Социально-философская фантастика

Рендер повернул за несуществующий угол — и вновь оказался перед Цезарем в виде слепого нищего. Цезарь стискивал полы своей одежды. — У тебя есть для меня на сегодня дурное предзнаменование? — Берегись! — насмешливо выкрикнул Рендер. — Да! Да! — закричал Цезарь. — "Берегись!" — это хорошо. Но чего беречься? — Ид… — Да? Ид?.. Каких? — Октябрьских. — О чем ты говоришь? Что такое октябрь? — Месяц. — Ты лжешь. Такого месяца нет. — Дата, которую должен бояться благородный Цезарь…

На лице мужчины, словно под действием проявителя, появилось изумление от того, что его существование оборвала какая-то дурацкая пуля, которая вращалась вокруг своей оси, а потом стала метаться внутри его тела. Энергия поражающих элементов подобного типа распространяется с такой силой, что, помимо физической травмы, волна болевого шока вызывает серьезные неврологические нарушения. В остекленевших глазах на красивом маньчжурском лице застыло недоумение: неужели жизнь так хрупка по сравнению с несущим…

Но чу, гляди как в круг людской Крадется чья-то тень. Кроваво-красная, с тоской Вползает в ясный день. О, как же корчится она В смертельной пляске мук! Напившись крови допьяна, Клыки свои воткнув В плоть человечью и сполна Насытив свой недуг. Стенают ангелы в крови Нечеловечьих мук. Эдгар Аллан По Предисловие Вампир — мертвое тело, живущее в могиле, покидает с ночам для того, чтобы высасывать кровь у живых людей, поддерживая таким образом себя…

Он все еще смотрел на письмо, когда дверь отворилась и в комнату вошел полицейский врач. — Сначала нужно постучаться, — заметил Йенсен. — Извините. Я думал, что сегодня вас уже не будет на работе. Йенсен посмотрел на часы. — Мой заместитель явится в десять часов, — сказал он. Как прошла ночь? — Как обычно. Уже под утро произошел несчастный случай. Женщина. Рапорт еще не готов. Йенсен кивнул. — Это случилось не в камере, — добавил врач. — Во дворе. Она перерезала себе горло, как только…

Джеймс Блиш Дело совести ДЕЛО СОВЕСТИ Посвящается Ларри Шоу Поведаю я диспозицию уличную Рима со дня основания города сего… а во второй части поведаю вам я о святости места сего наихристианнейшего. Лишь то запечатлит перо мое, что в хрониках нахожу или что собственными зрил очами. Джон Кэпгрейв. «Услада паломникам» [1] 1 Эпиграф из Кэпгрейва и посвящение фигурируют только в первом издании романа; соответственно,…

— Спокойно, парень… Их первый номер, ганнери-сержант Грегори Бунт, один из самых опытных снайперов в морской пехоте США (семьдесят девять подтвержденных попаданий, больше двухсот — заявлено, лучший чернокожий снайпер в истории США) высунулся из машины. — Зэй! Зэй! Зэй! — заорал он с искаженным от гнева лицом и замахал руками. Чернокожий здоровяк, наголо бритый — он производил впечатление даже в свои сорок три года. Ганнери-сержант Грегори Бунт вероятно был единственным чернокожим…

С балконов, прогулочных площадок, парапетов и валов леди и джентльмены, населявшие замок — общей численностью около двух тысяч — с интересом разглядывали бронзовотелых воинов. Диапазон чувств, которые они при этом испытывали, был весьма широк: от любопытства и легкого презрения до тревожных предчувствий и черной меланхолии. Трезво оценить обстановку не сумел никто — слишком утонченной была их культура, слишком привычным чувство безопасности и уверенность в несокрушимости стен замка. Реальной угрозе…

В окно была видна цепочка пестрых огней набережной, словно отрезавших озеро, черневшее темным провалом. Лишь вдали, где смутно виднелась мрачная громада Шильонского замка, серебрилось на воде пятно лунного света, прорвавшегося сквозь тучи, — картина совсем в манере старых живописцев-романтиков. Я почувствовала себя очень одинокой. Что делать дальше? Сидеть тут весь вечер или сразу завалиться спать? Машинально я включила маленький радиоприемник, стоявший на столике у кровати, и услышала вкрадчивый…

С другой стороны, Мальвин ведь тоже про себя посмеивался над тем, что неделя, оказывается, серьёзный срок. А жизнь, оказывается, запросто становится прошлой жизнью. Буквально-таки с одного широкого жеста. — Володий Вратович, Падон Вратович, Лен Вратович, — выдохнул дым Мальвин, — при всём уважении, я никак не могу закрыть глаза на ваше участие в акции, направленной против Революционного Комитета. Я не хотел бы преждевременно объявлять эту акцию «заговором», поскольку до заговора вашим необдуманным…

— В противном случае… — неумолимо продолжал громовой голос с небес. Савелий Павлович встревоженно огляделся, потом сообразил, что говорят в мегафон, бросил ножик в кузовок и подался на звук, прекрасно, кстати, сознавая неразумность своих действий. Как это у Ярослава Гашека? «…Перестрелял всю семью, да еще швейцара, который пошел посмотреть, кто там стреляет с четвертого этажа». Добрался до опушки — и чуть не рассыпал грибы. * * * Окажись на месте Савелия Павловича некто давно и прочно…

— Дана. — В его голосе можно уловить неуверенные нотки. — Это часть ритуала. Я понимаю, что вам обоим неуютно, но вы должны это сделать. После секундного колебания я поднимаю ее фату и уже хочу опустить ее на плечи, но в последний момент Дана перехватывает ткань и вытягивает руку так, чтобы тонкое кружево закрывало наши лица от гостей, а потом быстро прикасается к моим губам и делает шаг назад. Присутствующие реагируют на это одобрительным свистом, кто-то начинает аплодировать, а Магистр кладет…

— Тогда возьмем обязательно! Этой зимой обещали холода. Вертолет загорелся и спикировал вниз. Интересно, это постановочное падение или его реально сбили? Очертания домов проступили в яркой вспышке, и донесся отдаленный звук взрыва. Похоже, сбили. Не каждый наемник, даже с хорошей подготовкой, успел бы спастись. Мимо, жужжа электродвигателем, проехала машина. Фары осветили забор, и его зубчатая тень разрезала лужайку. А я, словно загипнотизированный, смотрел, как освещенный догорающими остатками…

Напрягаю мозг. Да вроде не пил вчера. И вообще, последнее, что помню, как подъезжал к офису. Вышел из машины, запер её и собирался зайти в здание. Спешил, потому что опаздывал на совещание — мы планировали открыть новый учебный центр в ЮАР и я рассчитывал занять там одну из позиций. Дальше идёт провал — я ничего не помню. Следующее воспоминание — как очнулся здесь, прямо под сосной. Отчаянно напрягаю память и в голове как будто что-то щёлкает — она моментально наполняется картинками. Если только…

К сожалению, лечение было прервано сообщением прота о том, что он собирается вернуться на родную планету семнадцатого августа 1990 года ровно в 3:31 после полуночи. Мне не удалось убедить его отложить путешествие. Столкнувшись с таким ранним дедлайном, я попытался смягчить кризис Роберта более быстрыми методами, что привело только к ухудшению его состояния: он ещё глубже спрятался в свой непроницаемый панцирь. Кроме того, в институте начались беспорядки, поскольку большинство пациентов устроили соревнование…

— То, что я уже вижу — совсем необычно, — пожал плечами майор. — Кто вы? — Скажем так, — полковник смотрел по сторонам. — Я представитель другого общества... — Ясно, — улыбнулся Кравцов и наклонился, сделав вид, что собирается проверить шнурки на обуви. Потом резко и неожиданно выпрямился, направляя локоть левой руки в лицо «полковника». Локоть уперся в умело поставленный предплечьем блок. Кравцов сморщился от боли и ощущения, что он пытался ударить бетонную стену. «Полковник» моментально выпрямил…

К тому же, Танька на одноклассников всё равно смотрела, как на детский сад. Болтали, будто бы она встречается со взрослым мужиком, вроде как, в ресторане их видели. Прерывая поток естественнонаучных рассуждений, из толпы вывернулся Димка: — Сёмыч! Ты где ходишь, тебя класснуха обыскалась! — Дима, что за лексикон! — Ираида Сергеевна возникла, как всегда, словно из ниоткуда. — И вообще, хватит тут топтаться, твоя палеонтологическая секция уже пошла на вводную беседу. Димка закрутил взъерошенной…

Так вот, фрашканский военачальник Партобонус Первый не понимает, как и автор: почему русиканцы по-фрашкански говорят с удовольствием, а подчиняться законам Фрашки не желают ни под каким видом? Непорядок. Разумеется, Партобонус собирает свою галактическую флотилию (сто семнадцать звездолетов большого тоннажа и около тысячи субсветовых канонерок) и вторгается в пределы системы Русика с намерением изменить параметры главного светила. «Ах, — говорят смертельно оскорбленные русиканцы, — нам…

Несколько отрывков из «общих рассуждений» (Вместо пролога) Ну-с, помолясь, начнем… Как известно, никто не хотел умирать. И не хочет. Мысль до омерзения банальна, как, впрочем, банален и тот грустный факт, что рано или поздно никто с нежеланием человеческим считаться не станет. В конце концов умирают все. Умирают пахари и знахари, президенты и резиденты, рокеры и брокеры, бюро— и демократы. Не скажу ничего нового, сообщив, что подчас умирают даже те, кого при жизни официально признали бессмертными……

Ловцы тигров в сети из слов – мы с вами одной крови. Мы сидели рядом. Смотрели, как поднимается солнце. Мы впитывали его лучи, и радостное томление не проходило – наоборот, усиливалось, заставляя меня ближе придвинуться к ней, обнять за шею… Я знал: мне – можно. Можно вот так сидеть, можно гладить мягкую, на удивление шелковистую шерсть, можно улыбаться, когда она время от времени лукаво косилась на меня зеленым глазом. Да, знаю не хуже вас, что у тигров глаза желтые, – но у моей Хоанги глаза…

Думать так – привычно и успокоительно. Но можно и точнее сказать: что тебе до мира, в котором ты не живёшь, а лишь присутствуешь? Жить в нём – удел других. Дочери Насти, для такого возрастного отца слишком, пожалуй, молодой – зато современной. Или, к примеру, Лёнька Недулов (сын Пашки, друга детства, увы – покойного), и сам уже в годах, зато – губернатор Тронской области, а это вам не хвост собачий. Вот они и им подобные пусть размышляют на вечные российские темы. А в общем – пошли они все к……