Проза

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero Праздник без ошибок Татьяна вечно во всем сомневалась: и в том, что ее повысят на работе, и в том, стоит ли покупать новое платье… Вот и сейчас она нерешительно покрутилась перед зеркалом, рассматривая свое отражение. Подруга Катя развела руками: – Не понимаю, тебе не нравится? Сидит хорошо, и цвет подходит. – Ой, не знаю, Кать! Красиво, но… – Никаких «но»! Ты когда в последний раз что-то покупала для себя? А ведь у тебя завтра…

По правде говоря, Ингвару не было в тягость пройтись по лесу с группой туристов. В отличие от охотников, туристы всегда ходили с лесником. Это объяснялось многим. И отсутствием оружия, и страхом заблудиться. Ингвар всегда с интересом наблюдал за восторженными лицами туристов. Они, как дети, с восторгом смотрели на зверей, природу. Под вечер, набравшись впечатлений, уставшие, они возвращались в Сагбрук. Иногда, с ними возвращался и Ингвар. Жизнь в лесу прекрасна, но пополнять припасы лучше все-таки…

Ось і професор прийшов, почалася наука. Нічого! Ось і година минула, професор вийшов, крик і гомін почався по-давньому, про олівець ніхто й слова не каже. Я сиджу, оглядаюся довкола і тремчу, мов злодій над краденим добром, боячись, що ось-ось надійде хтось і зажадає від мене олівця. Але ніхто не жадає олівця. Школярі ходять і вчаться, сваволять і товчуться по-давньому. Степан Леськів, мій добрий знайомий, наближується до мене.

Ты не любил этот город, потому что родился в другом месте, но никогда не горевал из-за этого, а просто к нему привыкал, когда возвращался. И гуляя по нему, ты зашел в фотоателье, решив не то сам, не то по совету родителей сфотографироваться на память. Приёмщицей там работала знакомая тебе немолодая женщина – супруга хозяина той самой бревенчатой пятистенки, где недолго проживала ваша семья, снимая у него половинку дома. С той поры минуло лет десять, но вы узнали друг друга и разговорились. Эта…

Вот поразил интерес к мостам нашего района. Вопреки моего акцента на современные постройки мостов через Катунь (Аскат, Элекмонар, Чемал…) фотоаппарат защелкал лишь на подвесном, абшарпанном наводнением, разбитом в дребезги, мосту «Шутова» в Аскате. Конечно улавливая интерес, сразу поведала историю возникновения подвесных мостов, технологию, строптивую Катунь и сказы-легенды про Шутова – первого строителя, а еще первей, Сартыкпая, который позаботился о переходе людей через реку и горстью накидал камней…

Антон галантно поцеловал мне ручку, и показалось, что от этого парня (хотя какой он парень, явно за тридцать) веет нафталином. – Я счастлив, что вы пришли, – сказал Антон, – Вы прекрасны. «Только не надо этих дурацких комплиментов» – подумала я, но, конечно, не сказала об этом вслух. – Вот, – протянул Антон текст, напечатанный на машинке. – Это воспоминания моей бабушки. Кстати, хотите – верьте, хотите – нет, но ее звали, так же как и вас – Елена. И мне кажется, да нет, точно, вы очень на нее…

Новела Далі вже нічого нема – самий простір, саме безмежжя. Смужка суші – вузька необжита коса, відділившись від степу, простяглась у відкрите море. Крізь обрій, крізь небо пронизалася й далі пішла – не видно їй кінця. Загубилася в імлах. Місцями коса зовсім вузенька, взимку під час штормів її й хвиля перехлюпне, а зараз вона суха, в сухих палаючих пісках, у буркунах, у лементі птаства. Безліч пташиних гнізд, яких ніхто не руйнує; океан повітря, не отруєного нічим; гармонія буття, де почуваєш…

– Не, не, не. У меня, во-первых на проезд туда-сюда денег не хватит. Во-вторых, на лаботу завтра вставать. – «На лаботу»? – Пять бывших одноклассниц заржали в унисон. – Тогда тебе точно пора. Язык уже отнимается. Только давайте ещё раз поднимем бокалы за наш выпуск и за удачно сложившуюся карьеру. – Как говорила моя бабушка: чтобы у всех нас всё было, и нам за это ничего не было! Алён, ты как? – Нет, девчонки. Её надо отправлять. Совсем бледно тело. Наташк, дай ей, что ли своих сухариков «с хреном»…

Выходя из автобуса, я обернулась к водителю и улыбнулась. Он кивнул в ответ. Егор – День не задался с утра, – с трудом переключая скорость размышлял Егор – тещу будто черт толкнул в бок. Пол четвертого, а она не спит. Господи, почему меня не оставят в покое? Неужели так трудно не совать свой нос в чужие дела?

– Анри, ты очень хорошо понимаешь, что я хочу тебе сказать, ведь это-же элементарные вещи, с которыми ты и сам разбираешься так-же прекрасно и просто, как и с разгадыванием кросфордов. Анри, ты пойми, я тебя ещё пол года назад предупреждал, что-бы ты был поаккуратнее, и когда ты в силу каких-либо причин и появляешься в той проклятой части города, то просто необходимо, что-бы ты был всё-таки поосторожней, и избегал всяких заведений, где могли-бы быть игральные автоматы, а так-же и дешёвых кафе и ресторанов,…

Отнекиваться было бесполезно. Перечить однокласснику-бугаю, у которого один кулак будет с моих два, в нашем классе читалось очень даже опрометчиво. А идти на выпускной с синяком под глазом совсем не хотелось. Мы недолго отнекивались, и уже через пять минут на огромной крытой веранде его дома стояла и выпивка, и закуска. Здесь я в первый и, наверное, в последний раз в жизни попробовал виски. В общем, выпили, закусили, вспомнили годы учебы и обговорили предстоящий выпускной вечер. Но все же неуютно…

«Вся жизнь промелькнула у нее перед глазами», – так, кажется, пишут про людей, оказавшихся в таком же, как я, положении. На внутреннем экране, услужливо развернутом одеревеневшим сознанием, появились скупые кадры черно-белой хроники, чужой голос за кадром принялся монотонно перечислять события последних лет. …Три года назад она бросила профессию и бизнес, придя к трудному, но неизбежному для себя решению. Ушла из сферы, которую сочла аморальной и вредной для человечества. Сознательно отказалась…

Ретируясь, значительно ослабшими децибелами и уже более дружелюбным тоном педагог оставила обвинение в плагиате в силе. Мои дальнейшие попытки апеллировать и возражать остались без внимания, от моих аргументов отмахнулись рукой. Честно признаться – я не был особо расстроен. Обижаться было некогда – я был на взлете. Меня радовало то, что я узнал столько нового об авторе сочинения (по крайней мере, он мог спокойно записать себя в ряды критиков!). Впервые, сильное вдохновение позволило мне подкрепить…

В школе у меня любимым уроком была литература, любимым заданием – сочинение. Писала я много, с удовольствием и беспощадно к героям произведений. После того, как назвала Анну Каренину дурой и получила двойку, узнала от мамы, что семейные законы в России в XIX веке была совсем не такие как в XX, что понять Анну может только читатель старше тридцати лет, после чего стала внимательней присматриваться к судьбам людей, осторожней судить о них. Собирать житейские истории начала в Хабаровске, где числилась…

Это было похоже на чудо: разноцветные стекла, собранные рукой Мастера в единое целое, вдруг засветились, заговорили, рассказывая удивительные библейские истории: вот Илья, взмывающий в небеса на огненной колеснице, вот Яков, охраняемый Архангелом, а это – Давид, входящий в Иерусалим. Все пришедшие на торжественное открытие витражей в новой резиденции президента Израиля: мужчины во фраках, дамы в вечерних туалетах, аплодировали высокому, стройному, моложавому на вид человеку с гривой седых волос.…

Ага! Зеркало! Так, и кто в нем? Это лицо мне ни о чем не говорит. Вернее, говорит ни о чем. Что же мне дальше делать? Зачем я здесь? У меня есть какое-то предназначение? Ого! Предназначение!!! Какие формулировки! Словно я персонаж фантастического фильма. Попал невесть куда, а во мне начинает действовать какая-то программа. Ой, мамочки! А если это так и есть?! Откуда я знаю, что это не так? «У меня есть какое-то предназначение?» Откуда эта мысль?! Стоп! Почему меня заботит, откуда эта мысль? Почему…

Не так давно прочел одного автора, точнее несколько глав, так, ради спортивного интереса. Ну, редкий фуцин. Такое исполняет. Думаешь невольно, подтянул бы тебя хоть кто-нибудь за базар гнилой. Конкретно горбатого читателю лепит. А пишет он примерно следующее. Описание серьезной стрелки, братва понаехала с двух сторон. Давай тележить. С одной стороны баррикады высовывается кент, как я понял, разводящий. И ждет своего визави базар держать. Расступается вся ботва и выходит вальяжный перец, и не один,…

– И правильно, молодец! – сказал Набухико. Нами пошла и, собрав вещи, пошла на свою квартиру. Переступив порог, она уверенным шагом пошла. Все люд на нее оборачивались и тут она услышала обзывания в сторону и недовольные комментарии. Ее настроение быстро поменялось, и она уже хотела быстрей зайти в свою квартиру. Все это ей не нравилось и тут она остановилась. Все столпились вокруг нее, и она сказала: – Прекратите говорить мне в спину обидные вещи. Хоть я и наделена большими способностями, но я…