Современная проза

– Когда я узнал о ней кое-какую информацию, сразу же появилось подозрение об её всемогущей силе. – Испугался? – говорит сын. – Ни капельки, как вы маленькими отвечали мне, – говорю я. – Но душа не лежит. Хочу поверить, а не получается. Мы вошли в парк с прудом. – Удивляют её масштабы действия – ни больше, ни меньше на весь мир, – говорю я. – Мы ругали местную власть, что она подкручивает гайки, но очень быстро пришлось мне отказаться от своих представлений. Не власть виновата, а Ковид. …

Особенно выделялся из толпы книжных менял и перепродавал некий Ульмах, личность очень говорливая, грязноватая, вечно суетливая и лохматая, как неандерталец. Его «Жигули» 6-й модели прочно занимали место под окнами магазина – казалось, он даже там ночевал. Салон машины был забит иконами, книгами и импортными сигаретами. Может, там была и валюта, но Киселеву это не волновало. С помощью Ульмаха Эллочка создавала такие дивные цепочки, что приходилось прощать ему и грязные ногти, и перхоть на мягкой замшевой…

Ничего со мной уже не случится. * * * Наполняй меня звуками, Как разлуку зимнее небо – муками, Хлопьями снежными, Пальцами ледяными. Не гадай по книгам — Они своё пережили. Вывернули, опрокинули тебе в душу. Ты стоишь один посреди земли — Никому не нужен. * * * Журавли, синицы, голуби — Уходите. Прилетайте ко мне, вOроны, — Тоже птицы. Не поются лебединые песни ваши. Чёрно-синим окрылю тебя — Дважды. Криком смелым разорву цепи, Только страшно без тебя — …

Гуднул за спиной приближающийся поезд. Я обернулся и увидел стремительно летящего к станции красавца. Первый скорый. «Россия». Фирменный. Владивосток – Москва. Он как летел, так и не сбавил даже хода. Не останавливался в Шелемахе никогда. Прожектор локомотива слепящим лучом пронзал неплотные морозные вечерние сумерки. Красивые новенькие вагоны пронеслись мимо меня серо-красной ракетой, только и промелькнули освещённые окна, а лиц счастливчиков не разобрать – такая скорость была. Последний вагон на…

Дальнейшее происходило под бокал коньяка Каспий с закуской из одного мандарина, одного апельсина и порезанного на восемь частей яблока. А дело было так: Доктор биологических наук, профессор Мурашев Виктор Ювеналиевич отмечал вчера свой день рождения. Отмечал он его уже третий день, но так как был человек душевный и пользовался любовью коллектива, то приходилось, что же поделаешь, продолжать праздновать и на следующий день, и на следующий, и внимать сыпавшимся как из Рога Изобилия поздравлениям,…

– Она только что умерла от остановки сердца, – вставил толстый работник. – Внезапно? Без болезни? – Нет. Она долго болела. Но не соблюдала никакого постельного режима. Последнюю неделю только уже настолько ослабла, что вынуждена была лежать. – И что, болезнь не подготовила её к смерти? Не смирила с мыслью? – Абсолютно нет, – ответил опять толстый. – Даже в день своей смерти она переговорила с пятью людьми вживую и с пятнадцатью по телефону. Веселилась и смеялась. Она и умерла, общаясь по…

–Я пошёл тебя искать, потому что взрослые пошли, -продолжил он, – они мне сказали сидеть дома и ждать, но я тоже хотел помочь. Твоя мама очень за тебя волнуется. Она стоит на краю леса и просит всех прохожих помочь ей тебя найти. Кстати, полиция тоже уже ищет. Я не знал, что ему ответить. Более того, я никак не мог подумать, что меня кто-то найдёт. Да даже если и нашёл бы, то кто-нибудь взрослый. Тогда, как и сейчас, мне всё это казалось очень странным, самым странным из всего, что со мной происходило.…

Трамвай качнуло на повороте и машины, остановившиеся перед светофором, медленно тронулись с места. «Да… Я опять один. Ну и бог с ней! Уехала и пока…» Женщина поднялась с сидения и пошла, проталкиваясь к выходу. Серая куртка на ней немного задралась, и под нею он увидал белый свитер ручной вязки. Она вышла на очередной остановке, и он почувствовал, что ему тоже захотелось выйти за нею. Он протолкнулся к выходу и выскочил, буквально на ходу, заставив водителя прозвенеть зазевавшемуся пассажиру.…

«Знаете, Макс, я согласна, что человеку нужна поддержка религиозного служителя. Но все ли имеющие сан достойны доброго слова? Вот лишь маленький пример. Мне делали операцию на почках в госпитале при действующем монастыре. Когда я пришла в себя после наркоза, возле меня сидел батюшка и читал молитву. Оказывается, он навещал меня в течение трёх дней утром и вечером. И всякий раз приходя, он, осенив меня крестом, приступал к молитве. Когда же я смогла промолвить, что я иудейка, он, смутившись, извинился…

– Ну, что, живой ещё? – Да, вроде здесь, никто не приходил за мной! Осталось радоваться, ждать нового рассвета. Улыбка на лице ещё долго будет попутчицей в дороге, но беседа двух случайно повстречавшихся старцев заставила задуматься о многом… Кажется, что окружающее нас превратилось в некое подобие колеса – отсюда одинаковые повторения. Вряд ли жизнь иной станет, без ожиданий привычных. Наверное, из перечисленных моментов она и предстаёт такой интересной, спокойной, шальной, временами неприятной,…

Нет, такой жары, я никак не мог припомнить. Только несколько лет назад в Астрахани, где мы с женой пытались достойно провести отпуск, было нечто похожее. Горячий воздух, точно дыхание дьявола, и безысходность. Я закрыл глаза, город показался полным призраков. 2 В бар я вернулся с мыслью, что одиночество и выпивка не выигрышная тема для начинающего писателя. Хотя я бы взялся, но не в такое пекло и в другой компании. Игорёк терпеливо ждал. Он сидел уже с другой книгой. – Послушай,…

Такая «обычная», но насыщенная и богатая событиями из жизни страны биография автора стала хорошей школой для понимания характера и души простого человека. Вспоминается простой человек Шукшина, где и лихо есть, пока оно тихо, и страдание, и искание себя, своей цели, пусть не всегда осознанно, и сама жизнь со всеми ее прекрасными и некрасивыми гранями. В произведениях автора вам предстанет панорама жизни глубинки, но не той, что дика, как медведь, или необузданна, как горная река, а той, что основа,…

– А кто такой Никлоша? – Некоторые зовут Миклош, это его лагерная кличка. Климов Николай Иванович на войне был лётчиком, сбил три фашистских самолёта, служил до 1954 года, капитан, кавалер ордена Красного Знамени, медалей куча. – Ничего себе зэк! – Бывший зэк. Он давно сидел, а кличка осталась. – А возьмёт он меня? – Конечно возьмёт: ты вот какой здоровый детина – на тебе пахать можно!.. – Нет, нельзя, я же не лошадь и тем более не ишак. – Да ладно выпендриваться… – Я подал документы…

Писатель, хотя бы из вежливости перед читателем, обязан сомневаться в художественных достоинствах своего труда, душить в себе рвущееся наружу тщеславие и, поставив финальную точку, восхищённо восклицать: «Ай, да автор, ай, да сукин сын!» так, чтобы его никто не услышал. Единственное достоинство этой книги, о котором автор может сказать в полный голос, заключается в том, что в ней достаточно откровенно описываются жизненные сферы, события и ситуации ранее, да, впрочем, и сейчас тоже, широко не известные,…

– Что ты ходишь так медленно, послезавтра приезжает комиссия иностранная, надо чтобы все блестело… Дворник, давно привыкший к такому обращению, повернулся к начальнику и смотрел мимо него, куда-то вдаль, с невозмутимым спокойствием жителя Востока, затем, когда тот немного устал, и фразы, вылетающие из его рта, стали короче, а кричать он стал тише, вставил: – Зачем начальник рэп-батл устраивать? Найди себе другие уши. Когда ответственный работник понял, что здесь, его тоже, как и везде, слушать…

Она опять заговорила после небольшой паузы: – Я думаю, вам нужно высказаться, сразу легче станет, тем более я не из вашего района и даже не из вашего города. Когда вы изливаете свою душу чужому человеку, это очень даже хорошо, вам полегчает, послушаю я вас и уйду, и на этом всё закончится. А то кому-то доверять в нашем мире стало очень сложно… Слово скажешь одному знакомому, считай, что знают все остальные, кто тебя знает, так что не стесняйтесь, можете говорить всё, сказанное вами останется здесь,…

Коммерческая деятельность населения развивалась поступательно. Товары и услуги покупались, перепродавались и приносили прибыль удачливым коммерсантам. Ларечники и мешочники, заполонившие пространства у станций метро в начале десятилетия, постепенно вытеснялись «цивилизованной торговлей», павильонами, имеющими снаружи более или менее опрятный вид, что, впрочем, не мешало их владельцам сбывать населению все тот же китайский ширпотреб, турецкие неликвиды и заокеанский «сэконд хэнд», приобретенные по…

Я поставил точку и закрыл блокнот, сжимая в руке телефон. Мне захотелось поделиться с ней этим письмом, но оно никогда не будет отправлено. Как и несказанные слова, что остались в прошлом и теперь навечно забыты. Спустя десять месяцев и четыре дня состав вез меня сквозь тишину и полумрак в сторону дома. По вагону шорохом расползался сон тех, кто был счастливее меня. У них были свои тайны, свои сомнения, а у меня была своя грусть. Я отвернулся к окну и стал рассматривать капельки воды, собравшиеся…

Людовик, имевший обыкновение снимать стресс, колотя молотом по наковальне, в сердцах запустил раскаленными щипцами в кошку, забредшую на свою беду в его личную кузницу. Несчастная котяра по имени Гри-Гри оказалась любимицей графини де Морепа, которая, в свою очередь, была супругой государственного министра Франции. Который, уже в свою очередь, состоял наставником молодого короля и, принимая высочайшие извинения за непреднамеренное истребление знатной особы семейства кошачьих, тончайшим шантажом вынудил…

Наконец, Вадим, после долгих препирательств, сдался: – Да черт с тобой, езжай. Только предупреждаю, делай что хочешь, но нам не мешай … Татьяну посадили на заднее сиденье их «Лады», придерживать сумки с продуктами. Даже сын в дороге выполнял более важную миссию, сидел на переднем сиденье и держал удочки. Этим как бы подчеркивалось ее в этой поездке второстепенное значение. От дачного поселка до озера ехать где-то пять-шесть километров грунтовой проселочной дорогой, проложенной в густом березово-осиновом…