Драматургия

Он с ней родил. Был внуком их Лабдак И правнуком покойный муж мой Лаий, 10 Мне ж был отцом могучий Менекей, И мать одна носила нас с Креонтом. Иокастою отец меня нарек И Лабдакиду в жены отдал Лаию... Сначала был бесплоден наш союз, - Но вот молить о сыне Аполлона В дельфийский храм отправился мой муж, - И так вещал оракул: "Царь фиванский, Наперекор богам, ты не желай Жене детей, - родивши с нею сына, Убийцу, Лай, родишь ты своего - 20 И весь за ним твой царский род…

Действующие лица Дора (1920 - 1941) Зоська (1919 - 1985) Рахелька, затем Марианна (1920 - 2002) Якуб Кац (1919 - 1941) Рысек (1919 - 1942) Менахем (1919 - 1975) Зигмунт (1918 - 1977) Хенек (1919 - 2001) Владек (1919 - 2001) Абрам (1920 - 2003). Урок I Все (поют). Чирикают воробушки с самого утра: чик-чирик, детишки, вам куда пора? Дети отвечают гомоном веселым: школьный год начался — торопимся мы в школу. [2] 2 …

ВСЛЕД ЗА ОРФЕЕМ Вступительная статья 1 Однажды Аполлинер написал: «Все мои стихи — это поминовение мгновений моей жизни». Гийом Аполлинер был удивительным в своем роде поэтом. Я имею в виду не его поразительную проницательность, не его открытия, не его роль «завершителя» классического периода французской поэзии и пропагандиста нового лирического сознания. Речь о том, что почти все, написанное Аполлинером, — про него самого и только про него самого. Прежде всего, что понятно, —…

Валерий. Не так. Стой! (Завязывает на Стасике маску.) Теперь порядок. Стасик. Можно, я повоюю? (Делает выпад.) Валерий. С кем? С крапивой? Валяй. Становись в позицию. Стасик. С чертополохом. Видишь — стоит? Как враг. Колючий. Злой. (С ожесточением набрасывается на чертополох.) Не сдаешься? На тебе! На! На! Валерий. Эй, осторожней. Не затупи рапиру. (Развязывает на Стасике маску.) Смешняк. Ты был сейчас похож на Дон-Кихота. Стасик. Замечательная книжка. Давно читал? …

Входят Маша и её бабушка. Бабушка. Здравствуйте, доктор! Маша. Здравствуйте, доктор! Бабушка. У нас вот какая беда: ещё прошлым летом стали мы замечать… Доктор. Садитесь на этот стул! Бабушка садится на стул . Закройте правый глаз. Рукой. Вот так. Бабушка закрывает глаз. Это какая буква?.. А это?.. А это?.. (Доктор указкой водит по буквам, бабушка без запинки отвечает). Теперь закройте левый глаз. Это что за буква?.. А это?.. А это?.. Бабушка отвечает. Послушайте,…

Лавруша (радостно) . Эй, ребята! Что я вам скажу… Стеша. Неужели?.. Лавруша. Тс-с!.. Кили здесь нет? Димон. Нет. Лавруша. Раз-ре-шил. Димон. Врёшь. Лавруша. Честно. Сначала и слышать не хотел, но я ему говорю: «Алексей Федотович, помните, вы сами рассказывали, как вас в детстве двенадцатилетний брат на себе тащил в больницу? Ночью, через лес». Стеша. А он? Лавруша. А он говорит: то мой брат, а то вы. И там восемь километров было, а здесь сорок. Димон. До…

Тяжелое время. Холод, снег, ветер. Дикость, грубость, жестокость на каждом шагу. Куда ни плюнь - или бандит, или проститутка, или нищий. Беспредел. Всеобщий пофигизм и в тоже время глубокая, сокровенная боль от того, что страна прЗсмерти и людям тоже придется умереть. Россия идет ко дну и тянет за собой тысячу лет великой истории. Российские политики заняты личным обогащением. В этом им помогает глава государства, страдающий алкоголизмом, и политики всего "цивилизованного мира", желающие освободить…

Доктор . Так жив он? Первый горожанин . Кто? Доктор . Декан! Первый горожанин . Как «жив», когда вам говорят, что «умер». Горожанка . Уж и в газетах было извещенье, И колокол собора затрезвонил… Первый горожанин . Да вот он сам идет. Доктор . Кто?!! Первый горожанин . Свифт. Хоть у него спросите… Молча проходит Свифт . На нем — черная сутана с белым пятном четырехугольного жабо — традиционное одеяние служителей англиканской церкви. Доктор . Простите,…

Трубы. Входят Антоний и Клеопатра со свитой. Евнухи обмахивают ее опахалами. Они идут. Любуйся. Вот тебе Один из главных трех столпов вселенной На положенье бабьего шута. Смотри и поучайся. Клеопатра Если это Любовь, то как, большая или нет? Антоний Ничтожна страсть, к которой есть мерила. Клеопатра Я знать желаю чар моих предел. Антоний Тогда создай другую твердь и землю. Входит служитель. Служитель Из…

Элеонора Назвавшемуся? Странное начало! Король Иоанн Пусть, матушка, договорит посол. Шатильон Король Филипп, вступаясь за права Артура, отпрыска Плантагенетов, И сына брата твоего Готфрида, Желает, чтобы ты ему вернул Прекрасный этот остров и другие Владения: Ирландию, Анжу, Турень, и Пуатье, и Мен; чтоб ты, Свой меч захватнический опустив, Его племяннику вручил, как должно, Законному монарху твоему. Король Иоанн А если мы на это скажем: «Нет»?…

Часть первая Она в комнате — безумно хохочет, в дверь бешено колотят. Мужской голос ( из-за двери). Открой дверь! Дверь открой! Она (заливаясь нарочитым смехом). Ха-ха-ха! Ну подохнуть! Ей — двадцать два, а рядом — ты! Апокин, я умираю! (Хохочет) Голос. Царапай меня! Царапай! Она. Ты — с плешивой рожей, и рядом двадцатидвухлетняя куропатка! Смертельный номер! Люди на улицах будут валяться от смеха… Ой, держите меня, надорву животик. Голос. Царапай, царапай! (Стучит…

НОЧЬЮ 16 ЯНВАРЯ Предисловие автора Если бы меня попросили классифицировать «Ночью 16 января» в обычных литературных терминах, я сказала бы, что это не «романтический реализм», а скорее «романтический символизм». Для тех, кто знаком с эстетикой объективизма, я могу дать более точное определение: «Ночью 16 января» — это не философская пьеса, а пьеса о смысле жизни. Смысл жизни — это своеобразная замена метафизики, подсознательный общий вектор отношения человека к своему существованию.…

Семен. Я ж оце тільки що прий­шов і ду­мав… Одарка. Що вже Одар­ка не лю­бить те­бе? Семен (зітхнув). Не ду­мав, до­ки… А те­пер ду­маю і думці не вірю… Одарка (про­жо­гом ки­ну­лась йо­му на шию). Ор­ле мій! (За­ри­да­ла). Щас­тя моє!… Ох, бо­же ж мій, я ж ду­ма­ла, що те­бе вже й на світі не­ма… Де ж це ти взяв­ся? Звідки при­ли­нув до своєї ми­лої? (З ра­дощів і пла­че, і сміється). Семен. А ти без жартів ані на ступінь! Та­ка ж жартівли­ва, як і перш бу­ла. Аж на­ля­ка­ла ме­не…

Е в г е н и я  Н и к о л а е в н а, племянница Калмыкова, 22-х лет. А л е к с а н д р, инженер, брат Евгении Николаевны, 30 лет. Ш м а у с  Г а н с  Ф р а н ц е в и ч, инженер, 35 лет. М а ш а, горничная Калмыкова, 25 лет. К а н к р и н  Е г о р  Ф р а н ц е в и ч, министр финансов, 50 лет. М о р и с с о н, представитель английской фирмы. З и л ь б е р г, представитель германской фирмы. М е д в е д е в, профессор горного корпуса, 60 лет. А н д р е й  П а в л о в и ч, князь, главный…

СВЕТА. А если дадут указание довести до сведения местного руководства, что земля плоская? ПОСЛАННИК. Доведем. Они удивятся. Но поблагодарят. СВЕТА. И все? ПОСЛАННИК. Все. (Продолжает диктовать.) Решения съезда накладывают на нас, работников посольства, особую ответственность… Появляется ВЕЕРОВ. ВЕЕРОВ. У меня есть кое-что тебе сообщить. Только не падай в обморок. ПОСЛАННИК. Приученный. ВЕЕРОВ смотрит на СВЕТУ. Та понимающе удаляется. ВЕЕРОВ. Всего мог ожидать от наших специалистов,…

— Так что же? — спросил следователь. — Ничего, — сказала Санька хриплым голосом. Он поднял на нее огромные глаза, утомленные тяжестью ресниц: — Вы обязаны отвечать на мои вопросы. Санька догадалась, что этому человеку ни в каких обстоятельствах не захочется выйти из окна и что она ненавидит его за это. — Расскажите о том, что вы видели, — предложил следователь, намекая голосом на чью-то и как бы в первую очередь ее собственную заведомую вину. Санька проглотила застрявший в горле шершавый…

Рая. Так, разное. Ну, например: «Дорогой царь, пожалуйста, пускай меня не спрашивают из географии: я вчера не успела приготовить урока». Если записка сразу за портрет попадет — видала, моя как попала? — ну, значит, все хорошо: не спросят… Входит Зина. Зина (подходит к ним). Нет, а я вот если урока не знаю, так я по-другому. Рая. А как? Зина (негромко, задушевно). Я богородице молюсь. Встану там, у самой двери в церковь, и молюсь. Рая. Такой и молитвы нету! Зина.…

Р и х т е р. Многие просто напуганы, и несут Бог знает что. С п е р а н с к и й. Если бы они несли Бог знает что, они бы не жили с этим так долго. Р и х т е р (презрительно). Что это за жизнь, – непрерывно думать все об одном! Так можно сойти с ума. С п е р а н с к и й. Очень многие так и сделали. Сошли, но претворяются, что они совершенно нормальны. Р и х т е р. И долго это продлится, как вы считаете? С п е р а н с к и й. Не так долго, во всяком случае, как думают…

Нароков . Коли хотите быть со мной на «ты», так зовите просто Мартыном; все-таки приличнее. А что такое «Прокофьич»! Вульгарно, мадам, очень вульгарно! Домна Пантелевна . Люди-то мы с тобой, батюшка, маленькие, что нам эти комплименты разводить. Нароков . «Маленькие»? Я не маленький человек, извините! Домна Пантелевна . Так неужели большой? Нароков . Большой. Домна Пантелевна . Так теперь и будем знать. Зачем же ты, большой человек, к нам, к маленьким людям, пришел? Нароков…

Природу комического у Филдинга помогают понять журнальные статьи и эссеистика писателя, раскрывающие его дополнительные нюансы. Впрочем, непроходимой грани между его прозой и эссеистикой нет, уместно вспомнить, что и в романах Филдинга немало «теоретических отступлений-рассуждений» (о роли автора в произведении, о природе «комического эпоса», о сути исторического процесса и т. п.), а его статьи — нередко изящные художественные миниатюры, в которых проявилась вся палитра Филдинга-сатирика: от иронической…