Проза прочее

Решил он удалиться в чащу и в дебрь. Пошел встречь светилу дневному и достиг большой деревни Бросачовой Емецкого стана, что на Двине. Тут устроился без препон и горестей не знал. Только скушно ему соделалось. Где в его судьбине смысл, притча и понятие? Чем работает он Богу, опричь утреннего правила…

В маленькой светлой квартирке было очень уютно утром, но нас мучили фантазии о свежем кофе с теплым круассаном. Умывшись и наспех одевшись, мы вышли на улицу. В сквере под нашими окнами журчал фонтан, вокруг него на аккуратных скамейках сидели французы с газетами в руках. Все такие из себя «бонжур»,…

Алексей уже направился к выходу из комплекса, как вдруг его окликнул знакомый женский голос. Обернувшись, он увидел Юлию. Это была все та же жгучая брюнетка с короткострижеными волосами и обольстительно-хищническим взглядом, который мог свести с ума любого мужчину. Любого, но не Алексея. В очередной…

Она спала безмятежным, доверчивым сном, свойственным её возрасту. Материнские руки – воплощение нежности; детям хорошо спится на этих руках. Что касается матери, то она казалась печальной. Её убогая одежда выдавала в ней работницу, которая собирается снова стать крестьянкой. Она была молода. Красива…

Поэтому при переводе я постаралась аккуратно сохранить и передать стиль автора – во всей его юношеской простоте и угловатости – и ни в коем случае ничего не улучшать. Надеюсь, мне это удалось, но любые ошибки, как водится, все равно остаются на совести переводчика. Анастасия Завозова, июль – октябрь…

– Ну да, конечно, – без особого интереса сказала корреспондентка. – А вы ожидали такого успеха, когда писали свою главную детскую книгу? – Нет. Я не думал об успехе. Настоящий писатель не думает об успехе. Он просто пишет. Потому что должен, не может не писать, – заученно отрапортовал Игорь Михайлович.…

– Да что – я? – Ира сидела за кухонным столом, подперев руками голову и сжимая пальцами виски. – Ну что я теперь-то могу сделать? – А то и можешь! Он когда вернется из своей Праги? – Откуда же я знаю? – Ну, вряд ли он поехал туда меньше чем на неделю, – здраво рассудила Алла. – Значит, несколько…

– Потом он меня спустил с лестницы, – продолжала Маро. – Как спустил? – Ну как… За шиворот схватил и ногой поддал. Вот сюда. – Она хотела показать куда, но смутилась. – Ниже спины, – подсказал судья. – Ага, ниже спины. Потом он гонял меня по двору метлой, пока я не выбежала на улицу. Видно,…

– Иннуся! – сладким голосом кричала Клара, стоя на крыльце подбоченясь. – Чего? – не сразу откликалась дочь. – Иди, солнышко, кофе пить, – ворковала Клара. Конечно, это был не кофе – кофе был им просто не по карману, – а какое-то пойло, дешёвый напиток, но к нему полагались пряники или овсяное…

– Но у нас имеется настоящее, Эмилия, наше светлое, чистое, безгрешное настоящее. – Что такое настоящее? Это – метеор, скользнувший и померкнувший. Это – миг, который, не родившись, спешит исчезнуть во мраке. Это – просто слово, которое теряет свое значение в ту самую минуту, когда оно произнесено.…

Поволжец, кстати, принял в партию пятнадцатилетнего подростка Маяковского, после чего тот загремел в Бутырскую тюрьму и впоследствии из партии вышел. Маяковский ходил в дом к Владимиру Ильичу – Поволжцу и там познакомился с его младшими сестрами Верой и Валей Вегер. В Валечку он влюбился немедленно.…

Аккуратист. В этой его неумолимой последовательности и поступательности мне иной раз видится что-то весьма зловещее. И временами даже некоторым образом инфернальное. Или даже – тьфу-тьфу-тьфу, – маньячное. Страшный, в сущности, человек. Как, впрочем, и любой, в общем-то, порядочный финансист……

Итак, из прошлого: ему было шесть лет, когда мать задумала уйти от его отца. Верным детским чутьем, краем уха, он, конечно же, понимал, что не все в порядке в Датском королевстве, – засыпая, слышал за закрытой дверью разговоры родителей на повышенных тонах, видел их молчание утром и поджатые губы матери,…

Отец и сын удаляются, а ты стоишь как вкопанная, не веря своим ушам. Жозеф – одно из имен, которые вы обсуждали для вашего будущего ребенка. У тебя туман перед глазами, тебя сверлит чувство, что тебя обокрали. Наваливается тяжелая усталость, в горле застревает ком, и ты на несколько минут прирастаешь…

– Для тебя нехорошо, а для меня – нет, – часто говорил Лоуренс. И его мать Хелена Мандерс неизменно возражала «Не вижу, почему» или «Не согласна», хотя по-своему и была согласна. Ребенком он терроризировал всех домашних, в прямом смысле глаголя истины. «Дядя Эрнест мажется дамским питательным кремом,…

И вот. Стали мы с Ленкой снимать квартиру. Хорошую такую, однокомнатную, правда, зато кухня такая нормальная, мы там с ней говорили все время, с Ленкой в смысле. Сначала хорошо все было. А потом, год еще не прошел… Или прошел? Не, не прошел… И вот, значит, стал я замечать, что чего-то не так у нас.…

Когда же я скажу, что ее вторым мужем является не кто иной, как Персиваль лорд Уорплесдон, а при нем – его дочь Флоренс и сын Эдвин, несноснейший из всех мальчишек, когда-либо щеголявших в шортах цвета хаки и занимавшихся следопытством, или что там делают эти чертовы бойскауты, вы сразу поймете, почему…

Через пять лет на эти ступени рухнул, сломав козырек, балкон и убил двух женщин. Через шесть лет, в 89-м, я встретил в кулинарии свою учительницу труда. Яркоглазая, в кофте с блестками. Незадолго до этого на уроке труда она споткнулась о чей-то ранец и упала в проходе. Она неуклюже поднималась, усаживалась…

– Спасибо, Иван Денисович, я совсем не боюсь, но… – Тут Максим закашлялся, не зная, что сказать дальше. – Это очень неожиданно все… как-то… – Я с вашим руководителем поговорил уже – он не против! Так что решайтесь, Максим, ей-богу. Чего тут думать? – Профессор тряхнул мохнатой головой. Тон профессора…

– Стара я уже для вечеринок, – попробовала я отшутиться, но Дашка вцепилась в меня как гончая, взявшая след. – Двадцать лет, старушка ты моя! Итак, решено! Сегодня же мы возьмемся за тебя. Ты должна сделать что-нибудь такое, чего в жизни не пробовала. И тогда лето запомнится тебе на всю жизнь! – Хорошо,…