Мистика

Я, написав один роман, ужасно обленился. Читал в интернете советы от "экспертов", которые с самым умным видом говорили что нужно встать у стены и сверлить её глазами. Они утверждали что после такой скучной терапии любой писатель стремглав броситься писать, дабы не повторять такую шоковую терапию. Как по мне, то людям рождающим целые новые миры в воображении и изливающим их на бумагу, вряд ли наскучит простое стояние у стенки. Каюсь, я мог целый день пролежать, смотря в потолок, пока меня развлекал…

В последнее время, маленькая София плохо спала, кроме того, она до ужаса боялась наступления ночи. Все это было связано с переездом ее семьи в новую квартиру. Несмотря на то, что теперь девочке принадлежала целая комната, находиться в ней совершенно не хотелось. Хотя, пожалуй, в самой комнате на первый взгляд не было ничего особенного: хороший свежий ремонт, удобная кровать, аккуратный столик со стулом, белоснежный шкаф на маленьких ножках, а на стене одиноко висела необычная картина. Задолго до…

Вы знаете, на неделе я простыл. Скажите пожалуйста, кто же кладбища располагает в долине рек и на болотах? Ей богу, весной я как в джакузи, только что гидромассажа нет, хотя гниение тела выдает жалкие буль-буль. Я в своем гробу как в ванне. Из-за этого развиваются костные болезни и мне приходиться выходить на поверхность греться. Сыро мне в моем ложе. Кости в такой среде гниют быстрее, а мне хочется еще немного просуществовать. Самое страшное в том, что в реку могут попасть останки трупов: вода,…

Я отвел от нее взгляд и заметил на столе игрушку сына. Он любил ее больше остальных. Я не разделял его чувств к этому «изделию». Не помню точно, кто подарил ему этого монстра в собачьей шкуре, но точно знаю, что каждый раз эта вещь вызывала у меня дрожь в руках и резь в животе. Стоящая на столе небольшая рыжая собака уставилась на меня своими черными стеклянными глазами-бусинами. Как только я посмотрел в ее глаза, очередной «спазм страха» скрутил мне живот с такой силой, что я кинулся в туалет. …

– Кай, я больше не могу. – Фили, нет времени на отдых, волколаки ведьмы идут по следу, мне кажется, я уже слышу их вой. Брат и сестра пробирались сквозь дремучую жуткую чащу в полутьме по узенькой тропке, боясь оступиться и сбиться с пути, когда спасение так близко. Ветви деревьев злобно нависали над беглецами, желая подрать их своими мертвыми ветвями. Уродливые пародии на птиц, противно верещали над головами, издавая нечленораздельные звуки, подчеркивая неправильность проклятого леса. Все окружение…

Беруши запоминали сны, поэтому каждое утро Зоя забрасывала старую пару под кровать, а на ночь доставала новую. Когда-то они охотно спрыгивали на пол сами, а если не успевали убежать, то путались в складках простыни, под подушками, даже в подмышках у Деда. Он ворчал, конечно, что вся постель в этих хреновинах, и зачем Зоя вообще покупает их? Нормальные люди, как он, спят здоровым крепким сном без всяких приблуд. – Потому что ты так храпишь, Старый, что стены сотрясаются, – Зоя сердито пинала его…

Как выяснилось позже Е.А. она же Тётенька с почты действительно умерла, и в её смерти не было совершенно ничего загадочного и необычного, просто она была слишком хорошим работником, который пренебрегал своим здоровьем ради работы. А новая Тетенька с почты оказалась всего лишь её сестрой, действительно очень похожей, но с другой прической. Но вся эта история обрастала мистическими подробностям, невероятными фактами от каких-то «знающих людей», которые якобы жили с ней по соседству, ходили в один магазин…

Цветные фонарики сверкали сквозь туман, завлекая ночных мотыльков. Весёлая музыка вылетала из музыкальной шкатулки в виде миниатюрной мартышки в сером жилете, и эхом разносилась по местным землям, зазывно стучась в окошки домиков и лавок. И всё тот же неучтивый ветер щекотал ветхие стены фургона, окруженного толпой местной детворы. Головы мальчиков покрывали гимназистские фуражки или дедовские папахи, что были значительно велики, а девочки кутались в пёстрые платочки или непрерывно поправляли поля…

Послушание это хоть и требовало предельного внимания и аккуратности, но оставляло нам немного свободы. Обычно монахи употребляли его на молитву и мысли о Боге, разговоры за работой не поощрялись. Но не таков был Григорий. Ещё при первом нашем знакомстве я отметил в нём совершенную непосредственность, которая граничила с чудаковатостью. А после увидел, что в монастыре его почитают едва ли не за блаженного и потому дозволяют больше других. В общем, старший брат мой Григорий охоч был до разговоров.…

Первым попался небольшой дубовик. Крепыш с бархатистой зеленоватой шляпкой. На срезе ножка принялась синеть. – Первый пошел! – начал отсчет грибник, уже приметив неподалеку новую жертву. Час пролетел, как десять минут. Павел решил сделать перерыв. Достал термос с чаем, черным и сладким. За ним последовал пакет с бутербродами. Второй завтрак показался вкуснее и… душевнее что ли. Сразу всплыло воспоминание из детства, когда за рулем другой машины сидел отец, а мама с мелким Пашкой блаженствовала…

– Не сегодня, так завтра, а не завтра, так и потом – все равно все помирают, – отвечал на это философичный Сандаксурва. – Пусть бы лучше потом, батюшка. – Мой отец был бедняком, сын, а я купаюсь в золоте. За золото можно купить дворцы и земли, людей и смерть. Но сколько бы ни было у тебя золота, все князья, все дхары, все мелкие шахи будут смотреть на тебя свысока. Эх, глупый сын, мы купим себе голубую кровь! Твой дед собирал плоды на деревьях и продавал их на базаре, а твой сын будет дхаром.…

Учёба никогда не давалась мне легко с детства. Сначала родители отдали меня в математическую школу, при этом как оказалось навыков к чему-то точному у меня нет – гуманитарий до мозга костей. Затем потеря любимого деда, когда мне было 13 лет. И сам смысл, и необходимость усердно учиться и готовиться к экзаменам у меня пропала. В копилку этого можно добавить развод родителей, друзей, таких же "вольных студентов" как я – и типичный портрет будущего работника "Шестёрочки" – готов. Но я не сдавался.…

Я ходил так где-то часа два, делая пару раз недолгие перерывы на отдых, чтобы попить и поесть или чтобы просто присесть минуток на десять и полюбоваться каким-нибудь красивым видом, достойным написания по нему картин. Грибов действительно было много, и за время прогулки я мог уже несколько раз набрать полную корзину, но не делал этого – мне хотелось погулять ещё, а с полной корзиной это делать не очень удобно. Поэтому, после очередного привала, я решил, что наполню корзину доверху по пути домой,…

– Не убудет. Но лисица запросто Хонду задерёт и сожрёт. Что тогда? – Не задерёт! Хонда здесь хозяйка, отпор сразу ей организует, – уняла хозяйка беспокойство своего мужа. – Старенькая она - отпор организовывать. Давай закругляться, солнце уже село, комары появились, – сказал Дима, разливая остатки вина. – Допивай - и идём. Они нехотя покинули свои удобные лежаки и пошли в дом. – Дверь не закрывай. Хонда придёт с прогулки, орать будет перед закрытыми дверьми. Воскресенье Весь день…

Девушка протянула билетеру бежевый билет из плотной бумаги. Черная жирная, будто написанная от руки, надпись на нем гласила: "ПОСЛЕДНИЙ БРОДЯЧИЙ ЦИРК В МИРЕ! ТОЛЬКО СЕГОДНЯ! ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ!" Мужчина, пока принимал билет, поклонился, снимая цилиндр, и улыбнулся. Черные волосы упали ему на лицо, так что в поле зрения остались лишь белоснежные зубы. – Рад видеть Вас на нашем представлении! – распрямившись, хорошо поставленным голосом, сказал мужчина. Может быть он шпрехшталмейстер? В…

Машина остановилась напротив пятиэтажного дома, и я вспомнила, как впервые переступила порог их дома. Не то чтобы я интересовалась их жизнью, на самом деле они мне были всегда безразличны, и, наверное, именно это безразличие к их несчастным судьба вызывало у них столь агрессивное и фанатичное поведение. Мы поднялись на четвертый этаж. В руках у меня был огромный медовый торт, наспех приготовленный мной, который так любили теперь уже мои новые друзья, живущие в моем теле. Дверь открыла подруги Кати,…

Серёгу лупили. Не били. Нет. Бьют, это когда драка. Когда ты можешь что-то сделать. На худой конец, кричать. А тут нет. Драки не было, и кричать нельзя. Кричать нельзя, потому что тогда ты – слабак и не пацан, ещё, потому что соседи могут услышать и надумать плохого об их семье, а ему потом в школу ходить. А ещё нельзя кричать, потому что младший брат спит. Серёга кусал руку в клетчатой рубахе и неслышно скулил от боли. Хотя боли физической он почти не ощущал, просто пекли и горели бока,…

– Об этом же задумался и мистер Глэнвилл, когда прочел в утренней газете некролог по преподобному Уиллу Джеффризу. Несчастный возвращался со званого ужина, когда ось двуколки сломалась. До дома оставалось немного, и викарий решил добраться до него пешим путем. Ночь выдалась тёмная, тучи заполонили небо. Преподобный Джеффриз сам не заметил, как сошел с главной дороги на параллельную, но давно пребывающую в запустении. Чем дальше он шёл, тем уже становилась тропа, плотнее обступали заросли кустарников.…

Это оказалась самая обыкновенная квартира. Посередине ярко освещённого помещения стоял обеденный стол. Самый обычный стол, сервированный на двоих, и украшенный вазой с пурпурными гвоздиками. Стол, кровать, кресла, сервант, шкаф – всё точно такое же, как и в любой другой квартире. Разочарованная столь банальным зрелищем, я уже хотела идти дальше, но какое-то движение в дальнем углу, заставило меня насторожиться. Я присмотрелась, и одновременно и удивлённая и радостная, застыла на месте. Там стоял…

Воздух пропитался запахом сырых осенних листьев. Дождь, прошедший недавно, не щадя сбил их на землю, а люди не задумываясь втаптывали их в грязь. Алекс, натянув рукава любимой толстовки, до кончиков пальцев пытался согреться. Не смотря на зябкую погоду, в квартиру возвращаться желания не было. В ближайшем сквере, под тусклым светом фонаря, он присел на сухой край лавки и закурил сигарету, наблюдая за прохожими. Проходившие мимо две молодые, пышные женщины громко хихикали, поглядывая в сторону Алекса,…