по-хорошему договориться. Яшу от пылесоса отвязали. А он обещал больше никуда не лазить. Папа сказал: – В этот раз, Яша, я строже буду. Я тебя к табуретке привяжу. А табуретку гвоздями к полу приколочу. И будешь ты при табуретке жить, как собачка при будке. Яша очень боялся такого наказания. Но тут как раз очень замечательный случай подвернулся – купили новый шкаф. Сначала…

– Это ёжик. Постель на ночь готовит, – пояснил дядя. – Ёжик? – удивился Стёпка. – Ну да, ёжик. Недавно у подъезда в кустах подобрал. Лапу, видно, поранил. Подлечу его маленько, а потом в зоомагазин сдам, а может, на чучело кому продам. Какие ни есть, а деньги. Ночью Стёпка несколько раз просыпался и слышал, как шуршит газетами ёжик. Когда утром он проснулся, в комнате никого уже не было. На столе лежала записка: «Завтрак на плите. В зоопарк пойдём завтра». Рядом лежал ключ, скорее всего,…

Чинно и послушно прошли гуси по двору в своё жилище на покой. – И знает же птица бабу Агафью. Просто удивленье! Ведь понимают её речи. Так за ней и ходят все, – смеялся молодой парень, спуская с плеч вёдра, полные воды. – Ещё бы, – вторила ему чернобровая женщина, – она ведь с малых лет около птицы ходит. А ей, поди, годов поболе ста. – Должно быть, она колдовство какое знает: ни у кого такая птица не водится, как у Агафьи! – Полно тебе балагурить-то. Любит она их, вот что! И ходит около…

Джон Треджин – высокий, светловолосый и краснощёкий – улыбнулся, держа руку на штурвале и направляя лодку домой: – Прости, пёс. Эта рыба должна попасть на прилавок магазина, а не в желудок собаки! – он вытащил из кармана печенье в виде косточки и подбросил её в воздух. – Как насчёт такой замены? Мистер Пёс ловко поймал угощение и тут же им захрустел. «Ммм, неплохо, – подумал он. – Но одной штучки всегда мало!» – он затанцевал на задних лапах, чтобы выпросить у шкипера ещё одну. …

Какая уж тут спокойная ночь. Прибегает Маша с утра пораньше в зоопарк и кричит: – Мой папа инженер! – Поздравляем, – говорят ей, – но зачем так кричать? – Он не директор зоопарка! – И слава богу. Если ты такая громкая, представляем, как бы он на нас кричал. – И зверей вы можете кормить! – снова оглушает всех Маша. – Вот спасибо! А то мы думали, что они святым духом питаются. Ты нам просто глаза открыла! – Так вы их кормите? – Конечно. – А как же таблички “Зверей не кормить”?…

этого Эллиз заглянет в какую-нибудь кофейню, благо рядом с университетом их было рассыпано столько, что глаза разбегались. И в этой кофейне произойдет чудо. Судьбоносная встреча с «тем самым». Парнем, который одним своим видом убедит Эллиз, что он – это тот, кого девушка искала всю жизнь. Конечно, у них завяжется диалог, или же нет, лучше без диалога, достаточно многозначительного обмена взглядами. Он смотрит на нее, она – на него, а между ними лишь воздух, буквально искрящийся от вспыхнувших в груди…

Теперь Михаил Петров, наконец, увидел причину скопления служебных машин. Посреди дороги лежала груда металла. Лесничий не сразу понял, что этот искореженный металл – автомобиль. – Невероятно, машина сорвалась сверху. Её буквально прессом раздавило, не мудрено двадцать метров почти – участковый весь разволновался. Михаил машинально поднял голову вверх. Так и есть, в метрах двадцати над дорогой крутой обрыв. Видны проломленные ограждения, там наверху тоже работала милиция. Михаил вновь посмотрел…

Спарки почесал в затылке. – Ты, действительно, умный. – У-ху! – Уайзл вздрогнул и широко раскрыл глаза. – Мне стало скучно, и я отправился в лес, искать приключений. – Ты отважный светлячок… – протянул филин, – как же тебя зовут? – Спарки! – ответил Спарки и вытянулся в воздухе в полный рост, горделиво задрав нос. – Но я должен предупредить тебя, Спарки, – ночной лес – страшнейшее место, особенно для таких малышей, как ты. – Мне совсем не страшно, – отозвался Спарки и выставил вперёд…

* * * 1 клетка Многие идут в зоопарк, чтобы покататься на пони и съесть мороженое. Но мне это казалось слишком несерьёзным. Ведь я с детства был человеком основательным. И в зоопарке ценил прежде всего животных: оленей, лам и рыжих кенгуру. Тех существ, которых в обычной жизни можно увидеть лишь на экране телевизора да на фотографиях научно-популярных журналов. Иногда хорошие рисунки и фотографии животных встречаются в книгах. С них-то всё и началось. Когда мне было четырнадцать…