Проза

Ну а четвертый был моложе всех, только недавно закончил институт и пошел с ними из бравады, чтобы доказать неизвестно что, и себе и другим, а получилось, как и следовало ожидать, что он оказался тяжелым грузом для всей экспедиции. А до конца путешествия все еще было далеко. Судя по карте, до ближайшего селения оставалось километров двести вниз по реке. Справедливости ради нужно отметить, что он старался изо всех сил. Не ныл, не хныкал, не трусил в минуты опасности, однако сказывалось отсутствие…

Когда я вернулся домой, елку тотчас зажгли, и в комнате началось такое веселое потрескиванье свечей, будто вокруг беспрерывно лопались сухие стручки акации. Около елки лежала толстая книга – подарок от мамы. Это были сказки Христиана Андерсена. Я сел под елку и раскрыл книгу. В ней было много цветных картинок, прикрытых папиросной бумагой. Приходилось осторожно отдувать эту бумагу, чтобы увидеть эти картинки, еще липкие от краски. Там сверкали бенгальским огнем стены снежных дворцов, дикие…

Выход из дверей следственной тюрьмы, по сути дела, один – в «черный ворон», тюремный автобус, везущий приговоренных на вокзал. На вокзале – погрузка в теплушки, медленное движение бесчисленных арестантских вагонов по железнодорожным путям и, наконец, один из тысяч «трудовых» лагерей. Эта обреченность накладывает свой отпечаток на поведение следственных арестантов. Беззаботность, молодечество сменяется мрачным пессимизмом, упадком духовных сил. Следственный арестант на допросах борется с призраком,…

На кухне мама моя сидит, хорошая такая мама, мягкая такая, в халате с иероглифами, в синем таком халате с иероглифами. Мы маме этот халат недавно на рынке в Лужниках купили. Мы долго так ходили и ничего подходящего не видели. Халаты были, но не те, дорогие и не те и всякие. А потом вдруг этот увидели, и там такие иероглифы на синем фоне. Я смотрю там иероглиф ДЭНЬ и это очень хорошо. Я один фильм смотрела и там про китайцев что-то было, нет фильм не про китайцев, там про других было и что-то было…

В ней пахло сыростью. Текла крыша. В жилконторе обещали прислать кровельщиков, когда стихнет пурга, но она всё не утихала. Поднимаясь по лестнице, Павел Петрович посмотрел на расплывшееся по потолку пятно. Как нарочно, в этот момент с потолка сорвалась набрякшая капля воды и стукнулась ему в нос! Другая капля щёлкнулась об ступеньку со звуком, похожим на ехидный смешок, будто рядом кто-то хихикнул. Входя в квартиру, Павел Петрович чертыхнулся. – Паша! Что случилось? – окликнула его из кухни жена,…

Именно такими она их представляла. Руки… О многом могут сказать они. Холёные, красивые руки, в то же время мужественные, которые не боятся никакой работы. О, Боже! Какое счастье вдруг увидеть свою мечту в самый первый день нового года! Светочка теребила в руках платочек, всё время хотела сказать… Но Гера говорил сам, не давал ей возможности вставить давно приготовленную фразу. Она ждала момент, когда скажет как пропоёт: «Я люблю Вас, Гера!» А он говорит о серьёзном и, как ему кажется, о главном…

Спи, мой сынок, Берег далёк, Волны качают мой челнок. Я погадаю Здесь до рассвета — Много ли рыбы В сети пойдет. Я погадаю, Много ль на свете Мой мальчик встретит бед и забот. Ты подрастешь, Станешь пригож, В море с сетями Сам пойдешь. Горя не зная, будешь рыбачить, Годы удачи жизнь озарят. Вот уже тают призраки ночи: Спи, мой сыночек, скоро заря… Городок Николаевск-на-Амуре 1947 года. Выше двухэтажных райкома и школы нет зданий – прочие дома находятся едва…

– Да, всё изменилось! Сколько мы не виделись, Гиндечка? Ты тогда щеголял. А я?… Не хочу вспоминать. Почему-то я горбилась. Но доктору-профессору нравилась. Доктор-профессор, помните, это была наша последняя встреча, вы передали мне со своей рукописью милый шарж на меня – синий цветок колокольчика, склонённый над печатной машинкой. Конечно, мне надо было в отпечатанной рукописи послать вам ответ. Вы его ждали?… Профессор молчал. Эмилия Романовна склонилась подсиненной сединой, словно головкой колокольчика…

– Один из знакомых, из городка при Западной Академии Магии, мне сообщил, что как будто в этой Академии учится маг смерти. Может использовать его, ведь говорят, что эта магия несравнима ни с чем? Склонившиеся наемники не могли увидеть улыбку мага, которая появилась на тонких черных губах при упоминании магии смерти. – Ты прав, эта магия уникальна, и этот маг действительно облегчит нам работу. Это замечательная новость. Разузнайте о ее правдивости и сразу же сообщите мне. Свободны! До самого…

Может быть, она тогда и имя сменит? Или не стоит? Имя она себе придумала очень даже ничего. Лана. Почти как Лорен или Ванда. Да и без почти. А уж по сравнению с той слащаво-пошлой банальностью, которой ее наградила оставшаяся где-то в далеком прошлом мамуля, так и вообще. Тем более она же будет не просто Лана, – она искоса взглянула на смуглый профиль на фоне подушки, – а Лана Май… Да, достаточно. Переезжая в цивилизованные страны, многие же «обрубают» свои фамилии. И Дэн наверняка так сделает. И…

Мы замолчали на несколько минут, упрекая себя мысленно за те горести, что доставили родителям, за невысказанную любовь, за недостаток внимания и заботы. Теперь не исправишь – наши родители умерли. Почему-то с годами о личной черствости задумываешься все чаще и чаще. Наверное, потому что перед глазами собственные дети. – Значит, всего можно добиться? – Варвара прицепилась к моим последним словам. – Вот, например, мы с тобой: девушки нехрупкого телосложения, предпенсионного возраста – решили стать…

Платоныч сидел на причале, смотрел на мужика с удавом и мужика с саксофоном. До катера оставался целый час: большой круглый циферблат висел на цепи, как медальон, и стрелки было видно издалека. Мужик с удавом и мужик с саксофоном знали, что времени навалом. Отдыхали. Удавщик дремал, поглядывая, впрочем, на сумку с кормильцем привычно встревоженным взглядом – как мать на младенца. Саксофонист, казалось, и вовсе крепко спал, во сне подергивая губами. Платоныч вспомнил Ленку Снегиреву из консерватории…

И по ночам Ирка уже прибегала. Объявляла, что с Васей разводится, и просила Ларису выступить на суде свидетельницей многочисленных измен мужа. Лариса решительно отказывалась: ничего криминального за Васей она не замечала. Да и вообще подозревала, что Васины грехопадения – плод больной Иркиной фантазии. «Я этот плод собственными глазами видела из окна! – утверждала Ира. – Вася домой через двор шел, к телефону-автомату свернул и кому-то позвонил. Ясно? Своей пассии! Из квартиры побоялся. Потом врал,…

Правда, Мышецкий пописывал декадентские стишки. Это было время поисков и смятения духа; русская интеллигенция выискивала новые формы, впадая при этом в бессмыслицу, и жадно обостряла свои чувства, скатываясь в низкие пороки. Мышецкий же еще смолоду замкнулся в раковине статистики и поэзии, внеся в первую из них немало творческой фантазии и, наоборот, суховатую педантичность – во вторую. Карьере Мышецкого несколько вредило то, что император Николай II, выставлявший напоказ свои семейные добродетели,…

– Вы, девушка, со Станиславом Игоревичем в последние две недели встречаетесь? – А вам какое дело? – огрызается претендентка. – Нам небезразлична судьба руководителя, да и ваша, голубушка, тоже. – Обойдемся без трогательной заботы, – усмехается. – Ошибаетесь. И ведь не впервые? Вы уже имели тесные отношения с менеджером отдела распространения и с сотрудником юридической службы. – Шпионите? Это бухгалтерия или полиция нравов? – Все еще марку держит, иронизирует. Головой крутит, а поди уследи,…

– Я тост собиралась сказать. И никого не толкала. – Я нечаянно, – виновато повторил Леня, но сестра ему не поверила. – Ври больше! – возмутилась она. – Все знают, что ты неуклюжий тюлень. Сам перевернул, сам и отдувайся. Не вали на мать, не маленький уже. – Что у вас там? – подал голос от мангала Семен Фадеевич. – Что за катастрофа? – Ленька облил вином Ирину! – Ну, так переоденьте Ирочку! Лариска, дай Ирине что-нибудь из своей одежды. – Ага. Хорошо, папа. – Только быстро, – скомандовал…

«Хуйня», – красовалась надпись тем же фломастером напротив фразы «Наши славные ребята знали, как надо выполнять долг». «Пиздец», – значилось напротив сентенции «Ты мне ответишь за все преступления, совершённые против советского народа, партии и правительства». «Ебись ты в рот», – стояло визави к откровению «Золото купил махровый рецидивист, спекулянт валютой и растлитель малолетних детей Шапиро». Каждая страница носила на себе следы вдумчивого освоения материала, а некоторые даже были проиллюстрированы…

Поэтому нет ничего удивительного, что компьютерный вирус, полностью парализовавший на несколько дней жизнь большого русского города Петроплаховска, назывался «Рождественская Ночь». (В программах-антивирусах и компьютерной литературе он получил имя «РН-117.DIR» – что означают эти цифры и латинские буквы, мы не знаем.) Но название «Рождественская Ночь» нельзя считать чистой данью поэзии. Дело в том, что некоторые вирусы срабатывают в определенное время или определенный день – так, например, вирус…

– Давай, миленький, – согласилась она. – Я не против совсем. Обрадовался я очень, мне Рыбачка по душе намного больше, чем, например, Книжница. Тут как раз Трубочист притопал, сходу в бассейн бултыхнулся и к нам погрёб. – Трубы не засорились? – спросил. – А то я мог бы почистить. – Нет, золотой мой, – улыбнулась Трубочисту Рыбачка. – Не засорились совсем. – А у тебя? – повернул ко мне морду Трубочист. Нет, он, конечно, странный, Трубочист этот, но хотя бы не командует, как Полковник. В общем,…

Ян кивнул. Ему тоже надо было немного. Лишь бы Зина… Он не додумал – нарядный серебристый аэрокар мягко приземлился поодаль. – На очистные сооружения пять человек, – бодро голосил вывалившийся из аэрокара толстун. – Две с половиной монеты в час. На уборку территорий – четверо, по две монеты. На погрузку-разгрузку семеро, полторы монеты в час. На… – Сука жирная, – сказала со злостью Рита. – Тебя бы на погрузку, за полторы монеты. Как Алекса. Городские работы были тяжёлыми и оплачивались скверно,…