Современная проза

— Можно я расскажу, что мне приснилось? — спросила она. — Я лечу в самолете над пустыней. Только не над обычной пустыней… — Давай потом, Мейси, — сказал я. — Мне сейчас некогда. После ее ухода я долго смотрел на стену перед моим рабочим столом и думал про М., который регулярно наведывался к прадеду поболтать и пообедать на протяжении пятнадцати лет вплоть до своего необъяснимого исчезновения в один из вечеров 1898 года. М., кто бы под этим инициалом ни скрывался, был в некотором роде ученый,…

— Божья коровка, улети на небо, принеси мне хлеба, черного и белого, только не горелого… — Павли-и-и-к! — раздался мамин крик с террасы. — Мой руки, сейчас дедушка Роман вернется, будем ужинать… К этому моменту божья коровка завершила свое вынужденное восхождение на вершину детского пальца с явным намерением вновь продемонстрировать укладку своих воздухонесущих конструкций, но уже в обратном порядке… да призадумалась… — Павлик! — на этот раз сердито крикнула мама. — Ну сколько раз я должна…

— Мурад, — сказал я, — где ты украл этого коня? — Прыгай в окно, — сказал он, — если хочешь покататься верхом. Так оно и было: коня он украл. Тут и толковать было не о чем. Он заехал за мной, чтобы покататься верхом, а там я был волен выбирать, как хочу. И вот мне показалось, что увести чужого коня, чтобы разок прокатиться верхом, — это не то же самое, что украсть что-нибудь такое вроде денег. Как знать, может быть, это вообще не было кражей. Если бы вы сходили с ума по лошадям так, как мы…

Иногда при виде бабок Светка представляет, что лиловая старуха выгуливает остальных, словно собачек. А если какая-то начнёт артачиться и не захочет гулять, то и поводок может надеть. Странные мысли приходят в голову, пока бежишь по грунтовой дорожке, усыпанной осенними листьями или покрытой плотно утоптанным, хрустящим снегом. Бабульки, завершающие променад, остались позади. Уверенно пробежал мимо военный со своим псом. Полдистанции пройдено. Навстречу лёгкой побежкой трусит девчонка с белой…

И чем более жирной она становится, выпивая жизнь из всех окрестностей, высасывая из страны всю нефть, все деньги и всю энергию, чем больше пухнет этот гнойник, куда оттекают все мерзавцы, — тем отчетливей теряет она свой облик, ибо гнойнику архитектурный стиль не положен. Наши скверы с их лавочками, о доски которых вечно открывали пиво, наши дворы со старухами и колясками, наш Арбат, наши хрущевки, наши Солянка и Варварка исчезают, застраиваемые плотно — ножа не всунешь — и бездарно. Московская недвижимость…

На следующий день доктор Розенталь прочел ему письмо, которое хотел послать товарищам из кибуца «Шорашим». Им следует чаще посещать Нафтали, чтобы доказать ему, что он не одинок. «Мы используем современные методы лечения, господин Онгейм, — добавлял врач. — Больной у нас должен быть уверен в своей безопасности». Но Нафтали порвал письмо на мелкие клочки и сложил их в пепельницу, улыбаясь редкой для него улыбкой прорицателя. Затем сказал, медленно цедя каждое слово: — Господин доктор, что я — сумасшедший…

Вооруженные люди подошли к Уварову, что-то прошипели на совершенно незнакомом языке, если это вообще был язык. Они впихнули Уварова, находящегося почти в сомнамбулическом состоянии, в машину и поехали. …Уваров очнулся, надеясь на конец сновидения. Не тут-то было. Один из вооруженных дал ему по зубам и вывел из машины на свет… То был город с пугающими своей странностью домами: люди, которых, наверное, можно было бы назвать полицейскими, схватили Уварова за шиворот и ввели в здание. Он опять…

Освин провожает Королеву взглядами, в коих нет места жалости. Похоть видна на его лице так ясно, как ножевая рана. Легко решить, будто донос, сделанный Освином Королю, порожден оскорбленной гордыней и неутоленным желанием. Когда Королева улыбается сенешалю, ее серые, немного печальные глаза не видят его, обычно же она и вовсе проходит мимо Освина, на него не взглянув. Такая его незримость, пугающая прозрачность, должны уедать сенешаля свыше всякой меры. И все же, это объяснение, при всей разумности…

Ветер прикрыл солнце облаком, тут же повеяло прохладой. Юноша сонно приоткрыл веки. — Скучаешь, мадемуазель? — спросил он, обнимая Андреа длинными руками. — С тобой не так уж весело. Да, скучаю. — Тогда поцелуй. Андреа оглянулась на двухэтажный домик. Там никого не было, сад тоже выглядел пустынно. Листья берез и платанов ответили тихим шелестом на поднявшийся ветерок, навевая сонливость. Она наклонилась, поцеловала юношу в лоб, в глаза, а затем, когда Чаба крепко обнял…

Позади Джона в полутемной лавке стоял его брат Джо. Он был на год моложе Джона и сложением напоминал старшего брата, но в наружности его не было ничего примечательного. Так же как и полицейский, он не спускал глаз с монеты, которая, поблескивая в полумраке, взлетала вверх и снова падала на ладонь Джона. Джон Уэст ответил не сразу. — Я вам уже сказал, — проговорил он громко и с расстановкой, — что здесь торговля чаем и больше ничего. — Глаза его не следили за монетой — они…

Замысел рассказа о военном плене как социографическое исследование возник у писателя не случайно. Как показывает само название, Эркень сознательно выступает продолжателем традиции, заложенной в венгерской литературе Дюлой Ийешем, который десятью годами раньше снискал шумный успех у себя в стране и за рубежом исследованием жизни венгерских батраков. Книга Ийеша называется «Народ пусты» и по своим художественным достоинствам также далеко выходит за рамки бытописательского жанра. Оба классика венгерской…

Все свои беседы Родыгин начинал с тихой лирической ноты, призванной создать атмосферу взаимного доверия, после переходил к деловой части, а в заключение пересказывал несколько занимательных, но тематически выдержанных историй с последних страниц журнала “За рулем”. Для начала он рассказал о том, как в детстве вместе с другими ребятами три километра бежал за первым автомобилем, проехавшим через их село. Автомобили тогда были в диковинку, встречались редко, как сейчас лошади. На машине теперь все…

Она подошла ближе, и я наклонилась, выжидая, хватит ли ей смелости коснуться меня. – Пожар, – сказала Клер, – это привет от Оливии. Оливия. Не помнила я никакую Оливию. Среди тех, что на диване, ее точно не было. Наверное, одна из тех, с кем я жила лет в двенадцать-тринадцать – годы после Элизабет, мой самый злой и агрессивный период. – Тогда поблагодари ее от меня, – ответила я. Девчонки рассмеялись, и это вывело Клер из себя. Она накинулась на них. – Что? –…

Жарко здесь в конце июля. У реки, где тополь над излучиной, ехал старый Франсиско в повозке, запряженной парой чалых лошадей. Солнце блестело на песке, воде, на тополевых листьях, и от камня восходили, зыбясь, волны зноя. Окатанные разноцветные береговые камешки терлись друг о друга под колесами, скрипели. Порой одна из чалых встряхивала головой, колыхнув темной гривой и подняв при этом в воздух рои мух. Ниже по течению была поросшая кустарником отмель, и там старик увидел свой силок — тростинку…

Вскоре добралась Рика до места, где песчаный пляж расширялся настолько, что конца-краю не видать. Море, отступая, чего только ни оставило на берегу: можно было подумать, что оно очень спешило, убегая, и второпях не успело как следует собраться. На песке валялись черные и розовые ракушки, крабы, морские звезды, обломки досок и деревьев, пучки травы и замечательно пахнущие водоросли. Еще Рика нашла десять огромных рыб, выброшенных на песок разбушевавшейся стихией, и стала складывать их в торбу. Тем…

— Ни о чём не спрашивай, моя Белоснежка. Если увидишь на нашем камне лист лопуха, значит, я приду. А если его не будет, то жди, пока не увидишь. Ничего не выведывай, Руженка, когда-нибудь всё узнаешь. Всему свое время. И дуться незачем. Он смотрел в глаза, полные укора, и эти глаза застилало слезами безрассудства и милосердия. Случилось, что в один из июньских дней имперскому цензору, обер-лейтенанту юридической службы Валлманну, попало в руки письмо, с первого взгляда показавшееся ему подозрительным.…

Глава первая ЭПИДУРАЛЬНАЯ АНЕСТЕЗИЯ — Вы так и будете сидеть и ничего не делать? — услышал Данилов, еще не успев войти в родовой зал. — За что вообще я вам плачу? Медсестра-анестезист Ира закатила глаза и вздохнула: очередной скандалист, да еще «договорной». Данилов ободряюще подмигнул ей и указал взглядом на часы, висевшие над входом. До конца дежурства оставалось четыре часа. Индивидуальный родильный бокс меньше обычного, общего, а в остальном такой же. Все в нем есть: и особенная кровать,…

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ БЛУДНЫЙ СЫН Бриджид Брофи посвящается «Встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою, и уже недостоин называться сыном твоим» [1] . Возможно, когда Эдвард Бэлтрам услышал тот таинственный и судьбоносный зов, он бормотал себе под нос не эти самые слова, хотя потом вспомнил и часто повторял именно их. Но история началась раньше — в февральский вечер, когда Эдвард сыграл со своим другом и соучеником Марком Уилсденом дурную шутку. Он тайно…

Часть первая Восточный ветер В ноябре огонь уничтожил шеренгу деревянных пляжных домиков; колючий восточный ветер отдирал и подбрасывал в воздух клочья краски. Когда примчались пожарные — депо находилось в двенадцати милях, — они уже ничего не могли поделать. «Хулиганская выходка», — сообщила местная газета; виновных так и не нашли. В региональном выпуске новостей выступил некий архитектор из фешенебельного прибрежного района; он заявил, что пляжные домики были неотъемлемой…

Я и жива-то только потому, что выучила английский, язык, на котором говорит королева. Вам, может быть, кажется, что это не так уж сложно. В конце концов, английский — это государственный язык моей страны, Нигерии. Да, но беда в том, что дома мы говорим по-английски совсем по-другому. Чтобы заговорить на королевском английском, мне пришлось забыть самые чудесные обороты речи моей мамочки. Ну, к примеру, королева ни за что не сказала бы: «Было жуть сколько вахалы, и эта девчонка задницей еще как вертела,…