Современная проза

Пролог В это самое время семьсот лет тому назад, с разницей, может быть, в несколько дней, генуэзцы и венецианцы сразились в жестокой морской битве из-за права торговли на Средиземном море. Генуэзцы ее выиграли и взяли семь тысяч пленных. Среди них был Марко Поло, только что вернувшийся после двадцатичетырехлетнего путешествия на Дальний Восток. Он был на службе у Кубла-хана, нажил богатство и повидал, как живут люди и что делается в таких местах, где до него еще не бывал ни один европеец. Это…

Слон на цепи — Не могу, — сказал я ему. — Не могу! — Ты уверен? — спросил меня он. — Да, больше всего мне бы хотелось сесть напротив нее и рассказать о своих чувствах… Но я знаю, что не смогу. Толстяк уселся в позе Будды в одно из этих ужасных синих кресел его кабинета. Улыбнулся, посмотрел мне прямо в глаза и, понизив голос, как он это делал всегда, когда хотел, чтобы его внимательно слушали, сказал: — Хочешь, я расскажу тебе… И, не дожидаясь…

Воля ваша, но если человек заботится о своей внешности, это не остается незамеченным. Небольшая толпа, на протяжении всего пути терпеливо следовавшая за изысканным незнакомцем, была тому лучшим свидетельством. Из трактира «Тигр» доносилась музыка. Туда-то и заглянул новоприбывший. …Позже, когда военный патруль и «скорая помощь» навели порядок и собрали раненых, растерянный хозяин смог поведать капитану полиции немногое: Зашел какой-то ненормальный с тросточкой, сказал, что хочет сыграть на…

Да, вот так обернулась жизнь – распроклятая его судьба вырвала его из родных мест, бросила в другие, никогда прежде не слыханные места. Дважды за последний год пускался оттуда в бега – по-дурному, без малейшего шанса на удачу. Но вот – повезло, и как раз в тот момент, когда надежда, казалось, навсегда покинула его и он готов был примириться с неволей. Неужели и в самом деле он скоро увидит свой родной угол, бывшее свое поле, деревенские крыши Недолища с его малоурожайными землями, болотистым выгоном,…

– Господи, Елена Васильевна, чей замуж? – Валюшки. Он иностранец. – Она разошлась со вторым мужем? Он же был такой успешный. – Оказался пустой человек! Неужели ты не в курсе? Начнем с того, что Валюшке под сорок, она на три года меня моложе и замуж у нее не первый. Первый студенческий брак был с Толиком, с которым она прожила почти треть своей жизни, очень им довольная. Потом возник другой. Когда мы виделись в последний раз, он собирался баллотироваться в Думу. Наши отношения с ней фактически…

Я часто бывал в этом парке и хорошо знал каждый его уголок, так что довольно скоро почувствовал, что что-то странное стряслось с этим миром, хотя и не сразу заметил, что же именно в нем изменилось. — Квентин, — тихо и спокойно сказала Марго. Она показывала куда-то пальцем. Тут-то я и увидел, что не так. В нескольких шагах перед нами находился дуб. Толстенный, шишковатый, жутко старый. Он всегда тут стоял. Справа располагалась площадка. Она тоже не сегодня появилась. Но там, прислонившись…

И это знание, эту жизнь я делил, отчетливо и непреложно, с огромным товариществом людей, которые жили ночью и знали и любили ее тайну. Мне знакомы были все радости, труды и помыслы, знакомые этим людям. Мне ведомо было все, что жило на земле ночью, и, наконец, ночью я узнал общество тех, с кем прошла лучшая часть моей жизни, — суровое Одиночество, его гордую сестру, Смерть, их великого брата, Сон. Я жил, работал, трудился наедине с Одиночеством — моим другом, и в темноте, в ночи, в сонном молчании…

* * * Сейчас удивительно вспоминать о том, с каким теплом и участием относились друг к другу эти очень разные и совсем не богатые люди, сведенные судьбой в одном подольском дворике, затерявшемся посреди огромного города и еще более огромной вселенной. Вася за рюмку водки – да и без нее тоже – чинил соседям замки, проводку и мебель, сапожник Лева Кац бесплатно ремонтировал их детям обувь, Раиса угощала всех варениками с творогом и вишнями, а когда баба Фира готовила жаркое, весь двор вытягивал носы…

* * * Мы съехались в пансион из разных стран, особенно много было американок и голландок. Была одна негритянка, как теперь говорят, цветная, — курчавая, похожая на куклу, мы в Аппенцелле любовались ею. Ее привез к нам отец, президент какой-то африканской республики. Для торжественной встречи отобрали девочек разных национальностей, и все они выстроились в шеренгу перед входом в Бауслер-институт. Там была рыжая бельгийка, белокурая шведка, итальянка, американка из Бостона, каждая с флагом…

Тем временем его художественная карьера развивалась. Были выставки. Покупались картины. Водились деньги. Митя пытался писать что-то религиозное, но Силуановой убедительности не получалось. Однажды, случайно включив радио, Митя услышал, что наместник Оптиной Пустыни зовет всех желающих восстанавливать вновь открывшийся монастырь. Понял, что зовут его, и поехал. Послушник Дверь была заперта. Митя постучал. По ту сторону двери послышались тихие шаги. Кто-то подошел к двери, но даже и не подумал…

— Ярослав? А ты не шутишь? — удивленно спросила девушка. — Нет, это мое настоящее имя. А что тебя так удивляет? — Да имя редкое. И потом, меня зовут Владислава, — пояснила она и пожала протянутую ей руку. — Вот так да! — присвистнул парень. — А имена-то у нас какие похожие! Здорово. — Наверное. А как тебя лучше называть? — поинтересовалась Владислава. — Как хочешь. Все в основном зовут «Ярик», но я больше люблю «Ярослав». А ты? Как любишь, чтобы тебя называли? — Да я тоже люблю «Владислава»,…

Супругу становится так жалко Елизавету, что он лихо предлагает: – Так давай перекрасим эти стены, к чертовой матери. Перекрасим – и все! – С ума сошел! – возмущается та и проклинает день, когда ей в голову пришла идея сделать кухню в зеленых тонах. Безумно жалко было потраченного времени: сколько она над этим дизайном мудровала, сколько интерьерных журналов пересмотрела! Все думала: так – не так, убрать – оставить? Хотелось, чтоб все в тон и чтоб глазу приятно. А получилось совсем не то. Может,…

— Ладно, это, ты Миш, можешь мне не рассказывать. Я в этих делах всё равно ни бум-бум, как говориться. — В общем, на жизнь пока хватает, квартиру Кате с Юльцом купил. Трёшку. Пятнадцать лет вдруг ушли, как не было. Лето, Алтай. Миша поплыл, как от водки — запахи, ясное небо, мычание телят, горы, держащие чашу долины в крепких ладонях. Потянуло в сон, он потёр щёки и встал. Крыльцо и Серёгин двор мало переменились. И сам Серёга как будто тоже, только лицо посуше стало, порезче — нос…

Имитация живого зверя безупречна. Если бы не абсолютная неподвижность и подчёркнутая напряжённость фигуры, не слишком блестящие и устремлённые в одну точку стеклянные глаза, не ярко-красная пасть, открывающая чересчур белые зубы, можно было бы решить, что через мгновение пёс возобновит прерванное движение: коснётся земли вытянутой задней лапой, вскинет уши, оскалится. И примет грозный вид, словно встревоженный чем-то, возникшим в поле его зрения, или учуяв опасность для хозяйки. Правая ступня женщины…

— Тама-тян, всего тебе хорошего, — она принялась поспешно заворачивать посуду в газетную бумагу. — Если вам будет непонятно, как себя с ним вести, да мало ли там что, — звоните мне в любое время. Я-то его как облупленного знаю. Тамако никак не могла взять в толк, почему бабушка называет своего мужа не иначе, как «он». Но вот приехал грузовик из фирмы перевозок и увез бабушкины вещи. Во время последнего совместного ужина отец, вернувшийся по случаю отъезда бабушки домой пораньше,…

Но других способов отличать сон от яви не было, поэтому, прежде чем выйти из комнаты, она снова попыталась взлететь. Попытка не удалась. Коридор был оснащен путеводными звездочками – маленькими лампочками. Спустившись в столовую, Оксана сначала утолила собственную жажду. Потом вновь наполнила кружку и понесла ее Александру. Осторожно передвигаясь по комнате, она вдруг ощутила на себе чей-то взгляд. Рука дрогнула, и часть воды выплеснулась на пол. Разумеется, никого в темноте она не увидела и, подавив…

Ну в очередной раз здравствуй любимая столица, жители замордованной провинции приветствует тебя. Как там кричали рабы гладиаторы выходя на арену? «Ave Cae ar, imperator, morituri te alutant — Здравствуй, Цезарь, император, идущие на смерть приветствуют тебя» — всплыла затверженная еще в институте латинская цитата. А у нас? Ave Третий Рим, идущие к тебе с поклонами готовы на коленях ползать перед тобой? Ну-с Рим Третий, теперь то, что ты мне приготовил? Глава первая Наших героев шаг…

— Возможно вы скажите, что улики против вас косвенные, орудие преступления не найдено, явных мотивов в совершении преступлений, нет, так? — вкрадчиво спросил майор и бледно пористое лицо у него скривилось в болезненной гримасе. — Я даже для протокола скажу вам господин полицай, — с доброй соболезнующей улыбкой заметил я, — что зря вы в Кисловодске вместо лечебного пития целебных вод, не просыхая литрами жрали «францусский коньяк» разлитый в ставропольском поселке, вот язва и обострилась. Помните,…

И тут в рации забубнил голос: — Пятая патрульная группа. Прибрежный проезд, три. Групповая драка. Милиционеры зашагали по вызову, уже не обращая на нее никакого внимания. Старшина на ходу расстегнул кобуру пистолета. Она подошла к дому. В подъезде набрала код. Ошиблась. Дверь не открывалась. Сосредоточилась, снова нажала кнопки кода. Вошла в квартиру. Закрыла дверь на два замка, на цепочку, бросилась на тахту и разрыдалась. И тут позвонили в дверь. — Кто? — Это ваш…

Фридрих: Да, сударыня. Фридрих фон Комбург! К вашим услугам, сегодня, завтра и когда вам будет угодно. Пауза. Адель: А меня зовут Адель. Фридрих: Да? Прелестно — Адель! Адель: Вы находите? Фридрих тоже очень красиво звучит. Фридрих (учтиво) : Да, но, может быть, все же более обыкновенно… Адель: Вы находите? (Пауза.) Так, значит, вы лейтенант уланского полка, Фридрих… Хотя нет, я не могу сказать «Фридрих». Мне никак не решиться… Фридрих: Нет-нет! Решайтесь! Решайтесь!…