Современная проза

– Гадёнышь. Когда же ты уже возьмёшься за ум? Когда повзрослеешь? – Никогда. Ха-ха-ха. – Пошёл ты. Я на работу. Тебе бы тоже не помешало хотя бы раз за неделю сходить в институт. – Папаня, сегодня мой 18 день рождения, и я предпочту провести его дома, попивая виски, чем в душной аудитории. – Я так и понял. Всё, давай, пока. – Ага. Отец ушёл, а Сергей на полную катушку врубил музыку и уже начал в одиночку отмечать своё совершеннолетие. 2. Время 7 часов. Ресторан полностью забит людьми:…

Увидев своих новых вожатых, с которыми мне предстоит провести 21 день, я немного повеселела. Их взволнованные и задорные лица выражали симпатию к каждому, а голоса звенели в толпе монотонных окриков. Их было трое. Аня, Даша и Даша. Сначала я старалась держаться поближе к Юле Щербаковой, потому что везде были незнакомые лица, а потом потеряла ее из виду. Захотелось домой, потому что совершенно не могла сориентироваться куда идти. То ли стоять рядом с тетей, то ли нестись вместе с остальными к автобусу…

Дни сменялись один за другим, ничего нового не происходило, по выходным Игорь любил прогуливаться по городу, ходил на выставки-ярмарки, на концерты любимых исполнителей, посещал картинные галереи, черпал вдохновение, в общем – искал себя, свое место в этом необъятном мире. Иногда, даже выбирался на природу, в конце лета собирал грибы, осенью – любовался увядающей красотой могучего леса с его пышущим бесчинством красок, делал зарисовки пейзажей, зимой – любил проводить время на катке, на лыжной прогулке,…

А сейчас я оставляю вас наедине с моей историей. Обещаю не перебарщивать ни с тоской зеленой, ни с неуёмным юмором, пока еще не переросшим, в сарказм ни с вялыми ремарками. Постараюсь найти ту самую золотую середину, или как вернее сказать, золотое сечение. Не хочется нарушать той магии, которая возникает между читателем и удивительным, манящим миром книжных героев. Да, я книжный герой. Я «окнижестивила» себя. Впрочем, если у вас до сих пор не пропало желание читать мою книгу, значит мы с вами одной…

Справа по флангу нарастающим эхом долетела другая музыка, идеально сочетающаяся мотивом и однобоким смыслом с нашей. У нынешних псевдо-хипхоперов голоса, как под копирку, слизаны с пения поросят, сосущих сытные сиськи мамочки. Я бы даже не заметил, что на дороге есть ещё машины, если бы не услышал, в сантиметре от себя, грубые стуки костяшкой пальца по окну. Опять мы кому-то помешали, в страхе от будущей потасовки подумал я. Андрей, улыбнувшись, опустил моё окно. За плотной костяшкой, с плотно посаженным…

Захлопываюсь. – Ублюдочные существа! – шипит подбитый едкой миной однополчанин. – Ублюдочное утро! Ублюдочное ИП! Да гори оно всё синим пламенем! Раненый боец круто разворачивается – и, костеря понедельник, уползает с передовой. Несколько человек удручённо кивают: однажды и нас сцапает нервный срыв, однажды и мы станем жертвами припадка, быстрей бы, а? Преодолев окопы и впадины, оставив неоперённых сослуживцев позади, добираюсь, наконец, до зебры и – на красный свет светофора, игнорируя машины, –…

нарочито молчаливых набитых, как живые, ливером неугомонные часы страны восходящего солнца где-то там, на краю мира где всегда тепло они ходят босые по песку, превращающемуся в стекло привыкаешь к стуку их размеренно-методичному в пластмассе маятника обличье без него уже не спится хрустит последняя спичка плита опаливает ресницы глаза светофоров (ядовито-жёлтые) на дороге протёртой (гладкой, как змеиная кожа) отражаются в окнах, до утра мёртвых подмигивают…

       Это и есть вторая основная потребность. Помнится, до распределения по частям еще на призыве, Вадим вслед за ребятами выкидывал домашние продукты прямо из автобуса, который вез их в экипаж. Гражданская жизнь, как казалось тогда, с мамиными пирожками и котлетами – ерунда. Начинается настоящий армейский режим, где прием пищи – просто один из пунктов в распорядке, не более. А есть захотелось сразу же на следующий вечер, когда на камбузе дежурный грохнул на стол семилитровый лагун с соленой и воняющей…

Так вот. Семидесятые. Сытые, ленивые, достаточно свободные. От сводов длинных коридоров издательства мирового уровня отражаются эхом лёгкие шаги молодого и полного надежд и веры в себя журналиста. Шевелюра его густа, спина крепка, а перо бойко и талантливо. Он спешит к своему редактору, в кожаной папочке у него его первый материал, гордо подписанный «Евгений Бай». На самом деле, чёрт его знает, была ли у него кожаная папочка, но очень уж мне хочется, чтоб была. Так и видится, как он в предвкушении…

Более – менее оглядевшись, иду к плите, включаю её и ставлю на неторопливый огонек чайник, предусмотрительно наполненный мной накануне. Вода вскипит через минут 10. Надо себя чем – то занять в это время. Открываю холодильник, вытаскиваю банку варенья. Не поверите, но это, наверное, единственное, что я могу есть с утра. Ничего другое в это время дня в рот просто не лезет. Поставив банку на стол, направляюсь к хлебнице, откуда вытаскиваю пакет с батоном. Если уж и есть хлеб, то только батон. …

Человеком же, который всю жизнь был для Саши голосом разума и даже иногда помогал принимать правильные решения, была бабушка Катерина Владимировна. Описывать её я не вижу смысла, пусть каждый читающий представляет вместо неё самую строгую свою бабушку или тётку, а если таковой не имеется, то любую строгую и пожившую уже женщину из своей жизни. Две главные вещи в жизни Катерины Владимировны были работа и муж, оба этих предмета (если так вообще можно выразиться о человеке) занимали всю жизнь этой женщины…

Уже позднее, когда мои дети были в «сказочном» возрасте и все известные сказки были несколько раз пересказаны, ребятишки попросили, чтобы я придумал что-нибудь своё. Так и появились мои первые сказки. Дети сопереживают героям сказок, тонко чувствуют их и часто преподносят интересные идеи. Потом появились рассказы, стихи. В разные годы несколько раз принимал участие в литературных конкурсах молодых авторов. Первой была поощрительная премия за короткий рассказ на заданную тему, потом в разные годы…

Но именно на парадоксах и выстраивается гармония. По жанру стихотворения Юрия Райгородского можно отнести к философской лирике. Встречаются яркие и оригинальные образы: «оловянный глаз колодца», «холодостойкая судьба», «древний свидетель вулканов», «солнце встает тяжело и до срока», «сердце черёмуху ждёт» и множество других. Стоит отметить, что автор серьёзно работает и с формой стиха. Например, в стихотворении «Колодец» нет ни слова о стуке колёс, но он совершенно отчетливо слышится, благодаря…

– Мам, что ты там видишь? – Какой-то мужчина на меня смотрит. Вот счастливчик. Модель из коллекции В память о великом конструкторе Виталии Грачёве. Мой друг собирает модели автомобилей. Среди сотен авто я заметил на полке скромную модель Горьковского автозавода ГАЗ-61 и вспомнил одну историю. 1937 год. Конструктор Виталий Грачёв запечатал письмо с грифом «совершенно секретно». Чемодан с вещами на случай ареста стоял в кабинете. Народный комиссар обороны Климент Ворошилов сидел…

Попался мне самый неудобистый участок № 9. А неудобен он тем, что на нём расположены все бывшие санатории и дома отдыха, переделанные под общежития. Письма идут туда постоянно. Тут же поссовет с нотариальной конторой и деревянные двухэтажные бараки: зайдёшь – и непонятно, кто в какой комнате проживает. Да целая улица новых коттеджей, которая вот-вот вся подпишется на газеты и журналы. По протяжённости участок вроде такой же, как и все, а писем и газет почти в два раза больше. Понятно, почему мне,…

Родители ничего не заметили. Я быстро побежала в туалет. Закрыв дверь на щеколду, опустив стульчак и сев на крышку унитаза, я прикоснулась к себе. Меня бросало то в жар, то в холод; казалось, что я вот-вот потеряю сознание, а когда приду в себя, то никогда больше не смогу заговорить. Как будто это была плата зато, что я узнала какую-то неведомую тайну; и, чтобы я никому не рассказала о ней, кто-то или что-то навсегда лишит меня дара речи. Я начала задыхаться и, пытаясь сделать глубокий вдох из…

Однако через некоторое время согласованность в действиях девочки исчезла. Палец правой руки еще машинально скользил по листу бумаги, а полуприкрытые глаза рассеянно смотрели в окно, в небольшой темный глухой дворик. Воспоминания сегодняшнего дня стали прорываться из подсознания девочки… Полина услышала крики в комнате матери. Тапочки слетели с ее ног на бегу. Толкнув дверь, она обоими широко распахнутыми коричневыми глазами увидела сидящую на диване мать. Перед ней в одних трусах стоит отчим…

– Дочка, а может, в кино сходим? – вдруг заявил он. Продавщица звонко расхохоталась и добродушно ответила: – Нет, спасибо. – А чего? Пообщаемся о том, о сем. Я человек пожилой, много повидал, со мной не скучно, а то эти молодые прохвосты – о чем с ними говорить?! – Ваше пиво, – сказала девушка, подавая пакет. Лаврентий Демидович достал одну бутылку, и ловко откупорил ее открывалкой, привязанной веревочкой к вкрученному в прилавок шурупу. Сделав три-четыре крупных глотка, он еще раз внимательно…

Но скорее всего, ты – благоразумный обыватель, и тебе нравятся поучительные житейские истории, веками не меняющие свои нехитрые рецепты. И это правильно: не следует требовать от чтения больше, чем оно может дать своей способностью неотвратимого и добровольного погружения в иллюзию. Никому еще неумеренное чтение не осчастливило судьбу, зато испортило ее многим. Все это было бы также очевидно, как и старо, если бы не порушенные новым временем шлюзы, по которым несметные нынешние сочинения, словно…

Её лоб от злости покрывается многочисленными морщинами, и теперь не кажется таким гладким, каким его делают сотни операций. Её добрые карие глаза теперь больше похожи на две бездонные чёрные ямы. Живот недоверчиво забурлил. Мать продолжает размахивать руками: – Ты же знаешь, что ни в какое модельное тебя не возьмут, будь в тебе один лишний килограмм! «А сама растолстела после зимних праздников!» – замечаю я её мелкую складку под подбородком. – Я понимаю. – Заткнись лучше! – она замахивается…