Современная проза

Надо было позвонить раньше. Утром я всегда ленивый. Работа подгоняет, и я стараюсь ей благодаря вести себя прилично, быть трудолюбивым. Но сейчас я собираюсь ехать не на работу. Почему-то, мне хорошо. Так быть не должно. Вот что работа делает с человеком, даже если он глава кампании. Тем более, если он глава кампании. Открыв дверь в ванную комнату, я почувствовал запах свежести. Запах моря после душа. Я люблю море, но не бывал на нем никогда. Отпуск я провожу спокойно: утром иду на завтрак в…

7 Один мальчик потерял голову и никак не мог вспомнить где и когда. Искал в тумбочке, искал в холодильнике. Печально сел в любимое кресло и спросил в пустоту: – Где же ты, моя голова? – Ты на ней сидишь, – ответила пустота. 8 Одна девочка была толстая и очень страдала. Так страдала, что добрые люди посоветовали пойти к психотерапевту. Она сходила, и ей сразу стало легче, захотела еще. Общение стоило денег, девочка почти ничего не ела, ходила пешком, чтобы сэкономить, и однажды сказала: «Доктор,…

Его пытливый взгляд словно дырявил меня. – Чтобы восторжествовала справедливость, – объяснил ему я, мне сделалось не по себе, словно я объясняю простые истины и говорю с ним как с маленьким, хотя он явно был развит больше своих лет. – Справедливость в том, что я сижу на зоне. Я совершил преступление, и я отвечаю за него. Мне нечего было возразить. Только вот его дело было не таким простым. И по его поводу велись большие споры. В судах, в прямых эфирах телепередач. Да что уж там, в каждом дворе,…

– Разве можно быть таким безумным комком энергии?! – спрашивала ее Марина. – Из тебя жизненная энергия так и прет, ты всегда в каком-то движении. Все будут бояться тебя, и разбегаться в разные стороны, а все женихи попрячутся по углам от твоей бешеной активности. Ленка возражала: – В жизни всего нужно добиваться – хитростью, наглостью, чем придется. Главное – не сидеть на месте, брать всё, что можно, и чего нельзя. Детдомовские привычки – это оставшиеся на всю жизнь чувство голода, страх и…

Кант надорвала высокий камыш и всмотрелась в темноту ночи. Покручивая растение, она думала о том, как же любила оставаться наедине, разглядывая яркие звёзды на небе и вспоминая истории о тайнах созвездий. Подобрав пару камушков на берегу, она запустила их с первоклассным мастерством, множество блинчиков тут же украсили маленькими волнами блестящее при свете луны озеро. Как бы мне хотелось прийти сюда с кем – то особенным, неужели мои мечты встретить родственную душу, окажутся просто разыгравшимся…

– Как красиво! – говорит Хелен и вздыхает. – Почему ты вздыхаешь? Ты не рада? Ведь скоро приедет папа, – с удивлением говорит Джил. – Он всё время пишет, что скоро, а всё время у него всё какие-то дела находятся, – сердито сказала Хелен. – Не говори так! – папа нас любит и обязательно скоро вернётся домой. Некоторое время сёстры шли молча, погружённые каждая в свои мысли. Но вдруг до их слуха долетели звуки флейты. – Кто так красиво играет? – изумлённо спросила Джил. – Наверное,…

Джон-Абдулла, что называется, за словом в карман не полез и, разразившись саркастическим смехом, парировал: – Ты не торговал? Ты?.. Да ты готов за деньги, не раздумывая… («Неприличное и двусмысленное выражение!») и даже… («Очень неприличное выражение!»). Так-то вот! Ван дер Ын в красноречии не уступал: – Ты для начала в зеркало взгляни, хотя, кроме… («Очень неприличное выражение!»), ты не увидишь там ничего! Я же обвёл тебя вокруг пальца, как… («Более чем неприличное выражение!»). И ты после…

– Мама, мне сегодня сказали, что я сумасшедшая. – Доченька, кто? – Мууууууууууууууууууууухи… Радио MAXIMUM. «Нуждики» Пролог Прохладным утром 1 ноября она стояла у одного из огромных, во всю стену, окон. Её ярко-голубые глаза задумчиво смотрели на не по-ноябрьски чистое и светлое Небо. Спутанные чёрные кудри рассыпались по ярко-малиновому платью. Золотоволосая девочка лет пяти вывела её из размышлений. – Мамочка, а можно я сегодня тоже буду на балу? Она не сразу услышала…

– Тепло, наконец стало тепло и не так страшно. Вокруг темнота, и я не чувствую больше маму.  Я помню, что еще вчера мы были рядом. И еще несколько мягких комочков, мама сказала, что это мои братья и сестры. Мама теплая, и с ней не страшно. А сегодня вокруг шум и гам, и мамы нет. Мне страшно, а еще я хочу есть. И маму, я хочу к маме. Кто-то со мной говорит, но это не мама. Но тоже тепло и не страшно. Может у него тоже есть молоко?  Я хочу кушать. Надо поискать. Растяпа рассмеялся, когда маленький…

Иероглифическое письмо вскоре заменило пиктографическое и просуществовало в некоторых государствах вплоть до нескольких последних столетий. Иероглифы имели вид символов, несущих конкретный смысл. Наиболее известная китайская, японская и египетская иероглифическая письменность.

– Надо Федя, надо! Надо это сделать, иначе шедевр не напишешь! О, кстати, я знаю, какой фильм тебе надо прямо сейчас посмотреть, прямо сейчас! – Свадьба – это тоже в каком-то смысле убийство. Убийство старой жизни и начало новой. Так что, всё ок, все идет по плану.  Что за фильм мне надо посмотреть прямо сейчас срочно? – Никакой фильм тебе не нужно смотреть. Убей их всех, – после этих слов Петька начал хохотать, а потом продолжил. – Сделай какой-нибудь апокалипсис – типо астероид упал, и они…

Я уже давно не ощущаю себя чем-то. Просто душа смотрит с прищуром на мир через разрез глаз моего тела, с которым прекрасно уживается, и все происшедшее, было ли точно так на самом деле или все так казалось мне или, как говорили древние, приснилось. Бес его разберет. Первые впечатления о жизни Конечно, начиная писать сей пёстрый набор из своей жизни, я не мог оставить в стороне первые свои воспоминания, коие я отношу к району трёх лет, хотя, наблюдая своего сына, первые проблески сознания у…

– Вот это и будет нашей платой. Может еще что надо принести? Даю немного спирта Моесилу и начиная зашивать рану. Глубокая, аж до кости, заживать долго будет. Но во мне уже рождается новое чувство – радость и нетерпение. Вспоминаю, что осталось в избе, что бы попросить, что так нужно… – Посмотри засушенные травы. Они подвешены к потолку по всей избе. Объяснять какие не буду, все равно наврятли разберешь. Просто принеси, сколько сможешь. Еще бы бинтов и ваты, мыла… Недовольные взгляды Иннушки…

Я машинально шёл за пионерами. Мы вошли в школу. На стенах висели стенды с выдержками из жизнеописания влиятельных людей и рекламной сказкой, где рыцарь Дирол с оруженосцем Ксилитом сражались с князем Кариесом за принцессу Эмалию. Я медленно двигался по коридору, изучая стенды и подходя к стеклянной двери одного из классов, где шли занятия. – Правда, здорово? – спросила за моей спиной полная женщина с журналами. – Что именно? – Ну, вот это всё – новизна и прозрачность, то, что вы видите сейчас,…

Воробьиные крылышки трепетали эмоционально, в чириканье менялась тональность. Вот это демократия! Всё как у людей… Толи воробьиное собрание, толи какая-нибудь сессия Верховного Совета. Всё есть: сидящий плотными рядами коллектив, президиум, разгорячённые ораторы, машущие крылышками, обсуждение… Удивительно, что недалеко от них сидели люди, жевали, сыпались крошки, но воробьи всерьёз решали свои проблемы. Потрясающе! Я так и не дождалась завершения их собрания, вспомнила о книгах, про то, что…

– Пойдём лучше гулять, там разберёмся, – взял меня твёрдо под локоток и повёл. Вот так мы и познакомились! Идём, гуляем, молчим. Уже целых два часа, а приятно – жуть, слов нет. И больше всего меня интересует, что же это он там имел в виду про какое-то вытекающее из моих прелестных губок. А так как я девочка неглупая, попытаюсь издалека начать разговор и подвести мою новоявленную страсть к серьёзной беседе, где он весь и высветится. Может, я ему даже душу открою… – Тебя как зовут? – хорошее…

Прекратился крик. Оставили меня на время в покое. Давно такого не было. Не помню, когда удавалось остаться в одиночестве наедине с собой: месяцы?.. годы?.. Все спуталось в моей голове. Можно осмотреться вокруг. В такой богатой юрте прежде не приходилось бывать. Впрочем, какое уж там убранство? Тряпочки, расшитые золотом, да бесчисленные ковры… И тот особый, специфический, прежде незнакомый запах, что исходит здесь от всего… Наверное, и мой, чужой для этих степных людей запах им непривычен… Вдруг…