Поэзия

Он подумал близ гранатомета. "Испариться б сейчас, испариться бы…прочь!" Где-то слышатся звуки пехоты. "Как чудесна луна, как чудесна она!" Эшафоты мерещатся всюду. "Как прекрасна она, и бела, и юна!" На земле все лежат черногрудны. "Мне взлететь бы туда, в синеву января! Я затронуть бы звезды не прочь!" И в тот миг прилетает горячий снаряд… Как красива была эта звездная ночь. 4 ноября 2015 Зачумленный корабль А бывает ведь так: у причала спокойно, Бури, дождь…

Ни там, в большом, а здесь в ничтожно малом. Не принуждением. Культурно Зеленой скатертью луга, Штаниной рванной русло речки. И камышами берега, И не слетевшие словечки. Где в каждом слове только мат, Он в понимании сближает. И свой ваяет аромат, И в разговоре не мешает. Одних конфузит слов полет, Другие сами бы вдогонку.

Страсть Вот он, жаркий вечер, Страсть, эмоции, вино, Лазурный берег, сладкий бриз — Всё было на вершине ожиданий. Она была не в платье, Ещё есть время передумать, Закрыться, хлопнуть, убежать. Она уверенна, тверда, упорна, Ей хочется раскрыться навсегда, И каждый день в её словах любовь. Не может больше ждать и унывать, Она звонит, когда не нужно, Так умна, что страшно осознать, Власть – её начало, Настолько превосходна и прекрасна. Кусает губы до крови, Её…

Я люблю тебя истово, самозабвенно. В каждом жесте твоём я значенье ищу. Хоть я знаю, что чувства твои лицемерны, Но, страдая в веригах любви, не ропщу… Или вдруг на автора находят сомнения, появляется множество вопросов. Они встают остро, просят ответов. Выплескиваются на бумагу, летя к читателю, который, возможно, тоже задавался ими однажды или задается сейчас. И кажется, что есть неуверенность в словах писательницы. Но так ли это на самом деле? Или все вопросы являются риторическими? И о…

Или останешься – герой! Разве есть на верху там бессмертие Белой птицей уносится время, Растекаясь годами в столетие.

«…На пыльных улицах Москвы…» За что люблю жару и лето? За шум листвы и пенье птиц. За красоту, легко одетых, В прозрачных платьицах, девиц. Как в Третьяковке на картине Но жизнь попроще, что ж, увы. Полураздетые богини На пыльных улицах Москвы. Поцелуй под лестницей Осудили бы нас «законники» Что ж, наверно имеют право. За объятия на подоконнике У окна, возле лифта, справа. Поцелуи, сказали б – банальности. Пить губами, прохладу кожи??! Поцелуй. Он за гранью реальности,…

небытие сменив – Игрой… Пора пришла Любить рожденье, отождествление в цвету… с Великим Замыслом Творенья, И веры в дерзкую мечту, Что все уходит на мгновенье… что могут реки течь и вспять… навеет осень – откровение, весна сорвет сургуч, печать… Восстанут спящие из тлена смотри уже видны ростки, что виделось – обыкновенным, в ином познаешь свете ты… когда Увидишь и Услышишь, когда откроются глаза. Но не кричи… не надо… тише Господь об этом рассказал Давным – давно……

«Я научу вас жить ребята» И совершенная во всем, Как для себя она решила. И не красива только днем. Когда свечу не погасила, Ее отсвечивает нос. И тени по полу играют, Ее пристанищем волос, И что-то мне напоминают. Какой-то мрак и темнота, Так пронизавшая кого-то. Реформа новая не та, И в мыслях их одно болото. Делить умеют, умножать, А созидать не получилось. И цели нет им, создавать,

О любви и не любви Души полёт Дождями осень корчится И падает листва. Ах, нам бы заморочиться И бить в колокола! И верится, не верится, Что скоро снег пойдет. Кому бы так довериться Все ночи напролёт! А тучи в небе бесятся И косяком летят. А нам бы заневеститься, Надеть другой наряд. Природа переменится, Истлеет вся листва И хочется надеяться – Весна возьмет права. И сладкою истомою Душа моя поёт: Околица и рощица, Души – полёт! 25.10.2016. Холодный дом …

Рельсы-рельсы, Шпалы-шпалы, Стиснув зубы, Мы добрались, В ожидании тревожном – Как там ёлки на Таёжной. В дорожный лёд, В асфальт вгрызаясь, Шипы колес Нам возвещают О том, что мы уже у цели – Губаха нежным снегом встретит. Щелчок ботинок Об крепленья, Стук сердца слышен От волненья, И нет предела восхищенью – Крестовая – ядро Вселенной. Просыпаюсь ночью Просыпаюсь ночью, Изнуренный болью От глухой разлуки С горочкой-горой. Как там наши…

Выживший Этот февраль меня немного подугробил, Высосал всю душу и послал далеко, Снегом застлал все ведущие дороги, Время забрал и подмял хорошо. Тихий туман душил беспробудно, Оставив осадок и шрамы внутри. Пальцы немели от холода жутко, Надежда шептала: не сдавайся, смотри! Чувства играли, как метель в хороводе, Так отплясал, что голова вся кругом. Рукопись битая этих пародий То смешила, то подводила итог. Эта зима забрала то, что было. Но не убила – уже хорошо. …

Вот первый снег, влюблённый в планету Земля… «Наивный, добрый первый снег». Он не слушается приказаний самой Зимы – падать вниз – а летит вверх. Любовь – она ведь окрыляет. Обожествляет. Трогательно и лирично стихотворение «Детские сны», где автор передаёт своё отношение к возлюбленной. Она для него – любимое дитя: ведь она «…так мечтала вернуться в детство». В других его стихах он также чувствует себя сильным, великаном, богатырём: ведь женщина – слаба и беззащитна. И потому приходится защищать…

В то время, как немецкая современная лирика опустилась до псевдоинтеллектуального поддельного медведя из зоопарка Цвиккау, стихи Линдеманна действуют как всполохи огней, северное сияние над оазисом ночи. Взрывной заряд, заставляющий сердце биться, полный силы и не ведающий промаха. Это тоннель из криков сгоревшего времени. Современный экзорцизм, ведущий нас по венам нашей души. Эхо, высеченное на стенах нашей боли. Поэзия без оглядки, обороняющая себя. Линдеманн рассказывает о ранах во время измен.…

Туда где жаждут поцелуи. Огнями солнечного света, Смывает день твои ошибки. И если мало будет лета, Нас унесут в мечту улыбки. Нас унесут в мечту улыбки. Нас унесут в мечту улыбки. Огнями солнечного света. Больные дни Больные дни заполнят годы… Срывая маски подлеца,

Крылья Во мне не осталось ни веры, ни дара, Ни сил не сорваться с перил. Но где-то на дне чемодана есть пара Ещё ненадёванных крыл. Во мне не осталось ни прыти, ни пыла, Один только пепел да прах. И солнце остыло, и ветер в затылок. И вдох… или вздох… или взмах… 24 февраля 2017 Новый бог И глас твой – стучит в перепонки. И глаз твой –  Gorilla Gla . И вместо икон – иконки. Айфонный иконостас. Как страшно нам, серым и сирым, В стране беспробудной лжи …

Глава пятая Пока все взрослые и дети спят, расскажем мы О детях, как время на другой планете проводили. На планету выходить было нельзя. Воздух им не Подходил, убить их сразу мог. В специальной Комнате сидели, где кислородом накачали. Смешно будет сказать, ЗАРЯНЕ с полей колхозных Овощей наворовали. И фруктов тоже, но не бесплатно. В этом же колхозе на прилавке оставили алмаз, Продуктов незаметно ночью забрали с магазина. Короче говоря, на некоторое время водой и пищей Детей всех обеспечили.…

Но выть порою хочешь от тоски. Ну что там горизонт скрывает далями, Сжимая понимания тиски. Ну что там горизонт скрывает далями, Сжимая понимания тиски. И ветер гонит мысли с разворотами, И если потеряешь не догнать. И комарье проносится болотами, И из плохого нужно выбирать. И комарье проносится болотами, И из плохого нужно выбирать. И плаха с топором уже поставлена, И местом лобным станет для тебя. Но запятая кем-то не проставлена, И жизнь тебе по случаю даря.…

Фиксируя подобные во многом парадоксальные формы коммуникации, Лехциер представляет их моделями социального взаимодействия, разворачивающегося в том или ином «пограничном» пространстве»: в случае Стивена – между жизнью и смертью. Надо сказать, что «жизнь» и «смерть» в поэтических текстах Лехциера – не только экзистенциальные данности, как можно было бы подумать, а социальные категории, для обсуждения которых поэт активно использует чужую речь, чьей фактурой буквально заворожен. При этом между повседневной…