Проза

Я нахмурилась. Воспоминания нахлынули, я несколько поспешно вышла на балкон, давая успокоиться и себе, и Ли. Я сбежала из дома в три года с музами. Потом мне было всего восемь, когда пришли те же самые девушки в старенькую деревушку под названием Васильки всего в шестнадцать дворов и, ничего не объяснив…

16. Маршал Жукаў мэдытаваў над кветкаю лотаса. Гэта яшчэ ў пазамiнулую iнкарнацыю было, у сямнаццатым стагодзьдзi. 17. Маштрагорна мэдытаваў 55 000 год, перад тым як дасягнуць нiрваны. А кiтайцы цяперака па 200, па 300 памэдытуюць i хоп -- нiрвана. Дык махатмы з бадхiсатвамi прыдумалi, што кiтайская…

Так начинается. Потом приходят формы и содержания, авоськи, шуруповёрты, протухший зелёный горошек в косо открытой банке и прямые векторы желаний. Да – нет. Хочу – не хочу. Надо – не надо. Двоичная система. Вкл-выкл. Никакой алхимии. – Я хочу тебя. Иди ко мне. Притягиваю к себе, обнимаю, сжимая по-настоящему…

Вступая в тексты Лесамы — прежде всего стихотворные, но и в его движимые теми же силами эссе, новеллы, романы, — нужно почувствовать на себе эти разнородные, едва ли не физические по ощутимости силы вместе с бесконечно разворачивающейся метафорой-фразой, с брезжащим, приоткрывающимся и снова прячущимся…

— Надо итти, Делибай, — сказал Нефес. — Зачем? Проследить воду и записать убытки черводаров? Посылали бы молодежь. — Ты — Делибай, и тебя все знают. Тебя и вода боится, — сказал Нефес. — А с кем пойдете, Александр Платоныч? У нас же ну, посмотрите — никого нет, —…

В течение одной секунды все трое почти понимали друг друга. Но ни один не смел произнести слова, которое рассеяло бы это ужасное чувство напряженности. Хорракс первый наконец прервал молчание. — Вы хотели видеть меня? — спросил он Раута. При звуке его голоса Раут вздрогнул. — Да, я пришел к вам, —…

Тут Джен, очевидно, решила, что она слишком уж жестко подчеркнула, как сильно не повезло в этом отношении ее бедной хозяйке, а потому любезно добавила: — Вот наш-то хозяин, — как закурит свою трубку, так прямо ангелом становится; не сравнить с другими. В начале своих ухаживаний Вильям имел довольно…

Он сделал паузу и затянулся сигарой. — Я наткнулся на него в большом корридоре, — продолжал Клэйтон. — Он стоял ко мне спиной, и я первый заметил его. Я сразу узнал в нем духа. Он был прозрачен и окутан какой-то беловатой дымкой. Сквозь его грудь совершенно отчетливо просвечивало окно в конце коридора.…

– Ну, давай – за дембель! – я поднес свою бутылку к Пашиной. – Давай. Дождались-таки. – Дождались, – бутылки звонко ударились боками. Река была грязной, в желтоватой воде то и дело проплывал мусор; деревья по берегу росли чахлые, со скривленными стволами, покрытыми растрескавшейся корой. Местные…

— Кто там? — спросила громко, хотя и знала, что это они, фашисты. — Открывай! — кто-то рявкнул по-русски. «Кто бы это? Голос вроде знакомый, с хрипотцой». И, осмелев, она отворила дверь. На крыльце были трое — немецкий лейтенант, полицай Синюшихин (теперь она поняла, что это он сказал: «Открывай!»)…

Сам он отправился на фронт месяцем позже. Потом я узнал, что ему пришлось дать большую взятку в призывном комитете — не хотели рекрутировать такого, как он. По возрасту, по здоровью. Отец был хромой и немного косил правым глазом. Но, в конце концов, он обрился наголо, коротко попрощался с нами, затянул…

— Срок вышел. Помолчали. — А Генка-то, — снова усмехнулась хозяйка, — где уж такой неловенький: за водой, бывало, не дошлешься, а тут… Приехал давеча: «Пойду, лесничихе инструменты к покосу починю». Возится с граблями у них на дворе, та выходит: «Ген, ты зачем это?» — «Как зачем? — говорит. — Страдовать…

Я пью чай. Раиса Петровна садится напротив и принимается за пирог с селедкой. Эта начинка ею еще не испытана, поэтому мое беспокойство вполне понятно. На мою тарелочку ложится довольно увесистый кусок пирога — я вежливо отказываюсь. — Раиса Петровна, в чем смысл жизни? — почему-то спрашиваю…

Что за сюрприз, я догадывался. Новые рисунки… Трудно судить о таланте Александра Михайловича, но рисует он с упоением и очень много. Восторженность егеря перед морозным узором на стекле, виданным-перевиданным тысячу раз, я поначалу даже счел за фальшь. Не скрою, мне льстит, что и к моим снимкам обычного…

Я сижу на низенькой неудобной скамейке и бинтую свои отяжелевшие, непослушные руки. Привычно, тщательно (каждое движение отработано до автоматизма) обматываю суставы плотной эластичной тканью и напрасно пытаюсь сосредоточиться, забыть об окружающем. Узкая длинная комната с зеркальной стеной, низкими…

Лыжа зацепилась. Тимофей переставил ее чуть в сторону, и из-под тяжелой снежной поверхности, наполовину освобожденная от гнета, вырвалась, выпрямилась, сбросив остатки снега, согнутая сугробом до земли молодая пихточка. Тимофей подправил ее и обернулся на своего спутника. Тот шел на непривычных для…

II — Андрейка, я тебе кота привезла! Сын бросил учебники, подбежал ко мне и заглянул в сумку. — Да нет, он здесь, — я распахнула шубу и осторожно оторвала от себя Борьку. Любой нормальный кот побежал бы по углам — на разведку — обнюхать и по возможности скорее узнать новое жилище. Но Борька,…

— Задерживаешься? — спросил отец, зачерпывая первую ложку. Невысокий, приземистый, плотный, он походил на гриб-боровичок. — Стружки целый воз, пока выгреб, — пробормотал Лешка. — Понятно. Ты в техникум поступать собираешься? — Собираюсь. — Что-то не видно твоей подготовки. Десятилетний Севка…

Николай Андреевич Новиков (сын Андрюши), высокий сухопарый старик, не слышал разговора на бревнышке, хотя — ворота распахни — и увидишь посиделку… У Николая Андреевича своя забота немалая — тут поленницу сложить приглядно, там, у гаража, побелить — подновить… Баба Клава, его жена, невысокая полноватая…

Поселок был жильем рыбаков, охотников, оленеводов. Время от времени здесь появлялись всевозможные изыскательские партии, они уходили в пространства тундры, потом возвращались, нагруженные образцами, схемами, картами, документами изысканий и измерений, и исчезали до нового лета. Рыбаки и охотники делали…