Современная проза

Добавим, что если до конца следовать «американскому принципу, то и ОЦУКА-сан надо было бы транскрибировать как ОТСУКА-сан. А зачем? Желаем приятного прочтения и надеемся, что транскрипции, использованные нами при переводе, будут способствовать более правильному «звучанию» японских слов в ушах читателей. Слышащий да услышит! В. Рыбин, зав. кафедрой японоведения Восточного факультета СПбГУ, кандидат филологических наук. Март 2009 г. Саки Мама…

Когда мы с нашими сумками прибыли на крикетное поле психиатрической лечебницы, главный врач — мы познакомились с ним в доме моих друзей, у которых я гостил, — подошел к нам поздороваться. Я сказал ему, что буду только вести счет за лэмптоновскую команду — неделю назад я сломал себе палец, защищая ворота на кочковатом поле. — Ну, в таком случае, — сказал он, — вы попадете в интересную компанию. — Вы имеете в виду второго судью? — спросил я. — Кроссли самый…

Футболисты разбиваются на команды. Один тайм тренировки. Студента ставят в дубль. Но студент играет весьма оригинально. Все его усилия направлены не к тому, чтобы завладеть мячом, а к тому, чтобы избежать его. Дело доходит до того, что студент пригибается, когда мяч резко посылается ему. Дублеры вынуждены приспосабливаться к новому тактическому варианту: десять игроков плюс один телеграфный столб (его заменяет студент). Владимир Петрович считает, что пора кончать. Но вмешивается Челноков. Челноков…

Были написаны хвалебные статьи, с неизбежной напыщенностью и риторикой прославлявшие деяния полковника и доктора, полные патриотизма, уроков истории, примеров для подражания последующим поколениям. Все, как того требует мода, на развлечение знаменитостям, интеллектуалам и молодежи — надежде родины, и, наконец, всех, кто способен признать и оценить направленные на благо общества героизм и набожность прославленных предков. Таким образом, вся Бразилия от Ойапоке до Шуи могла созерцать в зареве торжественного…

Мы с Уилем перебрались к нашему дяде по отцу, чтобы в тете осталась хоть капля рассудка. Зима миновала. Прошла весна. Кончилось лето. Осень сменилась новой зимой. Снег, дождь, ветер и солнце стерли из памяти мамино лицо. Забылись ее запавшие глаза и острый нос. Смолкли легкие вздохи и шепоты. Руки, никогда не устававшие расчесывать мои волосы — мама говорила, что они густые и очень красивые, — постепенно ушли в небытие. На лицо опустилась легкая, но непроницаемая завеса, сквозь которую просвечивали…

– Ладно. Когда появишься? Чуть не ответил: «Вчера. Или позавчера». – Не забудь, что у тебя сегодня вечером встреча с Селиным. Лариска уже статью написала… Погода стоит более чем лётная. Как только набираем высоту, Супер открывает бутылку «Хеннесси» и предлагает порешать за жизнь. Пить отказываюсь – рабочее время всё-таки. Но порешать придётся, никуда не денешься. – Вот скажи, – начал Супер, – почему я без Елены жить не могу, а сам по Настьке скучаю? Я задумываюсь. «Лететь, – думаю, – долго.…

И без ерунды. Солдаты свободно ходили по квартире и нагло трогали все вещи. Один из красноармейцев взял в руки футляр.  Открыл его и вытащил оттуда небольшую скрипочку-половинку. -«Не троньте!»-закричала Аннушка. -Это моя скрипка. -Заткнитесь,барышня, –с насмешкой сказал красноармеец,а то я сейчас переломаю ваш буржуйский инструментик. «Не нужно,пожалуйста»-заплакала девочка и упала к ногам мучителя. «Немедленно отдайте ребенку скрипку»-потребовал…

- Если бы, Кузьма Иванович, Вы не состояли с отцом в крепчайшей дружбе... - Ну, не сердись. Я об этом, то есть о том, что раскусил тебя, ни единой душе не скажу. Ты, вот послушай-ка, мои собственные наблюдения. Они тебе в твоей работе огромную службу сослужат. Как, это по-городскому? Помощь, значит, великую окажут. Я, например, сделал такое наблюдение. Если, баба курит, то значит она и сосит. Твоя жена как? Курит? - Так... Ведь... Это... Как Вам сказать? - Ну, что ты всё «Вы» да «Вы». Давай-ка,…

Миссис Гарленд слегка нахмурилась и спросила: — Ты обедала, Милли? — Да, — ответила девочка, взглянула на Вирджинию и издала тихий смешок. — Я хотела подождать в гостиной, но Джинни сказала не надо. — Конечно, конечно, — сказал мистер Гарленд. — Хочешь немного цветной капусты? Милли снова хихикнула, уставившись на отца Вирджинии. — Если не хочешь есть капусту, можешь носить ее на голове, — сказал мистер Гарленд. — Мой отец шутит по любому поводу. Ему это нравится, так что не обращай внимания.…

Виталик все же сомневался. Да, никто не знает… Хотя… Когда он в тот осенний вечер пришел домой, весь перепачканный землей настолько, что мама еле-еле ботинки от грязи отмыла, а брюки так и не отстирала до конца, он, оправдываясь, сказал, что, мол… мы там… во дворе у Саньки… что-то зачем-то закопали… Оттого он и грязный такой. Но вряд ли мама помнит. И вряд ли пойдет копаться в соседском огороде. Конечно, она могла и отцу рассказать, но тот уж точно не пойдет. Если только при случайной встрече с Санькиным…

— Я рад, что вас так глубоко тронула ее смерть, — сказал я. Она вся тряслась от той особенной ярости, какую можно встретить только у завзятых книгочеев. Может, все дело в том, что чтение уже отмерло как вид цивилизованной деятельности и потому немногие оставшиеся читатели поневоле впадают в ярость, нарастающую с каждой новой перевернутой страницей? Может быть, это предсмертный пароксизм читательства? — Тронула?! — взвилась она, и я почувствовал, что запросто могу схлопотать по черепу моей же…

Давно изученная станица стала казаться новой, неисследованной областью. Портило ее только одно: обилие взрослых, с которыми то и дело приходилось здороваться. Бабушка ему строго внушила: ты не в Москве. Поэтому, будь добр, говори «здрасте» всем, кого увидишь на улице. Сначала Егор стеснялся здороваться с незнакомыми дяденьками и тетеньками, потом привык. И сейчас, едва увидев прохожего, громко кричал ему: - Здрасте! Встречные взрослые останавливались, прикладывали ладонь козырьком к бровям,…

Сам я давно живу в огромном городе — и хотя так и не привык жить на асфальте и бетоне, — но понимаю, что без этих каменных и железных гнездовий человеческого духа не произошло бы на нашей планете загадочного и — вполне допустимо — единственного во Вселенной явления. Генераторы энергии дивной ноосферы — наши Города пылают и светятся в ночи, раскаленные своим внутренним жаром, — и какому вольному мотыльку, залетевшему туда на приманчивый свет, удастся не опалить в огне…

И еще кое-что об этом необычном издании: одну из выпавших из чемодана моего брата книг я в вышеприведенном списке не указал, и она до настоящего времени представляет для меня проблему. Речь идет о «Шутке» Милана Кундеры в македонском переводе с предисловием Луи Арагона. Мне непонятно, что она делала в его чемодане, потому что, даже прочитав ее раз пять, я не нашел никаких следов ее влияния на его «роман». От всех других понемножку нашел, а от этой — нет. Скорее всего, он ее взял у кого-то случайно…

Веля и А. Ну, чего только не наслушаешься по этим вашим кабинетам! Если бы я вчера, не дай бог, польстился на ту рыбу в кафе, то и сам бы уже умер и не узнал бы, что существует гражданская смерть! Флора. Не напрасно же говорят наши старики, раньше, чем суждено, не умрешь… Веля и А. Но я как будто предчувствовал! Нас было семнадцать человек за стойкой, и, кроме меня, никто не добрался до дома… всех «скорая помощь» подбирала по дороге, на улице… рыба была тухлая… Драголюб медленно встает…

Вечером я совсем было отважился навестить свою подшефную, но тут у меня вдруг ни с того ни с сего подскочила температура, и Розалия Марковна – она дежурила в эти сутки – уложила меня в постель, прописав мне двойную дозу глюкозы с какими-то дефицитными добавками, которые стали мне доступны исключительно за знание немецкого языка. Вообще, после воскресенья отношение ко мне медперсонала резко изменилось: мне чаще улыбались медсестры, повариха накладывала больше каши, меня даже навестил сам Армен Ашотович,…

— Скоро, — говорит, — будут такие мобильные телефоны, которые хочешь — в машину превратятся, хочешь — в самолет, хочешь — в большущий телевизор. А гость, которая женщина, руками всплескивает и медленно так голосом тянет: — Да что-о-о-о вы говори-и-и-ите! — Именно, именно, Жанночка, — это ей гость отвечает и обнимает ее за талию. А Жанночка эта хохочет и просит танцы. В общем, сплошной бедлам. И тут папа говорит Тише: — Иди-ка ты, Тиша, спать. А…

– П…! Когда же Степа начнет говорить! Ирка – с…а, совсем с ним не занимается. В голове только ее этот хахаль. Надо другую няньку искать! – спохватывается Адель, слыша речь сына. – Курлу-курлу-курлу! – старательно откликается Степа на материнские слова. – Сынок! Скажи нормальное слово! Скажи Ма-ма! – оборачивается Адель к сыну. Б…! Хватит чипсы жрать! Опять весь салон обблюешь! Степа плачет. Леська его успокаивает, гладит по щеке. Уже полгода Леська живет у Адели, вдвоем, в ее роскошной квартире,…

– Евреи! – сказал Самуил Коган во вступительном слове. – Всего неделю назад я был на экскурсии в кнессете, в Иерусалиме. А потом в гостинице по телевизору смотрел заседание этого кнессета... Там все говорят друг другу в глаза только правду! Правду, правду, и ничего, кроме правды!!! Некоторые на это обижаются, и тогда в кнессете доходит, извините, даже до рукоприкладства... – А у нас?!. – закричал учитель истории Фейгельман. – Этот умница, этот красавец – Марк Горячев прямо в…

Ну что сказать… Его биография полна тех ярких моментов, которые меняют направление жизни. Иногда резким рывком, а иногда — незаметно, словно терпеливый могучий водный поток, точащий русло реки. Когда Артему Анатольевичу Антонову было всего три с небольшим года, он увидел обнаженное сердце мужчины, лежащего на операционном столе. И узнал, что есть на свете такие врачи, которые выясняют, отчего умирают люди, чтобы помочь другим докторам лечить тех, кто еще жив. С тех пор он больше не хотел быть ни…