Классическая проза

Папа встал и положил рядом со мной книгу в кожаной обложке. – Теперь давай выпьем за маму, сегодня был бы ее тридцать девятый день рождения, – тихо произнес он, но слез не было, лишь грусть в глазах, там, где должна быть радость, и печальное сияние там, где должен быть сверкающий блеск. Я была в замешательстве: папа никогда не показывал мне такую меру тоски по маме, никогда не становился таким серьезным в мамин день рождения, который уже долгое время отмечает без нее. – Что это за книга, пап? –…

– Ну й прудкий! як заєць. – Він, дідусю, тютюн курить. – Ов?… А, який! – обурюється дід. – Вишпарити поганця! небезпременно вишпарити ремінякою. А, який! Тютюн… хм! А бігає здорово! Конем не доженеш. А-та-та-та! ач, як ушкварив! Треба, треба буде Явдосі сказати. Вишпарити брикуна, щоб не привчався казна до чого!..

empty-line > Это и есть новая любовь между людьми – сквозь души других. Трагедия оттертости, трагедия «отставленного», ненужного, когда строится блестящий мир, трагедия «пенсионера» – великая мука. Критика, в сущности, есть дальнейшая разработка богатства темы, найденной первым, «основным» автором. Она есть «довыработка» недр, дальнейшее совершенствование мыслей автора. Критика может быть многократной. Первый автор обычно лишь намечает, оконтуривает недра и лишь частично их выбирает, а…

Глубокую, но поистине странную привязанность питал я к Морелле, моему другу. Много лет назад случай познакомил нас, и с первой встречи моя душа запылала пламенем, прежде ей неведомым, однако пламя это зажег не Эрос, и горечь все больше терзала мой дух, пока я постепенно убеждался, что не могу управлять его туманным пыланием. Но мы встретились, и судьба связала нас пред алтарем; и не было у меня слов страсти, и не было мысли о любви. Она же бежала общества людей и, посвятив себя только мне одному,…

Земля была тёплой и отзывчивой. – Вот, польёшь её гадостью какой-нибудь да подожжёшь – так не родит она ничего. А если там вскопаешь хорошенько, порыхлишь, семян кинешь, да польёшь чистой водицей – на, тебе и урожай, красен май, вот он, вылез. Да всё такое доброе, хозяйское… Пал Палыч любил чеснок, табак и Нюру, девушку с длинными, тонкими косичками, запечатлённую на уже немного потёртой фотокарточке. Виски у него были абсолютно седыми, и сам он часто многим казался блондином, хотя те, кто знавал…

Надя одиноко брела в школу. На улице стоял октябрь. Было тепло и вокруг неё красиво облетали разноцветные листья. Один даже упал ей на голову и как оранжевая капелька красовался на ее зеленой шерстяной шапочке. Но она совсем не заметила этого. Ее голова уныло разглядывала серые лужи под ногами. Она шла в тоненьких ботинках, пытаясь не промочить ноги. Ей было очень грустно и в школу идти совсем не хотелось. Школьная подруга Нади заболела. А ее мама не любила, когда Асе часто звонят друзья и одноклассники.…

Пришла весна. Растаял снег и под лучами теплого, ласкового солнышка сквозь зеленую травку стали пробиваться первые луговые цветы. В родные края возвращаются перелетные птицы. Перезимовав в теплых краях и накопив достаточно сил для перелета, они решились на дальний путь, чтобы еще раз увидеть облюбованные места. Проснувшаяся после зимы, обновленная русская природа с радостью приветствует старых друзей. Вернулась домой и молодая ласточка. Она прилетела самой последней и не нашла себе места, где свить…

Глава I Листья спадают с деревьев, уставших стоять многие годы в одном и том же положении. Птицы летят в дальние края. В общем, обычная осень… В небольшой деревеньке N жизнь протекает как обычно. На её окраине, близ города, располагается красивенький дворик Видомовых. Он наполнен лишь двумя людьми: Степаном и его сестрой Верой. Степана знал я еще давно. Его отец и мать умерли, когда ему было всего девять лет. Воспитывался он со своей сестрицей у их тети – Анфисы Жерновой. Хорошая была женщина.…

Глава 1: Начало Путешествия В небольшом городке, затерянном среди густых лесов, жила семья Громовых. Их дом, построенный из светлого дерева с белыми ставнями, всегда был наполнен смехом и радостью. Внутри царила атмосфера уюта: на стенах висели семейные фотографии, запечатлевшие важные моменты – от первых шагов детей до выпускных вечеров. В углу стоял старый пианино, на котором играла младшая дочка Маша, её мелодии наполняли дом теплом. Виктор, глава семьи, работал полицейским и был известен…

Серафим сидел один в комнате и думал о своём. Его ничего не беспокоило, спокойная жизнь умиротворяла. Его мать сказала, что он начал поздно говорить. И сейчас Серафиму было 15 лет, и он не имел друзей. Он писал стихи временами и переписывался с девушкой из другого города письмами. Он также сочинял песни и пел их под гитару. Людям нравилось, как он пел. Ему говорили, что у него красивый голос. Но Серафим пребывал в одиночестве, это называлось некоммуникабельностью, и он знал об этом. Это началось…

ИСКУШОННЫЙ Он приставил к стене правило, которая была ещё грубо отштукатурен, но не той стороной. Стал показывать рабочим пропуская сто рублёвку между правилой и стеной. Кое как просунул купюру, стал кричать с пеной во рту на стоящих в комнате рабочих. -Это что, хотите сказать, что эта работа? Да за эту работу я не собираюсь вам платить, пока вы все не переделаете. Конечно, он прекрасно понимал, что стена идеально ровная. Но причина всегда найдется, что бы не платить. Рабочие были в грязных робах,…

Тук-тук-тук Поезд медленно катится по рельсам, раскачивая свои вагоны и назойливо скрипя. Стук колес приглушенно звучит в моей голове, он отдает каким-то эхом. Вид за окном не меняется уже какое-то время: леса да поля, поля да леса, временами видны редкие, одиноко покосившиеся домики. Пассажирские вагоны ,в том числе и мой, набиты битком. Здесь очень душно, а от скрипа который издает поезд болит голова. Странный запах травы и пота витает в воздухе. Сейчас разгар лета, выходные. Многие едут на…

– Пятилетняя Дашенька украдкой от взрослых каждый день прибегала на деревенское кладбище к своей маме, которую похоронили неделю назад. Она горько плакала над могилой, звала мать вернуться и жить с ней вместе, как раньше жили. Но мама не отзывалась на её слёзные просьбы. От горькой обиды Даша плакала и припадала губами к её фотокарточке, вделанной в рамку со стеклом и прибитой к деревянному кресту. Ей казалось, что её мама, будто шутила над ней, оставив её одну. Она смотрела на неё с фото с доброй…

Одиноко. Почему же так пусто внутри? С улицы слышно ночную Москву. Гудят машины, кричат люди, в ушах еще звенит шум от ремонта дорог. Кажется, только выгляни из комнаты, откроется необыкновенно широкий мир. Стены сжимают. Душно. Открываю окно нараспашку. Пальцы ног сразу подмерзают, грудь вздымается. Уведомление. Экран телефон освещает темную комнату. Снова реклама курсов. Когда-то пыталась поменять свою жизнь. Оформила подписку, а теперь постоянно приходиться вспоминать, что ничего так и не изменилось.…

1. – Вы опять! Не скроете! А ведь это вредно сказывается на ваших способностях. – Да полно! Я все того разу забыть не могу. – Это какого? – Того, певчего, символиста, что сонеты сочинял. – Вот уж, ангел мой, вам переживать тут не о чем. Любит-то он вас! – Это все для виду. – А все же морфин-то не выход! – А вот и наш милый друг, – потрепал по голове ищеке Юношу вышедший в столовую на голоса Писатель. – Просто в гости или есть новости? – Да вот, выразил кое-что. – Не…