Проза

– Так гораздо лучше. – Лучше, когда ты меня не отвлекаешь. Видишь вон ту девушку в розовом пальто? – Она выглядит счастливо. – Верно. Эта девушка, ее зовут Доллорес, она не была похожа на остальных людей. Она была прекрасно одета, ее кудрявые светлые волосы так и развевались по ветру. Одета Доллорес была тоже не так, как все, на ней было прекрасное розовое пальто, черный берет и черные лакированные туфли на каблуках. Девушка сверкала от счастья. Сейчас она бежит на свидание с любимым человеком.…

Тишину квартиры разорвал телефонный звонок. Коля, забыв об осторожности, кинулся к телефону в надежде, что позвонила жена. И тут же поплатился – забытый им провод зарядного устройства потянулся за резко выхваченным смартфоном, снося любимую Надину вазу с прикроватной тумбочки. Ваза подумала пару мгновений, мерно покачиваясь, и, решив покончить с собой, бросилась на пол и разбилась вдребезги. Осколки заскользили по ровному паркету. Коля на них даже не взглянул, его внимание было нацелено на экран…

Правда, перед тем как привезти робота в дом, Теме позвонил Ваня и спросил у него об имени, которое мальчик желал бы дать своему помощнику. – Имя, имя…, - проговорил Тема, задумавшись, - не знаю, еще не придумал, - затем неожиданно выкрикнул: - Назову его именем из мультфильма о домовых, например, Нафаней? – Нет! - закричал Ваня, - Нет! Ни за что! Ты же, знаешь, у меня по комнате уже бегает Нафаня. Он постарше твоего робота будет, того, которого вы еще даже не купили. Мы с тобой будем путаться.…

Если быть откровенным, потрахушки, за мои неполные двадцать один год, перепадали мне не так уж и часто. И сам факт возможности потрахаться – уже был самоцелью, поэтому соревноваться ещё по этому поводу, мне никак не улыбалось. А вот историю эту я не слышал и она меня заинтересовала: – Что за турнир? Кот уже успел осушить стакан и принялся наливать новый. – О, ты не знаешь? Была такая история года три назад. Чуваки с Южного района забились, на то, кто выебет больше подруг за месяц. Скинулись…

Но так было не всегда. И я была другая. Не всегда я чувствовала любовь внутри себя и к себе. Много лет назад всё было иначе… *** Все идёт из детства. Для большинства людей оно ассоциируется с периодом счастливых воспоминаний, свободы и смелых мечтаний. Я не могу этим похвастаться, потому что постоянно что-то кому-то доказывала – старалась быть первой в учебе, послушной, правильной. Только сейчас, будучи уже взрослой, понимаю, что исполняла чужие мечты, жила чужой жизнью. На первом месте для…

– Ты меня хотел с ней познакомить. Откуда она взялась вдруг? – Жила в другом городе. – А сейчас переехала? – Ага. – И когда я её увижу? – Наверное, никогда. Мы договорились с ней быть как в детстве – я для тебя, ты для меня и больше нет ничего в мире – ни мужей, ни жен, ни любовниц, да и мира самого нет вне нас с ней. – Странные отношения. – Ага. – А чем она занимается? – Сейчас, наверное, тем же, чем я хочу заняться с тобой, – говорил Руслан, поджимая под себя Настю и заигрывая…

Хлоп. Взрыв жевательного пузыря во рту. Я почти дошел домой. Последние несколько лет я жил как в забытьи, в каком-то полусне, возможно, тогда на фестивале туман проник мне в мозг и поселился там навеки. Как я сейчас преодолел этот пусть от залива до дома? Не помню. Вечно думаю о чем-то отстраненном, о каком-то минувшем прошлом человека, которым я будто никогда и не был. Воспоминания всегда казались мне обманчивыми; в них правды столько же, сколько в рассказе через третьи уста или в игре «сломанный…

Однажды, когда Саше было уже шесть, мама прилетела и поцеловала по-настоящему. Мягкая, в коричневой норковой шубе, похожей на огромное волосатое платье, пахнущая чем-то невыразимо прекрасным, не встречающимся в природе… Она повела их с бабушкой в роскошный ресторан, где вместо стен были аквариумы с экзотическими рыбками. Завороженная девочка гуляла по ресторану, рассматривая подсвеченных рыб, как вдруг услышала возглас бабушки из-за столика: «Не может быть!». И хотя Саша ещё не знала, что означает…

Я жила в страхе с детства. С того самого момента, когда я осознала, что моя мама постоянно плохо себя чувствует и намного старше мам других детей. Я боялась её смерти. Это был мой самый большой страх, и он отравлял всё вокруг. Каждый день я думала «а что если сегодня она не вернётся с работы»… или если она делала жалобное лицо, говоря, что ей нужно полежать, в голове всплывала мысль «всё, сегодня точно умрёт». Около двадцати лет этот страх жил внутри меня. Я встретилась с ним, и теперь он мёртв,…

К концу осени – н ачалу зимы сумерки наступают раньше, но начинающий выпадать снежок позволяет в темноте кое-что различать. В один из таких длинных вечеров Прокопий Семёнович после очередного принятия фронтового напитка сидел в избушке Маревны, курил папиросу и, молча смотрел на горящие в печи дрова. Неожиданно со стороны дороги, за которой росли сосны, раздалось несколько винтовочных выстрелов и автоматная очередь. Майор выбежал на дорогу, пытаясь что-то рассмотреть в темноте, но разглядел только…

– Да ладно тебе прибедняться. Ты пишешь, рисуешь. И музыкалку закончила. – Это то, да не то. Рисуешь. Давным-давно уже не рисую. Когда-то в детстве всё получалось легко. А сейчас оказалось, что нахватала верхушек. Всё очень поверхностно, непрочно. Понимаешь? Не могу сказать что я, мол, умею то-то и то-то. Ведь не умею. Мне нравилось рисовать, у меня получалось – и я пошла учиться в художественную школу. И всё! Отпало. Как отрезали. Будто руки отбили, ну честное слово. Сейчас вспоминаю, аж больно.…

Тишина звенела. Все ждали объяснений и я начала диалог: – Мам, познакомься. Теперь мы будем жить все вместе. Знаю, что ты не ожидала, но и я ещё час назад не знала его. – И где вы встретились? – В клинике. Мы вместе сидели в очереди к врачу. Странно, но во всём длинном коридоре седьмого этажа больше не было никого. Мама повернулась к нему: «И какие у вас планы на мою дочь?» Он легко ответил: «Серьёзные. Я готов быть рядом всегда и умереть в один день. Но пока мы будем просто жить вместе»…

Странно, они ведь много раз менялись, женщины. А такое ощущение, что на протяжении двадцати шести лет здесь, за стойкой, всё одна и та же – с невнятным истёртым лицом и белыми волосами, собранными в старомодную причёску. Он вспомнил день, когда впервые пришёл сюда с отцом. Пока тот отрешённо пил своё мутное пиво, маленький Антоша с удивлением рассматривал буфетчицу. Она была в точности такая же – без черт лица, без имени. Просто буфетчица. Наверное, это судьба такая – быть буфетчицей. Он смотрел…

Зазвенел смартфон, и Ян Сергиевич взял трубку, из которой раздался голос Маргариты Калиновской: – Итак, а ты знаешь, что все мужики – козлы? Вот ты тоже поди с девками по углам обнимаешься? Да? Маргарита была пьяна. Голос её звучал так, что на мгновение, Яну почудилось что от смартфона несёт перегаром. – Взаимно. Я тоже рад тебя слышать! – ответил он, – Что-то случилось, чем помочь? – А я тебя не рада. И я не знаю, где я. – Старый друг вроде детской травмы. На всю жизнь. – Не такой…

Но вот, кажется, в небе мелькнула пробрешь, одна, другая, и свет звезд отразился на бледной коже ее лица. Гудящие горячие ноги опустились на гладкие прохладные плиты мощеной узкой дорожки. И вспученные по краям кочки длинной травы протянули свои темные нити, и нежно гладили и щекотали ноги. За деревянным колодцем бледно мерцала каменная кладка. Дом замер или каждую секунду менялся, живя собственной таинственной жизнью, недоступной до глаз. Девушка подошла ближе, как можно ближе, но как ни тянулась,…

Убеждение героя, так ясно здесь выраженное, перекидывает мостик к финалу, когда герой уже готов принять самое важное для себя решение, а автор в конце вместо точки вот уж выбрал восклицательный знак, как вдруг возникает вопросительный. Слишком бы всё просто и банально было бы, если б он не появился. Финал очень сильный. Много нюансов Конышев показывает нам в описании лирических чувств. Приятно, что есть мера между возвышенными чувствами и плотскими. Нет жизни без двух этих явлений. И Конышев вместе…

– Ну, пацан, здесь наши пути расходятся. Беги домой. – Проговорил Энтони, подходя к школе. – Хорошо, только не убивайте моего учителя, она единственная, кто помогает мне. – Хорошо, выполню, а теперь беги домой. – Ладно. – Ну, а мне пора действовать. – Проговорил Энтони, проходя через чёрный ход в здание школы. Прогуливаясь по коридорам, я искал класс, который назвал малец, пока мы ехали в метро. Найдя его, я вошёл туда, обнажая катану. – Кто вы такой? – Проговорил учитель, явно собираясь…

– Думаю, они планируют устроить тебя в "Сургутнефтегаз" после окончания университета. Да, и сам ты давно настроился на это. Жизнь, можно сказать, уже удалась.

– Тебе понравится. Он – талант. – Она внимательно посмотрела на своего возлюбленного кумира, всё поняла, вздохнула и с чувством добавила: – И ты – талант! Ещё какой талант! Иван серьёзно относился и к своим способностям пианиста, и к своим задаткам исполнителя, и к своему профессионализму, обучая студентов в консерватории. Но времена, считал он, теперь не те, чтобы кому-то понадобился талант в сфере «не приносящей солидного капитала». Анна же уверяла его ежедневно, как он ей нужен, он и его искусство.…

Друзья Альки предстали передо мной добрыми, веселыми, дружными и надежными ребятами. А чего стоит сама главная героиня, Алька! Я восхищалась ее смелостью, самостоятельностью, ответственностью. Расстроилась, дочитав до конца. Так хочется вот сразу здесь и сейчас узнать, как в дальнейшем разовьются события там, на Югах. Какие приключения произойдут с ребятами, с Алькой? Что ждет эту дружную и веселую компанию там, на Югах? Галина Михайловна, от всей души желаю вам творческих успехов в написании…