Социально-философская фантастика

Я присел перед ним на корточки. - Здравствуй, мудрый, идущий к закату, - сказал я. - Я желаю тебе этим летом обильных дождей - полновесного урожая и удачной охоты. Пусть всегда вырастает на поле твоем добрый маис, и пусть дети твои возвращаются из саванны, отягощенные мясом. Здоров ли твой скот? Я хотел бы услышать от мудрого единственно верное слово... Говорил я на одном из местных наречий. Архаичные обороты рождались как бы сами собой, поднимаясь из вязких загадочных глубин подсознания. …

Мартин пожал протянутую руку. Он распознал в паломнике испанца по акценту и по внешности — Рамон был смуглым, высоким, с быстрыми движениями. Пожалуй, примерно одних лет с Мартином, что-то между тридцать пятью и сорока годами. — Мартин. Я шел с ксендзом Павлом. — Вы поляк? — обрадовался чему-то своему Рамон. — Русский. Идемте, иначе отстанем. Он пристроились к хвосту процессии. Большинство паломников шли молча, даже не глядя по сторонам. Но некоторые вполголоса разговаривали, отнюдь не спеша…

Вот так принц Зариций сделался королём. А что первым долгом делает новый король? Понятно, хоронит старого. Вызвал Зариций министра похоронных дел. Министр явился, поклонился и брякнул: — Ваше высочество… Тут до него дошло. Хотел извиниться, а ляпнул куда хуже: — …простите, ваше коровельское… И пожелтел от страха, хоть самого хорони. Но Зариций его успокоил: — Ничего-ничего, я и сам покамест не привык. Ведь усопший король ещё не погребён. Потому я и послал за тобой. Министр дрожащим…

* * * Ходят слухи — когда-то ее звали голубой. Трудно поверить. Бурая, в черных расплывчатых пятнах. Такой я вижу Землю, громада которой проплывает сейчас за иллюминатором. Станция уже обернулась на две трети, и теперь я могу увидеть свой дом. Там, в широком коричневом проливе, разделяющем темно-серую Европу надвое, под толщей воды находится мой родной город. Помню его огромные своды герметического купола над головой. Помню мощное прохладное дыхание систем вентиляции и красоту садов гидропоники.…

На эхайнской планете Анаптинувика все обстояло иначе. Девушка продолжала городить успокоительную чушь, старательно глядя мне в глаза, чтобы не прервать зрительный контакт и не дать мне натворить глупостей сверх того, что я уже натворил, а я в ответ лишь кивал, сохраняя самый удрученный вид. Может быть, она нажала какую-то скрытую кнопку или сделала некий специальный жест. Но рядом очень скоро обнаружился внушительный, с явными признаками избыточного веса эхайн в униформе: просторные брюки и долгополый,…

Интернет, телевидение и газеты рисуют образы для толпы; благодаря развитию современных информационных технологий любая вещь может быть подана и как величайшее зло, и как величайшее благо. Мир либеральных ценностей пытается стереть грань между добром и злом, представить ее призрачной. А на самом деле призрачен он сам. Он призрачен, как мир свободы, но вполне реален, как мир нового тоталитаризма, в чем-то худшего, чем в романе Олдоса Хаксли. Живущие в нем в основной массе счастливы своим положением,…

Женские соски набухают. Ты сжимаешь их пальцами, выворачиваешь. Слушаешь стоны. Происходящее напоминает о кукле, которую нужно перевернуть, и она скажет: «Мама». Женщина сверху. Женщина снизу. Женщина сбоку. Механика удовлетворения, в которой иногда случаются сбои. Но не сегодня. И поэтому ярости в тебе становится больше. Жаркое дыхание обжигает твою щеку. Зубы кусают мочку уха. Небольно, но достаточно, чтобы усилить ярость. Ты напрягаешься. Кожа, жар, пот. Длинные ногти впиваются в твою грудь. В…

«На это чудо надо сбоку бантик – и девушкам дарить», – сказал механик дядя Боря Шмаровоз, проходя мимо. Тяпа довольно хмыкнул. Почему бы и нет? Можно и без бантика. Шутки шутками, а он и был – ночной кошмар, пипец крылатый, смертоносный и орденоносный, маленький только. Тяпу держал за человека даже особист капитан Ворон. А уж Ворон, извините, существо принципиально бездушное и всеми нелюбимое до такой степени, что в полку завелась традиция подбрасывать ему к землянке дохлую ворону – пускай не расслабляется,…

Когда я вывалился на крышу – именно вывалился! – и без сил распластался на бетонной плите, только и смог, что смахнуть с лица заливающий глаза едкий пот. – Слабак! – рассмеялся Антон Чириков – для своих Штурман, – привалившийся спиной к ограждению и неторопливо попивавший из пластиковой бутылки. Ему хорошо говорить: здоровый лосяра, да и гоняли их в военном училище… Ну, в лётном, может, особо и не гоняли, но зарядку-то наверняка делать заставляли. Меня чаша сия миновала, вот теперь и отдуваюсь.…

– А ну, остыньте! – Дядя Марат недовольно повел могучими плечами. – Нам надо что-то решать, а вы друг друга вот-вот за грудки схватите. Борис прав: выяснять отношения с местными – последнее дело. Но и бросать планету… – Тут он увидел Димку и замолчал. Мама смутилась. – Дима, – сказала она, разглаживая на коленях складки платья, – мы обсуждаем один важный вопрос. Пожалуйста, пойди к себе. Или погуляй где-нибудь. А можешь заглянуть в загон к овцеякам. Димка молча повернулся и вышел. «Ага,…

– Ты с ума сошел, – говорила жена, – что я одна делать буду? А если убьют тебя на материке? Ребенка без отца растить? – Люди помогут, – отвечал Пельтын, отворачиваясь. Жена голосила, напирая огромным животом, и он уходил из барака. Подолгу сидел, глядя на плакат. «Больше нефти для наших танков, самолетов, кораблей!» – призывал румяный рабочий. Пельтын вздыхал. В сумерках метались огненные отблески факелов – жгли газ, мешающий добраться до нефтяных пластов. Последнее время огонь пугал Пельтына.…

Но мои голосовые связки словно зажили собственной, обособленной жизнью, дикой и вольной. – Не надо меня дурачить, командор, – ответил я. – Если вы наземная крыса, то я – мэр Тихо-сити. Готов держать пари, что вы на своём веку немало выпили на Марсе, – добавил я, обратив внимание на то, как забавно он поднимает стакан, глубоко укоренившаяся привычка к слабой гравитации, значительно более слабой, чем на Земле. – Ну ты, потише. – Огрызнулся он, не двигая губами. – Почему ты так уверен, что я приезжий?…

— Так что вы мне хотели сообщить, Егор Трофимович? — спросил Мстиша, возвращая паспорт владельцу. — Мне надо выступить на телевидении, — сказал тот. — По какому поводу? — По поводу того, что со мной случилось… Это очень важно, поверьте… — Верю. — Мстиша кивнул. — И что же с вами случилось? — Вчера ночью, — известил пришелец, — мне был голос… «Охрану, что ли, сразу вызвать? — вяло прикинул Мстиша. — Да нет, пожалуй, не стоит… Вроде смирный…» — И по этому поводу вы хотите… — Да.…

Или, если я и есть Бог, то зачем мне всё это? Для чего я пытаюсь выжить, если мой каждый следующий шаг все равно неотвратимо ведет меня в райские кущи для Бессмертных? Смерть для меня или я для смерти? Небытие — что это? Если я Спаситель, то должен знать это. Но я не до конца уверен в том, что Тростниковые Поля — то место, куда я попаду, когда умру. Если умру… Если я Бог… Сухой ствол поваленной ели загораживает путь. Корявые ветки торчат, как пики многочисленного воинства, готового биться…

А мне? Кто поверит мне? В 2021 году, как вы помните, экономическое положение Израиля было очень даже неплохим. Это потом начался очередной спад, увольнения и прочие общеизвестные прелести капитализма. В том же двадцать первом году в российские президенты вырвался Николай Евдокимов, а что это была за личность, рассказывать не приходится. Результат: алия резко возросла, и на историческую родину прибыл-таки давно ожидаемый двухмиллионный оле из России. Им оказался бердичевский старичок, знавший…

Так вот, мы рады сообщить уважаемому покупателю, что все эти так называемые хроноклазмы — неудачная выдумка фантастов, и не более того. На самом деле уважаемый покупатель может вернуться в прошлое и совершить столь безнравственный поступок как убийство собственного дедушки. Если уважаемого покупателя поймают на месте преступления, его ждет суровый и справедливый суд. Но если повезет, и уважаемый покупатель не вступит в конфликт с полицией, то он спокойно вернется в настоящее время и будет продолжать…

Он знал все о женщине из сна…её характер, мечты, желания… все… Она чувствовала этого мужчину… чувствовала, как себя саму… Старуха насильно отодвигала нити, которые светились ярче, чем многие… которые осмелились сопротивляться и тянуться друг к другу… Кресло-качалка все так же мерно поскрипывало, старуха все так же безразлично смотрела на бесплодные попытки нитей соединиться… Он не понимал, зачем ему жизнь без нее… мир казался мрачным, порой в ушах слышался тихий голос: — Я буду ждать…Тогда…

— Хороший помол будет у Фроди, — Фенья сказала. — Поработаем славно, — ей Менья ответила. За жернова встали дочери Тьяци, Тонкой струйкой мука побежала. Мигом зерно перемололи — Что еще пожелаешь, Фроди? Hа семь дней пути — твои владенья, Hа семь дней пути — довольство и благо. Hе будет никто зло замышлять, Вред учинять иль убийство готовить. Крутится Гротти и мелет жернов Счастье и мир подданным Фроди. Улыбнулся довольный конунг: хороши рабыни, не плох помол Гротти. Дальше работайте,…

– Не надо. Впрочем, возьми. Я сплюнул, взвалил на плечо трубу и стал пристегивать к поясу остальное. Я нарочно не торопился и делал все, как положено. – Ладно, – Козлов меня понял и дал отбой. – Ну ее к бесу. Делов-то на полчаса. Если что – позовем на помощь Григорьева. Мы двинулись – я первый, Козлов за мной. Отойдя метров на десять, он обернулся к оставшимся: – Если Жогин помрет, тело до нашего прихода не хороните. – Ларин, – сказал мне Козлов, когда мы ушли от барханов достаточно далеко. –…

Отлив продолжался, оставляя после себя полоску твердого песка, очень удобную для бега трусцой. Солнце, только поднявшееся над горизонтом, уже согревало лицо. Ночной шторм наконец-то стих, хотя Атлантический океан все еще гнал на берег длинные пенящиеся валы. День обещал быть жарким, но пока мокрый песок приятно холодил голые ноги. Бежалось легко, лишь иногда волны в последнем броске дотягивались до моих лодыжек. На душе царил покой: эти утренние часы нравилось мне, как никакие другие. Взгляд выхватил…