Прочие приключения

Пиршество продолжалось долго. Но вот мутно-красное солнце приблизилось к горизонту. По океану протянулась широкая огненная река. Насытившиеся дельфины один за другим выбирались из рыбьего косяка и принимались играть. Выскакивали на поверхность, стрелой проносились несколько метров над водой, выделяясь черными тенями на фоне огненного заката, и снова ныряли в глубину, в царство густой черно-синей мглы. Издалека долетало глухое бульканье — это отдыхали после сытного обеда два кита. Маленькие дельфины…

Что же самое интересное? Надо сначала для затравки съесть самое вкусное. Я не хочу напрягаться и вытаскивать из себя текст, пусть он сам как-то пытается через меня появиться на свет божий. Каждый процесс должен доставлять удовольствие партнерам. Основные яркие моменты. Начнем с них. Часть 1. По дороге в Италию. Момент первый. Вот вижу себя и нашу компанию в Москве в аэропорту в Шереметьево. Таможенные декларации. Мы везем с собой немного русских денег на обратную дорогу. Долго…

Второй — странный призыв по радио, о котором я упоминал. Третий — та часть судового дневника "Арабеллы Ноулз", где говорится о стеклянном шаре. Четвертый, и последний, — удивительное содержание шара, которое является либо злой и непонятной мистификацией, либо открывает новую главу человеческих достижений, важность и значение которых трудно преувеличить. Сделав эти оговорки, я привожу письмо мистера Хедли, любезно переданное в мое распоряжение сэром Джеймсом Толботом и до сего времени еще не…

   - Умрете, - пожал плечами вампир.    Я вздрогнула, не сдержавшись. От мужчины это не укрылось. Его явно радовал мой страх.    Значит, этот вампир, глава клана, фактически негласный правитель Темных Земель, нанимает меня на работу. Выполню - стану богатой, нет - погибну. И все бы ничего, будь я действительно гениальным детективом. Но я - сестра Власты Венерской, всего лишь глупая близняшка по имени Милоника. И у меня даже нет высшего образования...   …

Волк теперь, наверное, совсем уже взрослый, а каким смешным детенышем он был, когда они впервые встретились; как он все время спотыкался, припадал на передние лапы, прося поиграть, как выпрашивал чернику… «Не смей думать о Волке! — рассердился на себя Торак. — Его больше нет. Он никогда не вернется, никогда! Думай об этой вот зубрихе, или о гадюке, или…» Вот тут-то он и заметил того охотника. Охотник был на его стороне ручья, шагов на двадцать ниже по течению, но стоял более удачно:…

Выражаю признательность Моим верным друзьям: Мануэлю Санчесу, который пережил самый прекрасный и трудный этап в своей жизни; Серхио Пуэрте, самому старательному из всех людей; Педро Мартину, большому ребенку; Хуану Троитиньо, кнуту и прянику; Франциско Терлицци, неисправимому венецианцу; Серхио Ремедиосу, первому, кто отрыл мне дверь в сложный мир издательского дела; Давиду Ягуэ, журналисту и не знающему устали трудяге, а также Долорес Макфорлянд, самой быстрой читательнице на свете. Товарищам…

Детство и начало юности Ив провела с матерью. Это были счастливые годы, особенно летние месяцы, когда жена и дочь Правителя уезжали из душной каменной столицы в феод герцогини. Небольшой уютный замок матери выгодно отличался от огромного столичного дворца. Герцогиня с дочерью много времени проводили на природе, в окрестных лесах и полях. Ив росла отчаянным сорванцом, прекрасно плавала и ездила верхом. Она подружилась с добродушным капитаном замковой стражи, который научил ее стрелять из лука и владеть…

Всё было для меня внове, всё помнится в мельчайших подробностях до сих пор, хотя потом удалось сходить во множество других походов и горных, и лыжных, и водных. С большой теплотой вспоминаю ту нашу веселую команду с биофака Казанского университета, получившую шутливое самоназвание «Дерьмовочка и шесть гомов», поскольку состояла она из девчонки и шестерых ребят. И руководителя тургруппы Андрея Ланских – душу любой компании, давшему каждому из нас еще и шутливые прозвища героев сказки «Маугли». И как…

По прибытии в Св. Антоний, из пяти проведенных в городе дней большую часть я провел в обществе Кадреда и Сомы. Затем на «Довертоне» добрался до Саутгемптона, разноязыкого и в то же время очень английского. Во всех остальных портах моего назначения жизнь кипела и бурлила, но впечатления слишком быстро сменяли одно другое, чтобы сложиться хотя бы в мало-мальски цельную, красочную и сложную картину, которую действительно захотелось бы воспринять и понять. До тех пор пока мы, собираясь за обеденным столом,…

На пороге серого дома И пойдёшь гулять по траве, Босиком гулять по траве, Мы там станем, как дети — дети цветов, Мы станем, как дети — дети цветов… — второй голос ещё какое-то время вдохновенно мычал мелодию, а первый за ним допел: — Мы услышим ветер свободы В своей голове… — и вот уже над радугой золотилось свежей краской солнце… в форме пацифика. Круг и четыре луча, похожие на перевёрнутое дерево, — знак мира, знак ненасилия. Нет — войне. Высокий длинноволосый…

Поэтому она осталась в номере. Нет фуражки — нет проблем, потому что даже полковник не стал пенять за это. — Сиф, чай! — напомнил старший офицер из соседней комнаты. — Сейчас, — отозвался мальчик. — Уже встаю и завариваю. — Не слышу, — не замедлил сообщить полковник. Сиф скривился и, скатившись с кровати, громко, демонстративно протопал к чайнику. Нагрел воду, залил заварочный чайник и сел, уткнувшись подбородком в сгиб локтя. Сквозь стеклянный бок чайника…

— Это будет по меньшей мере невежливо. — Знаю. Но не хотеть-то можно… Дядя Аркадий терпелив и невозмутим. Перед ним можно так подурачиться с затаённой серьёзностью в голосе. — Нет, Иосиф, «не хотеть» тоже нельзя. Ты же не для себя едешь. С этим не поспоришь. Детей нет — так хоть о крестнике можно позаботиться… с великокняжеским размахом. Но всё равно беспокойство не отступает. Ночь — время сомнений и страхов. При свете дня до них не должно быть никакого дела, а пока можно позволить…

Утром отоспался, благо, вещи были собраны, но ближе к вечеру, когда уже в путь, волна похмелья догнала его и ударила всей своей неотвратимой беспощадностью. А тут еще, как назло, телевизор над барной стойкой надрывался: «Вам всегда есть что сказать? Вы не лезете за словом в карман? Скоро вы вообще разучитесь молчать! „Billion Signal “ навсегда решит проблему дешевой мобильной связи во всем мире! Крупнейший проект вышел на финишную прямую! Скоро наши станции заработают в восьмидесяти шести…

Работая в горкоме партии, Сидоров продолжал интересоваться делами Метелина и однажды вместе с группой инженеров пригласил к себе на беседу. Он зачитал письмо председателя колхоза, в котором тот жаловался на трудности в уборке с полей пожнивных остатков. А потом они долго говорили о том, какие нужны машины, чтобы стягивать и скирдовать солому, кукурузные бодылки, шляпки подсолнечника. Спорили горячо, перебивая друг друга. Сошлись на одном: создать внештатное конструкторское бюро по механизации трудоемких…

ДАНИЛА ВРАНГЕЛЬ. НОЧЬ ПЕРЕД РОЖДЕСТВОМ Они шли вдоль Кутузовского проспекта, еле передвигая ноги от разливающейся по всему телу усталости. Дом, где находилась цель, находился в пяти кварталах. — Хорошо, что менты не обшмонали, – сказал он. — Да, – ответила она. – Эти козлы так просто не отпустят. — Отпустят? Да ты бы у них выла, а я подпевал. Ты бы молилась, чтобы родиться обратно. — Знаю, знаю. Чёрт, я совсем забыла. Стрелка забита в Тёплом Стане. Пойдут, наверное, другие.…

Мы миновали еще один кривун, и Виктор выключил двигатель — справа на лужайке показался небольшой добротный деревянный домик. За ним, у самого леса, — вешала, или юкольник: сараюшка «на курьих ножках» — на тоненьких столбиках. На перекладинах алели распластанные тушки рыбин. Солнце и ветер постепенно сушат, вялят тушки — будущую юколу, которую одинаково любят и люди, и собаки. Навстречу нам выбежали четыре здоровенных серых пса. Они сначала яростно залаяли, но едва Виктор спрыгнул на берег…

«Может, все же взять ее с собой в Улан-Удэ и показать ученым из филиала Академии наук. Отпуск длинный, вполне успеют разобраться, а там определюсь, что с ней делать», – размышлял Николай Алексеевич. А поезд всего за 18 минут проскочил самый длинный в России тоннель – 15343 метра, каждый километры которого был оплачен 4 жизнями. В этом году опять много разговоров о грядущем конце света, он как-то прочитал, что больше всего таких прогнозов – тринадцать – было все в том же 1999 году, только вариантов…

Со времени его последнего визита ничего не изменилось. Прохладный воздух обнимал и успокаивал, проливая бокал свежести, где не было запаха крови и отчаяния. Кафе было почти пустое, и от этого казалось еще больше. Подняв голову, он увидел смуглое лицо Гремио — хозяина кафе. Говорил он медленно, в его размеренном голосе было что-то от невозмутимой реки, будто он только что вернулся из самых тайных глубин своей души. Он придавал музыке культовое значение, говорил, что музыка — его последнее прибежище…

— Афганістан, — коратка адказаў доктар. — Як… Афганістан? — Ізноў? — зашумелі здзіўленыя хворыя салдаты. Справа ў тым, што ўсё гэта адбывалася вясной 1990 года. Калі верыць газетам і тэлевізару, вывад войскаў з «Аўгана» даўно закончыўся, баявыя дзеянні там ужо не вяліся. Прынамсі сюды, у славуты на ўвесь Саюз Падольскі ваенны шпіталь параненыя перасталі паступаць са студзеня месяца. Толькі «старыя» ляжаць, іх яшчэ цэлы корпус у правым крыле шпіталя. Так што зразумела…

Наконец звучит команда: «Приготовиться!» — И вслед за ней: «Пошел!» Рабцевич встает у открытой двери. Первым прыгает Линке, за ним Змушко, потом один за другим бойцы. — До скорой встречи, — напутствует боевых друзей Рабцевич и последним ступает за борт… Под ногами, как и предполагали, болото. Командир освобождается от парашюта, некоторое время выжидает. Ничего не видно: только-только начинает светать. Рабцевич сигналит карманным фонариком. Перед ним вырастает боец Рослик. Постепенно…