Проза

Одним из таких поворотов является война в Чечне, на которой муж старшей дочери попадает в плен к боевикам, где проходит все круги ада. Но позже, освободив его, семья предоставляет «псам войны» возможность вкусить все прелести неписаного закона гор «о кровной мести», но уже на московской земле… История этой семьи является крохотной частью истории бывшей, некогда мощной и угрожающе опасной для всей мировой цивилизации империи, коей являлась страна Советов на протяжении более семидесяти лет. Империи,…

– Так поведай мне, легче станет. Идем присядем на скамью… Вот сюда… Варя села рядом с батюшкой, вздохнула, отерла щеки ладонями, потом повторила тихо: – У меня случилось, да… И не просто случилось, а… Я не знаю, как дальше жить, что делать… Не знаю, что завтра будет со мной и детьми… Понимаете, мы завтра на улице окажемся. Идти нам некуда, понимаете? – А дети маленькие у тебя? – Да, маленькие… Дочке восемь лет, а сыну три годика всего. – А муж твой где, милая? – Он… Он в колонии сейчас.…

– Наташ, сосиски принести?.. Свежие подвезли в буфет… Смотри, расхватают… Ладно… Скоро и мои дети забудут, как сосиски выглядят. Господи, полная голова штампов! Дети! Нет у меня этих самых «дети», сын у меня. А когда-то печалился, что только один. Что делается?! От решаемой задачи мысли перескочили к ситуации в стране, которой, по всей видимости, хана, а потом к собственной персоне, с которой вообще не было никакой ясности. Вся выстроенная немалыми стараниями жизнь плавно куда-то катилась…

Главный герой, начинавший свои занятия спортом с гимнастики и классической борьбы последние школьные годы так же как и подавляющее большинство его сверстников, ходил с друзьями со своего двора по вечерам сперва в спортзал находившегося недалеко «Мешкотряса», как в обиходе называли местный техникум. Перешедший туда работать их бывший физрук из школы разрешал пацанам поиграть в настольный теннис, поупражняться с железом и попинать грушу. Затем они с пацанами затеяли организацию качалки в подвале собственной…

Навстречу прошла молодая негритянская пара с маленькой девочкой – неподалеку находилось общежитие для иностранных студентов, и как-то раз они уже видели это семейство здесь, в парке. Чувствуя себя старыми знакомыми, приветливо раскланялись. – Мне кажется, они догадываются, что мы не муж и жена, – сказал он, чтоб произнести вслух это сочетание – муж и жена – применительно к ним, пусть и с отрицанием. – И сожалеют, что это не так. – Красивая у них девочка, и всегда так нарядно одета. Дойдя…

Руки Аси застыли над клавишами, сыграв последний аккорд, который все еще звучал в аудитории. Она сняла ногу с педали, и звук замолк. – Вот можешь, когда хочешь. Только в конце надо отрывистее ми, ми, ля, потом аккорд и подольше подержать. Вот так сыграешь на краевом смотре, и первое место наше. На сегодня все, можешь идти. Ася потянулась за инструментом, хрустнула пальцами так, что учителя передернуло, и собрала ноты. Уже в дверях Анжела Дмитриевна остановила ее. – Совсем вылетело из головы.…

Костик, или Константин Панченко, оператор котельной КЖБИ (комбината железобетонных изделий), уважал чужой достаток. Он был из деревни, мать умерла два года назад, отца не помнил, никакой помощи ни от кого не ждал. Снимал с младшим братом и девушкой-невестой в городе квартиру, тянулся к лучшей жизни. Собственная квартира была для него мечтой недостижимой, как вечная жизнь, скажем. Хотя предметы, квартирную жизнь украшающие, он потихоньку приобретал, без устали роясь в Интернете и зная об этом все,…

* * * Однако важно знать, в чём каяться. Нет смысла каяться вообще – покаяние конкретно. И в случае экологического покаяния следует уразуметь круг своих прегрешений. О, это не так просто, как кажется: часто проступки бывают не в том, в чём мы их видим! Где же, в чём они? Необозримо море экологических проблем, лавинообразно нарастающих: мы виноваты перед лесами и реками, перед морями и землёй, перед небом и околоземным космосом. Не объять всего! Но в чём же наш главный экологический грех? Когда-то…

Я всегда горой стояла за эту девчонку, и она нравилась мне такой, какой она была. И я знала, что Челси прикроет мою задницу, как никто другой. Просто шутки относительно Мэта периодически выводили меня из состояния равновесия. Потому что Челси хорошо знала, что связывает меня с этим парнем помимо общего круга знакомых. Челси знала Мэта так же давно, как и я. И все ее замечания в адрес этого парня, так или иначе, были направлены на то, чтобы я увидела в нем красавчика и признала его привлекательность.…

– Это ничего, я вот, помнится, вступил в дерьмо, вот это была проблема, – не смог удержаться Арбузов. – Матвей Петрович! – рявкнул мэр. – Кочерга, продолжай. – Ага, спасибо. Так вот, наступил, надо сказать, так масштабно, с душой. А у меня рифленая подошва, так что полноценно отмыть не удалось, там попотеть придется. Поэтому я мог либо войти в ботинках, но, сами понимаете, – запах, либо вообще пропустить совещание, либо вот – босиком войти. А дырку на носке я не заметил… Мне жена привезет ботинки…

Имеет собственные страницы на различных поэтических сайтах Рунета. Живёт в Москве. Мысли, мысли… Совсем бесшумно, будто бы во сне, Подспудная является ко мне. Не хрустнет веткой, птичку не спугнёт, Лишь холодом по сердцу полоснёт, Как затрапезный киллер, мысль одна: Кричит во сне огромная страна, Смирением закрывшись, как щитом, Прозренье оставляя на потом. И горькие осины на Руси, И Боже, что еси на небеси, И ты, придя во храм, увидишь свет, Которого, наверное, и нет. И будто…

Во времена прошедших веков, владея сильным войском, его страна господствовала над многими живущими рядом племенами. Но после поражения в борьбе с арабами она потеряла свое прежнее военное могущество, хотя и была все так же богата. Сейчас Хазария искала прочного мира с Халифатом, пытаясь закрепить за собой торговые пути к Гирканскому [6] морю. Он – Вениамин, потомок династии Обадия, правил этой страной. К полудню караван малика со свитой остановился на первую стоянку около неглубокой протоки.…

А оказалось, что он есть, он жив и даже живёт в Москве. – Как его зовут? – Олег. – А фамилия? – Смирнов. И она о нём говорила. Она о нём говорила! Я спрашивала у мамы об отце и раньше, но дядя Боря хмурился, и она замолкала. Или переводила тему. Или отвечала что-то очень расплывчатое, например, что «он желает нам счастья, но жить с нами не может» – как это, я не очень понимала, а потом и перестала стараться понять. Мама никогда мне не рассказывала о нём: высокий он или нет, толстый…

1 Колёку избила жена. Избила бестактно, грубо, масштабно. Била ж не одна. Била со всей дури напару с новёхонькой сумасшедшей скалкой. «Боги мои! Я призываю вас в свидетели! Ти, совсем сдурела бабенция! Жила, жила да и подхватись драться. Ну черти её подучили, что ли… Прям шизанелли какая-то… На родного мужика скалку берёзовую задрала! А родилась жа в год овцы… Хэх, овечушка… Забьёт! Последнюю серость из башни вытряхнет эта перьехвостая тупайя. И будешь головкой трясти, как вседеревенский дурасёк…

– И что, ты ушел? – Я сделал пару шагов и случайно наступил на ветку. Она так громко хрустнула, что этот звук показался мне раскатом грома в тесном подвале. Представляешь, что я почувствовал в тот момент? Я посмотрел на них и понял, что они меня услышали. Они все как один тут же повернулись и уставились на меня своими страшными глазищами. – Ой, страшно… – снова заерзала сестренка. – А потом они завыли. Они так страшно закричали, что у меня все оборвалось внутри. Двое из них вскочили……

Многие критики писали о моих книгах – Ф. Кузнецов, Ю. Суровцев, И. Стрелкова, В. Свининников, но, пожалуй точнее и вернее всех поняли пружины действия Владимир Крупин и нижегородский критик Вячеслав Харчев. Невыдуманная жизнь, реалистический свежий взгляд тронули столичных редакторов. «Русскую ночь» при Б. Полевом напечатала «Юность», а «Свадебный круг» журнал «Нева». Конечно, не обошлось и без горьких для меня оценок. Критика, как и политика, бывает грязной и предвзятой. Именно эту предвзятость…

Тернавский Олег Геннадьевич. Уже почти двадцать пять лет его никто не называл по отчеству. В этом кругу даже имена звучали редко, погоняла были короче, часто подчеркивали статус, да и привычнее они для людей его круга. Шапир – им он стал на зоне и оставался до сих пор. Жаргонное «шапиро» означало «адвокат», если перевести на язык нам привычный. Как-то само собой слово сократилось, сохранив смысл для тех, кто мог бы его понять. Двадцать лет. Почти полжизни прошло в местах не столь отдаленных и в…

Дверь с грохотом распахнулась, чуть не сбив Лизу с ног. Вышли две девушки, они о чём-то таинственно шептались и улыбались, быстро промчались вниз по лестнице и хлопнули входной дверью. Лиза грустно вздохнула, ей сегодня совсем не хотелось идти в музыкальную школу, тем более снова нужно было к кому-то привыкать. Лиза придержала дверь для своей мамы и они направились к директору школы. Кабинет директора оказался рядом со входом на этаж, справа, но мама с Лизой запутались и сначала ушли в другую сторону,…

Из дворов убрали столы доминошников, исчезли и привычные старушки-сплетницы, что сидели на лавочках, кажется, со времен незапамятных. Неуютно стало во дворах. Воздух отравлен десятками автомобилей, да и сами лавочки уже поставить некуда. Всё свободное пространство заняли парковки. Обзаводясь машинами, люди осуществляли давнюю, советских времен мечту. В СССР человек с машиной – состоявшийся, успешный человек. И вот теперь люди торопились доказать свою успешность, состоятельность. Если не хватало…

Стараясь отвлечься, она подумала: «Скорей всего, я в номере отеля, причем не по своей воле. Видимо, меня похитили и поместили сюда. Номер явно дорогой, такие бывают только в пятизвёздочных отелях. Я никогда бы не стала его снимать – бюджет у меня только на три звезды». Эмили подождала еще немного и начала медленно вставать. Часы показывали семь часов, но непонятно – утра или вечера. По свету, проникающему сквозь портьеры, она предположила, что сейчас утро, но это неточно… Шумно вздохнув, Эмили…