Проза прочее

Деви Аю, удивленно озираясь посреди кладбища, лишь откашлялась тихонько. Верхнюю пару узлов савана она уже развязала и взялась за нижние, чтобы освободить ноги. Волосы у нее отросли до земли, как у сказочной девы; тряхнула головой – заструились на ветру, поблескивая, будто черные водоросли в толще речной воды. Кожа ее, хоть и изрезанная морщинами, сияла белизной, а ожившие глаза наблюдали с любопытством, как понемногу выходят из укрытий зеваки, – половина тут же опять разбежались, остальные попадали…

Так что пора кончать. Я знаю, что отбрасываю все мои отцовские обязанности, когда пишу это, но отец ли я еще? * * * Если и отец, то плохой. Я это понял еще в Шамборе [2] , несколько месяцев назад, зимой. Замок, где снимали «Ослиную шкуру» [3] . Я решил свозить его туда, потому что он был в восторге от фильма, особенно от Денев. Лично я предпочитаю Сейриг [4] . Небо, серое до белизны, венчало колоколенки, башню с лилиями, террасы, украшенные лепными саламандрами, по которым мы бродили вдвоем,…

Жук посмотрел в зеркало. На лице проступала щетина, и он было потянулся к бритве, но махнул рукой. Вместо этого он взял зубную щетку. Через несколько минут его белое, посвежевшее от прохладной воды лицо стало куда приятнее. – Тебе идет, – сказала его жена, Юля. Она взъерошила свои рыжие волосы, точно такие же, как и у ее мужа. – Отрастишь бороду? – Опять будешь жаловаться, что я колючий, – Роман поцеловал девушку. – Доброе утро. – Знаешь, – Юля говорила невнятно, зажав во рту щетку, – вовсе…

Я устало потянулась в кровати и, скинув с себя одеяло, влезла в любимые махровые тапочки и направилась в ванную, по дороге заглянув на кухню к любимой бабушке. – Доброе утро Ева. Как спалось? – Моя дорогая бабушка Нина Ивановна как раз заваривала свежий чай с ромашкой и готовила ржаные тосты с клубникой и белым сыром. – Доброе, бабуль. Совсем мало. – Я потерла глаза и зевнула. – Больше не буду брать работу на дом. – Ты всегда так говоришь. И всегда допоздна сидишь за компьютером. – Бабушка…

Хэйли, прижимая телефон к уху плечом, достала упаковки с нарезкой индейки и сыром проволоне, пакет уже помытого латука и баночку соуса Miracle Whip. – Шайна, должно быть, вне себя. – Шайна точно вне себя, – повторила Брук. Шайна была темпераментным и зачастую неуравновешенным дизайнером костюмов. В сельской Небраске и так достаточно сложно найти достойные костюмы, а теперь ей еще предстояло отстирывать их от крови. – Бедная Шайна, – Хэйли положила продукты на стол и потянулась за пшеничным…

И вот эта книга, которую вы сейчас держите в руках, это красный флажок, которым дают отмашку при старте, залп стартового пистолета, линия заступа. Одним словом, это то, что происходило со мной до того взгляда вовне. Совсем немногие стихотворения в этой книге, и особо наблюдательные почувствуют, какие, были написаны уже после. Сейчас мне страшно, я не знаю, что будет дальше, выйдут ли у меня ещё книги, и о чём ещё я буду вещать. Одно знаю: я хочу писать. А значит буду, пускай на ходу делать это…

Не то, всё не то. С нелюбимым человеком ты можешь нормально трахнуться раз, ну два. Ну, максимум – пять раз. А потом – либо полюбишь, либо секс перестанет интересовать. Полюбить Альбину было выше Венькиных сил: во-первых, она старая слишком была для него, а во-вторых, он умел любить только себя. И, кстати, справлялся с этим неплохо; в телефоне – порносайт, там – и блондинки, и брюнетки, на полочке в душе – крем фирмы «Вазелин». Но, Аля сама привязалась к парню и перетащила в его хату свои шмотки…

Пропылесосив в четвертый раз за сутки небольшую двухкомнатную квартиру, в которую они переехали после смерти Сережи, Нина вымыла полы и смахнула несуществующую пыль. Стрелка щелкнула, просигнализировав пять утра. Дальше тянуть не имело смысла. Дрожащей рукой Нина нашла в справочнике номер городского морга и, прослушав длинные гудки, спросила у наконец ответившего дежурного, не поступал ли к ним шестнадцатилетний мальчик. Услышав ответ, как-то разом обмякла и чуть не упала со стула. Поблагодарив…

Я уж хотел повернуться и уйти, но наши взгляды встретились; парень вылупил на меня тусклые глаза, и в глубине их вдруг затеплилась искорка – к нам шла официантка в королевском макияже. Молодая, еще моложе его самого, с белокурым шиньоном, в белой блузке с глубоким вырезом, в котором колыхались груди – пышные, тяжеловесные, как комплименты, которые он ей отвешивал (так мне казалось, хоть по-литовски я не понимаю). Милостивым и величавым жестом королева властно указала мне на столик в углу. Я взял…

Соседка Чаще всего мы встречаем в жизни шаблоны, модули, копии, штампы. Словом – ничего интересного. Поэтому нет ничего удивительного в том, что среди всего этого многообразия однообразии мы притупляем бдительность и критичность мышления относительно людей, особенно противоположного пола. Впрочем, это относится не только к людям. Это относится к их поступкам, к их мыслям, желаниям, взглядам на жизнь, планам на жизнь, целям и средствам их достижения, если таковые вообще имеют место быть. …

Что срок предстоит, я не сомневался. Уголовное дело в производстве госбезопасности. Значит, приговор будет и дело лишь в размере наказания. Судей, способных оправдать по делу, выпущенному с конвейера ФСБ, не осталось. Я беру из кормушки кружку с кипятком и миску с баландой. Алюминий жжет руки, мне непривычно касаться губами горячего металла. Заставляю себя есть. Нужны силы. В кабинете следователя людно. Тут опера, они цепляют глазами каждое мое движение. Им неинтересно, виновен я или нет, – я…

Трубка, которой наслаждался Адмирал, погасла еще, очевидно, вчера вечером, при выходе из Готсмауна, столицы Фриленда, однако это не мешало ему усиленно, и даже озлобленно, посасывать ее. Пройдя извилистую котловину, «Странник морей» неуклюже, словно раненый кит, входил в грушеобразную бухту, в самой широкой части которой чернели портовые постройки, а чуть ниже, у подножия скал, едва улавливались неясные очертания нескольких рыбацких суденышек. И все же, несмотря на неоспоримые атрибуты цивилизации,…

«Странный мужик, – думал он, – может, маньяк какой». Но он поменял свое мнение, когда еще через три дня Георгий пришел в компании женщины. Спутница Георгия выглядела ярко. На ней было синее короткое и обтягивающее платье, которое пришлось бы кстати при походе в ресторан, но никак не в библиотеку. Темно-карие блестящие глаза. Длинные ресницы. Плотные чувственные губы. Длинные светлые волосы. Её красота и молодость никак не сочетались с неприглядной внешностью Георгия. Держалась женщина так,…

Вмешательства учителя и не требовалось, Ирус отвечал грамотно, речь лилась ровно и плавно, он последовательно переходил от графика гиперболы к графику параболы, школьная указка плавно скользила от уравнения к уравнению, при этом давались чёткие, выверенные объяснения добросовестного ученика, как будто бы даже наизусть заученные и рассказываемые здесь в классе на пятый раз вслух. В классе стояла абсолютная тишина, как бывает не при обычном школьном ответе у доски, с путаницей, оглядыванием назад,…

По берегам потока раскинулся таинственный пантеон, но мы – дремлем… Нам недосуг поинтересоваться, кто это там застыл на скале с пылающим факелом в напряженной руке? Дева Мария? Прекрасная Юлия Гвиччиарди? Кого пытаются спасти эти маяки во плоти? Мы, подобно золотоглавым аксолотлям, рождены вечно жить в преддверии Жизни. Однако каждому назначен день – тот самый, тот самый, о котором столько раз говорилось за утренним кофе, – и тут важно не проспать его, не упустить шанс, быть может, единственный.…

Трясина, ощутив тяжесть жертвы, с громким бульканьем и чавканьем принялась его засасывать. И, когда дог приблизился к краю болота, на поверхности зыбкой топи была видна лишь голова его хозяина. Пес ничего не мог сделать, кроме как беспокойно бегать туда-сюда вдоль берега, поскуливая на все лады, и время от времени приседать, а потом продолжать свои хождения возле исчезающей в бездонном болоте человеческой головы. Нос и рот уже облепила прохладная грязь, но он мог дышать, ведь это сон, и все еще…

Девушка тщательно обдумывала свой план и с нетерпением ждала этого дня. Учебный год закончился, она взяла отпуск, собрала вещи и отправилась в путь. И вот, она у входа. Сидит, приводит в порядок мысли, в последний раз проговаривает про себя верные слова. Остаётся сделать всего несколько шагов до дверей и войти. Ей нужна была удача, и, похоже, на этот раз удача её не оставила. * * * Из здания вышли две студентки, и Лариса поднялась им навстречу. – Кто дежурит на вахте? – спросила она, надеясь,…

Я вообще много чего себе представляю. По правде говоря, больше мне делать нечего. Потому что слушать, как моя сестрица повествует о своих похождениях, мне уже поднадоело. Она не скупится на интимные подробности, но, к сожалению, часто повторяется. Одинаковое начало, одинаковая середина, одинаковый конец. Меняется только имя дружка. Зато все, как один, студенты. Все мотоциклисты. И все, как один, с какой-то гнильцой, хотя она, дурочка, этого не понимает. Я никогда с ней этого не обсуждала. Если…

Терять мне нечего. Ни квартиры, ни машины, ни семьи, ни родни. Мой отец умер два года назад, а парень остался в прошлом. Мне так тебя не хватает, папа. Ты знаешь, сразу после твоей смерти, я устроилась на работу в «Гардиан». Только это помогло мне забыться и начать со всем справляться в одиночку» Теплые ручейки потекли по онемевшим от холода и горя щекам. Невольная дрожь пробила скрючившееся в кресле тело. «А месяц назад я впервые ухватила по-настоящему серьезное дело. Я наконец-то зацепилась…

Там, знамо, дом давно заброшенный. Похожий на развалины замка. Однако в здешних краях подобные зрелища не редкость. Земли-то пусть и жидко заселены, но человеку известны, издревле хожены-перехожены. И саамами с карелами, и славянами. Старинные слухи пересказывают, что и варяги тут не только безобразничали – становища свои обустраивали. Может, руины-то с башенкой-то как раз от них остались? Впрочем, вряд ли. Откуда у древних воинов черепица? Совсем иные там традиции зодчества… В самом конце тридцатых…