Современная проза

Под “всем” он, разумеется, имеет в виду Светкин бестактный характер, сплетни, проповеди Чернова и разные бытовые неудобства, чинимые Светкой и, в силу бестактности характера, не догадывающейся о том. Но она била посуду, эта халда Светка, спала до одиннадцати, ломала режим Ромаше, она шаркала за стеной, – и под натиском ее ругани, ворчания, под стоны предметов, которые она крушила вокруг себя, отступала ночная паника, отпускала на свободу Гаврилова, специалиста по аэродинамике и отца-одиночку. …

Маркса да станут просить сучкины лекции и эти лекции зубрить? – Пошли втроем в военкомат, попросим, чтобы вместе забрали, – сказал Никита. – Я уже служил, – буркнул Виля. – Пойдешь на сверхсрочную. Будем тебе пряжки натирать. Они пили пиво в стояке на улице Строителей. Бодрились, крепились, но настроение было отвратное. – А делать нечего, робяты, придется клеить Сашку Вальдес, – сказал Анастас. – А при чем тут Вальдес? – вяло поинтересовался Никита. – А при том, что она сучкина дочь.…

– Это уж тебе виднее, – уклонился Жожо. – Я помогу тебе. Сделаю так, как тебе нужно. – Даром? – подозрительно спросил Жожо. – Практически даром, – ответил куст и изменил красное пламя на синее. – Давай только иногда старухе какие-нибудь остатки твоей продукции, пусть полакомится напоследок. И все будет как ты хочешь. Это действительно было практически даром. В булочную Жожо раз в два-три дня приезжал на мотороллере человек из бесплатной столовой для бедных и забирал оставшуюся позавчерашнюю выпечку…

Так что же мы расскажем нашим детям? Что мы все забыли. Вот я и повторяю: мои записи – это не то, что было. Это указание на то, что было. Но на что? 18 ноября 1998 В электричке я услышала, как старуха сказала, что в ноябре Бог землю не видит. Я смотрела в окно. Осеннее золото давно было смыто дождями. Земля лежала черная под низким небом. И Богу, с его высоты, конечно, она была не видна, сливаясь с чернотой космоса. И любое преступление оставалось безнаказанным в ноябре. Академик…

Такой чудесный утренний макияж на природе, а тетя Аня даже не разогнется, не порадуется на Божий мир. На часах семь тридцать. Люда в полном сборе. На ней брючный костюмчик – беж; на шее платок белый, газовый. Сумочка у девушки лаковая, черная и такие же туфли – черные, на среднем каблуке. Поддевши лаковым носком, Люда сперва выставляет на улицу Дуську, а потом и сама, в облаке польских “Может быть”, выходит на крыльцо. – Я побежала, теть Ань! Тимофеевнин зад неколебимо высится над клубничной…

Говорит мне таможня: – Попал ты, парень: кожа приматов хуже наркоты. Так и вышло, по сказанному: на деньги большие попал – откуп, долги. Ужас меня объял, скушал, жизнь совсем обрыдла. Жена мне говорит тогда: – Ты бы ушёл пожить ещё куда-нибудь, а то и меня с тобой прищучат. А я тогда в последний заезд подхватил в Чаде дизентерию: хлебнул в аэропорту, в сортире, две горсти воды из-под крана – не стерпел, жарко там очень. Не пожалела: – Иди, – говорит, – подобру-поздорову. Я и пошёл:…

– Кирюха, не может быть! Ты-то что здесь делаешь? 2 Пора объясниться, впрочем. Со мною вот что стряслось: вы, конечно, будете смеяться, но я пошел служить в ежедневную газету. Узнав об этом, один мой товарищ по цеху при встрече довольно злобно процедил: – Пристроился, значит, к денежкам… Позже другой, мне передали, говорил в ЦДЛовском буфете: – Жаль, продался Кирюха, был ведь талант.- А в лицо неумеренно расхваливал мои вполне заурядные газетные опусы, которые приходилось теперь кропать…

И потому, услышав стороной о готовящемся Указе, Наташа испытала сперва лишь легкий трепет в душе. Но потом, по мере того как она вдумывалась в судьбоносный для нее смысл этого готовящегося верховного распоряжения, ею понемногу стала овладевать самая настоящая паника. Да и любая на ее месте, узнав что-нибудь подобное, будь даже не робкого десятка, заволновалась бы. Было отчего. Если, конечно, речь не идет о какой-нибудь старой деве, о совершеннейшем уже синем чулке. Или о правильной даме, всю жизнь…

Я покосился на Семеныча… А он как раз долдонить начал: – Слышь, а? Давай до корейцев заскочим… Слышь, толкнем им пару, а? Чего ты?! А то навару ни фига нету. Я киваю. Почему бы и нет? Семеныч на красный, к тому же через сплошную белую разметку свернул в сторону Приречного проспекта, чтобы проскочить к набережной. Ну говорю же, день как день был. Катили мы по Приречному часов в десять утра, а нам крепыш какой-то голосует. Конечно, не надо было останавливаться… И вляпались! Приречный, он…

Триптих 1. Львиный зев У Шалиманова депрессия. Началась неожиданно и безо всякого предупреждения – как будто нельзя было хоть каких-то вестников подослать, ну там, головную боль или неясное томление. Так нет ведь – еще день назад ходил Шалиманов веселый и даже немножко высокомерный, а сегодня утром началась депрессия. Подстрелила Шалиманова, как из пистолета. Он уже вышел из дому и даже достал ключи от машины, как она началась. Депрессия. Закружила в жутком танце омерзения к самому себе. Шалиманов…

Енисенин… Рек-то много! Да чего уж там – названия почти всех улиц так или иначе (а чаще всего непосредственно) связаны со всей этой марксистско-ленинской бодягой. Как и везде, впрочем… У нас, в отличие от Саратова, хотя бы нет улицы имени 1937 года – да-да, не удивляйтесь! Так она у них и называется: Двадцатилетия Октября. Не-ет, центр у нас замечательный! В жару что может быть лучше мороженого, которым здесь торгуют на каждом шагу? Продавщица вручает тебе стаканчик, достает сдачу, почему-то тоже…

“Ямаха-викинг” – название снегохода. Пока месишь снег или ворочаешь засевший в наледи снегоходище, ослепительность снежной окрестности будто выключена и становится наградой лишь по завершении дела, когда, переодевшись в драную фуфайку и таща в избушку охапку дров для раскаленной печки, боковым зрением уловишь догорающее небо. И именно эта вековая драная фуфайка и ватный зуд в перетруженных ногах и дают право на этот алмазный снег, рыжую икру в мятой алюминиевой чашке и красно-зеленое зарево северного…

Енисею, по далекой и абсолютно ровной полоске песка того берега. К гулянке Парень готовился сам, набирал водки, а когда собирались мужики, шел к матери и говорил официальным тоном и как бы мимо всех возможных возражений и переживаний: “Мама, мы там сидим с мужиками, дай нам чё-нибудь закусить”, – и мать, качая головой, послушно переваливаясь на своем костыле, резала домашний хлеб, доставала черемшу, наваливала на тарелочку вареную картошку со стерлядкой и укропом, и он аккуратно нес тарелки, открывая…

(почему-то надо именно "в лучшем виде"), все расходы он берет на себя, а я только должен ей и еще Нине, подружке ее с тех давних, студенческих, времен, позвонить и договориться. Но сначала понять, хочет ли этого Ирина. Да, вот так, по голосу (а еще лучше, если б я говорил, а он тоже слышал), потому что если она не хочет, то тогда не надо. Чтоб не получилось, что мы вроде как об одолжении просим, а они (то есть она, Ирина) – без особой охоты. Если так, то не стоит, ясно? Я все сделал, как…

Прохожих совсем не видно. Пешеходная дорожка не заасфальтирована, а по гальке идти трудно. Тэнган подумал, что американцы не ходят здесь пешком, вот ее никогда и не покроют асфальтом. Неожиданно его догнало свободное такси. – Знаете особняк рядом с тюрьмой?… – А-а, дом, где живет Камэсукэ Дзяхана? Знаю. – Пожалуйста, туда. Тёко Тэнган уселся поудобнее на мягком заднем сиденье и закурил. Он не часто мог себе позволить разъезжать на такси за свой счет, поэтому сейчас испытывал определенное удовольствие.…

Ну вот, теперь полегче. Меркулов, глубоко затягиваясь, вновь оглядел площадь. От Совмина шли какие-то люди, штатские, без оружия и с сумками. Перешли мост, скрылись за Музучилищем. Взгляд уперся в знакомое с детства здание, и сразу вспомнилось. «Ура! Ура! Я шишечку нашел, её я погрызу и дальше поползу.» Сколько ж ему тогда было? Двадцать? Двадцать пять? Встречались уже редко — семья. Но на тот «капустник» Кот достал пропуска всем. Или Ерша уже не было? Не было, точно. Как там ещё? «Отрезали…

Все эти годы вы были увлечены игрой в слияния и поглощения, в IPO, увеличение EBITDA, и прочими аббревиатурами. Надувая мыльные пузыри своих инвестиционных фондов, банков, торговых сетей и страховых компаний вы забыли, что социальная ответственность бизнеса – это не инструкция по применению туалетной бумаги. Кризис – не просто падение вашей выручки и оборотов, это еще и миллионы рассыпавшихся в стеклянную крошку чужих судеб. А вы даже не слышите хруста, ступая по ним подошвами ботинок. Возможно,…

На стоянку заруливала черная Лада — восьмерка. Гарик оценивающе посмотрел — может и полтинник слупить удастся, бобер богатый. Тачка незнакомая. Может, на блядки мужик приехал. Сплюнув себе под ноги, Гарик поплелся на другой конец стоянки… Саму по себе стоянку, которую курировали Змей и Гарик, сделали в прошлом году. Раньше во дворе большого девятиэтажного дома была заасфальтированная площадка, летом тут играли в футбол, зимой заливали каток. Но машин становилось все больше и у подъезда места уже…

   Ещё через час как из-под земли явился сам Воронцов. Он был бледен.    - Что вы им сказали? - спросил он Радищева.    - На основании имеющихся распоряжений: что никаких поблажек для королевских французских судов сделано быть не может. По министерскому соглашению они от досмотра не избавлены. И объявлении - вот они, - Радищев кинул на конторку объявления. - Притом полдня работы потеряны.    Воронцов, не веря глазам, схватился просматривать объявления.…

Так все убедились в том, что Меджекивис дружит с лесными зверями и птицами и понимает их язык. Меджекивис и Бизон О днажды Меджекивис вышел с утра пройтись и, шаг за шагом, забрёл в самые настоящие бескрайние прерии. Там росли высокая полынь и шепчущая трава, и пасся бизон по имени Татанка, который покосился на Меджекивиса неодобрительно. Татанка недолюбливала Меджекивиса и вообще всё племя оджибуэй. Племя дакотов она тоже недолюбливала. Вообще она недолюбливала все индейские…