Русская классическая проза

Но вот что многим может показаться невероятным: прозаическими статьями своими Картофелин обратил на себя общее внимание, как человек со вкусом, умом и дарованием {17} , – и я должен сознаться, что такое мнение о Картофелине было только преувеличено, но в основании не совсем несправедливо. Мой педант – изволите видеть – действительно не без ума и не без способностей; он только ограничен, но не глуп, только мелочно самолюбив, но не бездарен; последние достоинства он, в качестве педанта, должен приобрести…

Рассматривая литературу какого бы то ни было народа, невозможно отделить ее развитие от развития общества. Это особенно должно относиться к русской литературе, если вспомним, что она явилась у нас вследствие нашего сближения с Европою, как нововведение . Посему мало было того, чтобы явился поэт; сперва нужно, чтоб было для кого явиться ему, чтоб были люди, которые уже слышали и кое-как понимали, что за человек – поэт. И вот является какой-нибудь «профессор элоквенции, а наипаче хитростей пиитических»,…

Мне ли молодцу Разудалому Зиму-зимскую Жить за печкою? Мне ль поля пахать? Мне ль траву косить? Затоплять овин? Молотить овес? Мне поля – не друг, Коса – мачеха; Люди добрые — Не соседи мне. Если б молодцу Ночь да добрый конь. Да булатный нож, Да темны леса! Любо в тех лесах Вольной волей жить… Но душой за кровь Злодей платится! Лучше ж воином За царев закон, За крещеный мир Сложить голову! [2] 2 Из стихотворения «Удалец» (1835). Белинский опустил четыре строфы;…

Не поздоровится от этаких похвал!.. Итак, эпос древний не есть исключительное выражение древнего миросозерцания в древней форме: напротив, он что-то вечное, неподвижно стоящее, независимо от истории; он может быть и у нас, и мы его имеем в «Мертвых душах!..» Итак, эпос не развился исторически в роман, а снизошел до романа!.. Поздравляем философское умозрение, плохо знающее фактическую историю!.. Итак, роман есть не эпос нашего времени, в котором выразилось созерцание жизни современного человечества…

Данная рецензия и заметка «Шестая книжка «Москвитянина» и Ф. Н. Глинка» (см.: Белинский, АН СССР, т. V, с. 223–228) составляют ответ Белинского на выступление Шевырева. События, происшедшие в первой половине 1841 г., прояснили позицию Ф. Глинки, листок которого критик избрал поводом для своей реплики.

Но да не примут читатели нашей искренней похвалы за пристрастие к сотруднику; напротив, мы будем строги к молодому автору… Оставляем в стороне опечатки на поживу людей, которые без того не имели бы насущного хлеба (им будет чем поживиться, ибо на эти опечатки не поскупился корректор до такой степени, что на 408 странице, вместо слова, которое, вероятно, должно быть: два противника , напечатано: два избранные , отчего фраза потеряла смысл); но заметим опечатки другого рода, в которых виноват уже…

У нас любят критику – об этом нет спора. Книжка журнала всегда разогнута на критике, первая разрезанная статья в журнале есть критика; как бы ни был дурен журнал, в каком бы он ни был упадке, но если в нем случится хоть одна замечательная критическая статья, она будет прочтена, заключающая ее книжка вынется из-под спуда и увидит свет божий; критике больше всего бывает обязан журнал своею силою. Без критики журнал есть образ без лица, анатомический препарат, а не живое органическое существо. Почему…

Я не буду слишком распространяться в разборе стихотворений г. Баратынского; вопрос не обширный и притом очень ясный. Г-н Баратынский поэт ли? Если поэт, какое влияние имели на нашу литературу его сочинения? Какой новый элемент внесли они в нее? Какой их отличительный характер? Наконец, какое место занимают они в нашей литературе? Несколько раз перечитывал я стихотворения г. Баратынского и вполне убедился, что поэзия только изредка и слабыми искорками блестит в них. Основной и главный элемент…

Народность есть альфа и омега эстетики нашего времени, как украшенное подражание природе было основным и главным положением поэтического кодекса прошлого века. Высочайшая похвала, какой только может удостоиться поэт нашего времени, самый громкий титул, каким только могут теперь почтить его современники или потомки, заключается в волшебном эпитете «народного». Выражения: народная поэма, народное произведение, часто употребляются теперь вместо слов – превосходное, великое, вековое произведение.…

Ее отец – помещик беззаботный, Сперва служил – и долго; наконец В отставку вышел – и супругой плотной Обзавелся; теперь большой делец! Живет в ладу с своими мужичками… Он очень добр и очень плутоват, Торгуется и пьет чаёк с купцами. Как водится, его супруга – клад; О, сущий клад! и умница такая! А женщина она была простая С лицом, весьма похожим на пирог; Ее супруг любил как только мог. Дочери этой достойной четы никто не назвал бы красавицею, но она была стройна, походка ее была легка…

Мы сказали, что в обоих романах г. Достоевского заметна сильное влияние Гоголя, и это должно относиться только к частностям, к оборотам фразы, но отнюдь не к концепции целого произведения и характеров действующих лиц. В последних двух отношениях талант г. Достоевского блестит яркою самостоятельностью. Если можно подумать, что Макару Алексеевичу Девушкину, старику Покровскому и г-ну Голякину-старшему г. Достоевского несколько сродни Попрыщин и Акакий Акакиевич Башмачкин Гоголя, то в то же время нельзя…

Вспомнил я еще, что в Вашей книге Вы утверждаете как великую и неоспоримую истину, будто простому народу грамота не только не полезна, но положительно вредна. Что сказать Вам на это? Да благословит Вас ваш византийский Бог за эту византийскую мысль. А знали ли Вы, предавая такую мысль бумаге, что творили? … Вы, сколько я вижу, не совсем хорошо понимаете русскую публику. Ее характер определяется положением русского общества, в котором кипят и рвутся наружу свежие силы, но, сдавленные тяжелым гнетом,…

Вследствие всего этого скромный автор наш просит всех и каждого «делать свои заметки сплошь на всю его книгу, не пропуская ни одного листа ее» и «читать ее не иначе, как взявши в руки перо и положивши лист почтовой бумаги», а потом пересылать к нему свои заметки. Итак, мы не можем теперь вообразить себе всех русских людей иначе, как сидящих перед раскрытою книгою «Мертвых душ» на коленях, с пером в руке и листом почтовой бумаги на столе; чернильница предполагается сама собою… Особенно люди невысокого…

Честь в самом деле есть понятие высокое, и в самом деле для француза честь не пустой звук, но глубокое убеждение, за которое он готов жертвовать всем. Но тут есть два обстоятельства, которые значительно сбавляют цену с этого чувства. Во-первых, понятие о чести не есть религиозное, следовательно, оно условно: во-вторых, все ли оканчивается для человека понятием о чести, и неужели понятие о чести есть венец знания, разгадка всей жизни?.. Есть книга, в которой все сказано, все решено, после которой…

Но эта царственная область мирообладания, это живое чувство родственности со всеми формами, в каких когда-либо проявлялась жизнь человечества, – по преимуществу достояние поэта. Никому так не легко перенестись в прошедшие века, воскресить почившие народы, населить опустошенные города, подсмотреть их обычаи и нравы, подслушать их речь, подстеречь и уловить сокровенную думу целого их существования! Подобно Кювье, который по одной вырытой из земли кости безошибочно определял род, вид, величину и наружную…

Вот еще плод неутомимой деятельности почтенного И. П. Сахарова [1] . Не знаем, будут ли «Сказки» его составлять, как составляют теперь, отдельное издание или со временем войдут в состав его «Сказаний русского народа»; [2] во всяком случае, он взялся за прекрасное дело, о котором давно-давно пора было подумать. В самом деле, эта «народная поэзия», выразившаяся в сказках, можно сказать, вовсе была нам неизвестна. Лубочные издания, коверкающие и смысл и выражение; собрания, изданные Друковцовым,…

«Мопр а » есть одно из лучших созданий Жоржа Занда. В основе этой повести лежит мысль глубокая и поэтическая: молодой человек, воспитанный в шайке феодальных воров и разбойников, влюбляется, со всею силою дикой и девственной натуры, в девушку с душою возвышенною, характером сильным и тем не менее прекрасную и грациозную. Действием непосредственного влияния своей красоты и женственности она обуздывает животные и зверские порывы его страсти, постепенно из дикого зверя делает ручного зверя, а потом…

И ряды грянули русское «ура!», и оно не умолкало от пятого до восьмого часа дня… Известно, что с этого же самого времени загремел военный клич в начале смертоносной битвы: посему грозное утро в памяти стариков воскресло, полуумершие сердца затрепетали, и полузастывшая их кровь снова закипела. «Теперь хоть бы снова на бусурмана», – шепнули инвалиды. «Далеко кулику до петрова дня, – молвили другие. – Пройдут века, высохнут моря и реки, а враг сюда и носа не покажет!» Это слова безрукого…

И однако ж, несмотря на то, мы думали, что самая преувеличенность восторженных похвал финской поэме, со стороны ее поклонников, может до некоторой степени свидетельствовать о ее значительном достоинстве, помимо всяких неуместных сравнений ее с поэмами Гомера. И вот мы начинаем читать изложение содержания знаменитой поэмы – и не верим глазам нашим? Вместо ожидаемого удовольствия нами овладело чувство досады – следствие жестоко обманутого ожидания! Не нравиться нам может многое, не возбуждая досады;…