Социально-философская фантастика

— Я же говорю, я сейчас не об этом, — перебили его из кресла. — Я про Вашего пациента. — А что пациент? — независимо откликнулся сидевший. — Ценный сотрудник… в некотором роде. Своими выходками так запугал короля и двор, что человеку, взявшему на себя наведение порядка, они позволили все и чуточку больше. — И этим человеком оказались Вы, — понимающе отозвался обитатель кресла. — Вот слушаю Вас, и думаю, что лечить надо не только его, но и Вас заодно. — Меня нельзя лечить, — с достоинством произнес…

Встреча была назначена на два часа. Придется закрыть магазин, решил он, повесив трубку. Другого выхода не было. Нельзя терять благорасположение клиентов — именно на нем держался его бизнес. Все еще дрожа, он обнаружил, что кто-то вошел в магазин. Молодые мужчина и женщина, японцы, оба красивые, хорошо одетые. Идеальная пара. Он успокоился, движения его снова приобрели профессиональную раскованность. Улыбаясь, он направился к посетителям. Низко наклонившись, они рассматривали вещи, выставленные…

— На работе. Не ори, итак башка раскалывается — буркнул Толян. — Чё? Плёхо? Гы-гы-гы, не ссы, ща поправлю — продолжал жизнерадостно балагурить Колька. Идти в ларёк Толяна не заставила бы даже угроза расстрела, но когда ларёк приходит к тебе, тут уж не до выпендрёжа с принципами, так, или примерно так рассуждая, Толян потащился на кухню. Следом, тренькая пакетом, топал Колька. Откупорив по бутылочке, оба расположились на кухне. Пиво из своей Толян сразу уполовинил. — За дрелью? — спросил он,…

Они все же настояли, чтобы он ехал, а не шел. Гипнотизм дороги. Встречающие хотели даже перехватить его чемоданчик. «Нет-нет. Я сам!.. Да право же, чемодан совсем легкий!» — и впрыгнул, не влез, а легко впрыгнул в машину, энергичный. Но ветер, с запахами полыни и дикой конопли, врывался в открытые вырезы брезента, дыши! — врывался и овевал лицо, и степь была, степь лежала рядом, степь не кончалась. «Всего-то на три дня», — с сожалением подумал он, и кто-то из встречающих, с ним на сиденье рядом,…

Поэтому, когда я узнал, что планета на грани гибели, удержаться не смог. Код «А» присваивается планетам, которые стоят на краю гибели и это наиболее вероятное развитие событий. Причины могут быть разные: астероид, гибель солнца… да что угодно, в том числе и по вине обитателей. На Гее как раз таки именно такая ситуация. Тут живут люди. Они полуразумны в основной своей массе, но достаточно высокоорганизованны и среди них есть более менее способные связно мыслить. И в том, что они пошли по пути…

Как радовалась Афина! Богиня. Его взбалмошная покровительница. Сколько раз она его спасала. Наверное, столько же, сколько и втравливала во всякие истории. Но именно благодаря её советам Одиссею удалось привлечь необходимых, для общей победы, союзников. Ахилл. Ахилл знал что едет в бессмертие… и тоже ведь проехал! Такова была воля богов. И была Троя. Тяжёлая осада, длившаяся два года. Сейчас уже брешут, что пять лет. Лет этак через 200 будут говорить, что осада шла 10 лет. Потому что это уже легенда.…

Тот, вздохнув, приложил к панельке большой палец — хотя, по правде, это мог быть любой другой палец, любая область тела: для проверки генотипа годится любая клетка — панелька пожирала эпителий; папиллярные линии менять можно, равно как и цвет глаз, а вот самого себя не подменишь. Сигнал тревоги не включился. — Ну вы и пугливый. — Надеюсь, что это не фальшивка; правда, здесь нигде нет терминала, на котором можно было бы ее проверить. — Паранойя. — И я прекрасно знаю об этом. — Прадуига отвел…

— Успокойтесь, нам денег не надо. Мы их сами готовы вам предложить. Что за квартиру не платите, что у вас нет приличного костюма, чтобы посещать ученые заседания, — это нам известно. Известно, что вы оказались неблагодарным эмигрантом; вас приютили из милости, а вы вздумали всерьез заниматься наукой и обнаруживать талант больше того, какой полагается иностранцу. Знаем, что доступа в лабораторию вы лишены и вынуждены производить опыты у себя на кухне, пользуясь чайной посудой… Молодой человек слушал…

— Привет! — хлопнул по плечу, нарушая всякую процедуру, Яр Штапелев, комиссар седьмого участка. Это, получается, был его подопечный, и Бренару пришлось смириться с соседством. Яра он не любил. Яра вообще не особенно любили. Сегодня процедура была стандартная, Бренар механически отмечал в консервативном бумажном блокноте пункты и параграфы. Для этого человека выбрали электрификацию организма, и теперь служители деловито прилаживали электроды к вискам и груди. Соображения выбора казни Бренару известны…

Заключительный переход по равнине принёс неожиданную находку. Не камень, не валун, а огромнейшая скала возвышалась над плоской равниной едва ли не на десять человеческих ростов. На Пыльных равнинах не бывает ветров, но всё же барханы пыли и бесплодного праха окружали её, так что оставалось только гадать, насколько глубоко уходит в землю каменная громада. Первым странного образования достиг Композитор. Он ударил по камню концом палки и вместо привычного тупого удара услышал звонкое цоканье, какое…

— Это верно, — сказал Ким, изо всей силы упираясь руками в поручень, чтобы сдержать давление прибывающей людской массы. — Ведь сколько уже прошло? — Да вот скоро семь будет. Семь лет! — Семь лет… — с некоторой грустью повторил Ким. Он изловчился и, не отнимая руки от поручня, сгибом локтя отер пот со лба. Тяжелые капли висели на бровях. — Давай поменяемся местами, — сказал Федор, — тебя там совсем задавят. — Ничего… Но Федор прошел на его место, и Ким, защищенный широкой спиной, перевел…

«…в полученную массу добавить, по вкусу, мелкой соли, залить водой и тщательно размять руками…» — Та-ра-ри-ра-ра-пара-ри-ра-ра! — Полдень… Солнце в зените. Отпищали сигналы точного времени, через эфир, уютно, будто в далеком детстве, льются над миром «Подмосковные вечера». Почти 100 лет это ретро, от радиостанции «Маяк», не стареет. Ну-с, послушаем, между делом, свежие новости… Увы — в ухе звонкий щелчок. Опять? Не… Переключение канала… Автоматическая смена приоритета. Что там стряслось? …

— Интересно. — Сатана сделал длинную паузу. — Национальность? — Русский. — Тут не может быть ошибки? — Нет, — твердо сказал Риикрой и подумал: «Уж в этом я никогда не ошибаюсь. Национальность написана на тончайшей оболочке, отделяющей сознание человека от его подсознания, на том языке, который является для человека родным и держится, как татуировка на коже». — Что можешь сказать о его морали, увлечениях? — У него нет никаких увлечений, кроме его науки, на все остальное ему попросту наплевать,…

 «Лучше бы я увидела Эйфелеву башню, - продолжала размышлять Катя. - Всю жизнь мечтала побывать в Париже. А когда, только подумать, уже почти накопила денег на поездку, и все так вышло… Хотя тоже ничего, вместо Парижа попала в Рай», - усмехнулась она.  Нужно было выбираться из этих руин. Кругом бетон, погнутое железо, битое стекло и серая пыль. Интересно все-таки, где это она, и что здесь произошло?  Катя опустила голову и увидела перед собой обуглившуюся куклу с голубыми глазами. Эти глаза…

Скаутов требовалось все больше, и дело дошло до того, что Космофлот оказался перед альтернативой — снимать специалистов с линий, рискуя вызвать возмущение, или использовать штрафных. О сворачивании исследований правительство и слышать не хотело — социологи доказывали, что сейчас застой, даже заранее спланированный и контролируемый, был бы чрезвычайно опасен. Дело решил никому ранее не известный вольный торговец, встретивший такого же бродягу неизвестной цивилизации. Они назвались членами Союза Нум…

— Итак, что же это побудило Вас так мучиться, кроме желания тайно разделить привилегии? Производитель встрепенулся и выпустил ауру: — Да при чем тут привилегии… Я за ними не гоняюсь, как и Вы. Повинные прибыли… — И ради этого стоило подвергать себя таким вот страданиям? Уж не влились ли Вы в Общность Всеобъемлющего Милосердия? В таком случае, дальнейшая совместная работа вряд ли представляется возможной. — Вам стоило бы отказаться от избыточной для полевых условий роскоши во избежание недостойных…

Вместо того чтобы идти впереди, Тобиас шагает рядом со мной. И хотя он даже не прикасается ко мне, он меня поддерживает. Лучики света — первые признаки того, что мы приближаемся к домам Дружелюбия. А затем этими признаками становятся яркие квадраты, превращающиеся в окна. Вот появилось скопление деревянных и стеклянных зданий. Прежде чем мы сможем добраться до них, нам нужно пройти через сад. Мои ноги ступают по земле, а ветви надо мной переплетаются друг с другом, образуя что-то вроде тоннеля.…

– Какую метлу? Павел? Ты что? Дурить вздумал? – попытался приподняться на локтях Лукьянов. – Я приказ получил! – Подставить бок «тигру»! – перехватил инициативу Гудков. – Такой приказ ты получил?! А метлу я выбросил – она мешалась, когда я тебя вытаскивал. – Ты что несешь! – шепотом «кричал» Лукьянов. – Да я тебя… под трибунал! – A-а, угрожаешь? – радостно «стрелял» глазами сержант Гудков. – Это я, похоже, тебя под трибунал подведу. Всем расскажу, как ты машину угробил! Вредитель! А Сашка и…

Когда я ем, я глух и нем, а за чаем, хоть бы и травяным, можно и поговорить. — Этот дядька — колдун? — спросил младший парнишка, кивнув на сидящего Возаха. — Нищеброд это и бездельник, — недовольно ответил отец. — С чего ты придумал колдуна? — Бабка Граня рассказывала, что ходят по деревням колдуны, просятся в дома на ночлег, а как их пустят, то у них потом власть над этими людьми есть: могут проклясть, а могут и чего доброго сделать. — Ты больше дуру слушай, так и сам дураком станешь. Колдуны…

   - Дурацкое название, - фыркнул Симмонс. - Как в дешевом боевике. Впрочем, неважно. Что известно про так называемые Дикие звезды? Практически ничего. Изредка туда летают чартерные звездолеты, перевозящие колонистов на пограничные колонии. В этом столь примечательном районе вовсю действует разный сброд: пираты, нелегальные рудоразработчики, контрабандисты, в общем, полным полно кандидатов для тюремных астероидов. Последняя Смута превратила когда - то перспективный, хоть и отдаленный район в настоящий…