Современная зарубежная литература

Глава 2. ХЦЕ – его Прозвище и Репутация Генезис и именование Хамфри Шимдена Иервикера. Гэети Театра постановка Королевского Развода. Теперь (чтобы воспретиться на веки малые Ирландужных Древ и Лили О'Рангусей), касаемо генезиса Гаральда или Хамфри Шимпденового рабочего позорвища (мы сновна в дофамильном продроматическом периоде, разумеется как раз когда энос 0 меловал нахолльные силки) и сбрасывая раз и на всё те теории из по-старее исторчников которые б связали его назад с такими стержневыми…

Про низость Шема (4) Он сам собой разумелся что любой додик неприязнил что-угодно как бы то ни было приближающееся к простой прямолинейной стойке или сокрушительной заваг'ушке, так часто как призывали его судействовать любой октагональный спор среди сленгохуищ, законченный сливалец же вечно терся плечами раньше с последним говорителем и жателей трящиками (рукосновение что есть речь без слов) и соглашался с каждым словом едва лишь пополам произнесенным, прикажь мне!, твой слуга, добро, я вас чту,…

Она так ждала сегодняшнего вечера – вечера их четвертой годовщины. Чтобы отметить ее, Энни даже спланировала романтический ужин. Эд сегодня прилетает домой после пятидневных съемок рекламы в Кейптауне. Она слышит, как поворачивается ключ в замке входной двери. Дверь распахивается, и вот он, такой красивый, неудержимый, оглядывает ее всю с головы до ног, демонстрируя одобрение и удовольствие. Он театрально протягивает ей огромный букет цветов. – Спорим, ты думала, что я забыл. – Я бы не…

В танце снежинок Посвящается светлой памяти моей бабушки – самого доброго человека из всех, кого я знаю Скользя ладонью по серебру изогнутого поручня, она грациозно выбралась по мозаичной римской лестнице из бассейна и небрежно сняла шапочку, отчего рассыпались по плечам мягкие локоны. Вся во власти умиротворения, подаренного прохладой воды и эхом усталости, она не замечала тёплого взгляда матери, любовавшейся дочерью из тени просторной веранды роскошного дома, перед которым и раскинулся…

Пальмы, пальмы… Она много снимала их в тот год – её первый год в Варадеро*. Яркие блики моря, казалось, светились на этих фотографиях, пронизывая полупрозрачные, напоенные влажным зноем тени деревьев. Она хорошо помнила запахи того лета, помнила вкусы дайкири* и конгри*, мелодичные переливы румбы, в которые влюбилась с первых же нот. Помнила собственный жадный восторг и почти лишавшее дыхания желание снять и поймать каждый миг знакомства с этим городом. И вновь, как всегда, сердце вздрогнуло и…

Посвящается молодому человеку, который идеален во всём, кроме одного: он персонаж комикса Навеяно композицией «My love» группы We tlife Пустой дом. Пустая улица. Бездонная пропасть в груди. Солнечные блики в листве и свет любимых карих глаз. Длинные, гибкие пальцы хирурга коснулись звонких клавиш, забегали по их глянцевой поверхности, и хрупкая тишина светлой комнаты дрогнула, разбилась переливами нежной композиции. И, вспыхивая перед внутренним взором, прозрачным потоком устремились…

J. D. Vance, Hillbilly Elegy: A Memoir of a Family and Culture in Cri i Бывший морской пехотинец и выпускник юридической школы Йельского университета, а ныне вице-президент США от Республиканской партии Джеймс Дэвид Вэнс рассказывает о своем детстве в бедном городке и предлагает глубокий анализ социально-экономической среды, в которой живет белый рабочий класс Америки. «Элегия Хиллбилли» – мемуары, в которых развенчивается миф американской мечты и открывается проницательный взгляд на классовый…

Будущее, которое наступило? * * * Между ночью, когда мне впервые приснился тот сон, и тем разом, когда я осознала его смысл, был разрыв в четыре года – за это время некоторые люди перестали быть частью моей жизни. Конечно, с кем-то из них я рассталась по своей воле, но с кем-то… Я бы отдала всё что угодно, лишь бы вернуть их назад. В некоторых древних религиях говорится об огромном зеркале, которое бдит за каждым движением каждого человека и запечатлевает его жизнь. Если бы когда-нибудь я столкнулась…

– Это еще зачем? – Только не делай вид, что забыла, – фыркает Джорджиана. – Я еще две недели назад говорила тебе про интервью. Я помню. Просто не хочу его давать. – Что еще за интервью? – Такое же, как те, что ты давала сотни раз до этого. – Она ставит поднос на стол с громким стуком. Каким-то чудом ничего не разбивается. – Неважно, сколько интервью я давала, мне каждый раз этого не хотелось, – говорю я, но мысленно смиряюсь со своей участью. – Для кого оно? Что за газета? – Журнал…

– Как хорошо, что пошел дождь, – нарушил неловкое молчание Сангхак. Я вытерла лицо обеими руками, как будто его намочил ливень. Чансок порылся в карманах, достал сигарету и закурил. – Ну что, пойдем? – сказал Сангхак Чансоку и встал первым. Чансок собирался было что-то ответить, но просто встал вслед за Сангхаком и вышел из комнаты. Его лицо казалось очень темным – возможно, из-за тусклого света. Я взглянула на Наен, не зная, последовать за ними или оставаться на месте. Наен сидела, прислонившись…

Себастьян смотрел мне вслед, пока я поднималась по трапу в частный самолет Маркуса Козела. В глубине души я еще надеялась, что Себастьян со всем разберется и вытащит меня из этой ловушки, усадит в машину и увезет далеко-далеко от всего этого безумия. Но он этого не сделал. Я позволила себе взглянуть на него в последний раз, прежде чем войти в самолет. Он смотрел на меня как всегда, будто ничего не происходит. Как можно быть таким бесчувственным? Как он мог отдать меня в руки злейшего врага и…

Его внутренний мир был населен не только персонажами, с которыми он знакомился по книгам, по фильмам или картинкам, но и персонажами из внешнего, реального мира, приобретавшими, однако, иной вид. Он чувствовал, как за тем, что являет внешний мир, скрывается еще нечто, что не проявляется вовне. Так, учительница по музыке что-то утаивала, приветливость домашнего доктора была искусственной, а соседский мальчик, с которым он иногда играл, был неискренен – он чувствовал все это задолго до того, как узнал…

– Никогда не забуду! – с жаром воскликнула Мария, в очередной раз попросив королеву рассказать о славных делах ее благородных родителей, короля Фердинанда и королевы Изабеллы. – Изабелла была великой королевой. Однажды вы станете такой же, – улыбнулась Екатерина. – Вместе с Карлом вы будете править Англией, а также Испанией и Священной Римской империей. Мария не могла представить себе размеры огромной территории, на которую простиралась власть ее будущего супруга. Испания, Нидерланды, Германия,…

Если бы он только мог, если бы ему только позволили, он поставил бы прямо под кладбищенским забором палатку, поселился бы там и по целым неделям не возвращался в Ортуэлью: питался бы корешками и дикими фруктами, пил дождевую воду или собирал капли росы. На войне он и не такое пережил, да и потом, в голодное время, тоже. А где недели, там и месяцы, где месяцы, там и годы, которые ему еще отпущены судьбой. Никасио все просчитал. Беда лишь в том, что Мариахе ему этого ни за что не позволит, а он не…

– Восемь с половиной, запросто! – высказал свое авторитетное мнение Бил и сделал драматическую паузу. – Я бы с ней переспал. – Даже кошка не станет лизать его макарошку, хоть он яйца сметаной намажет, – шепнул мне Сет. Я оглянулся, чтобы посмотреть на девушку. Олли! Ну да, кто же еще. И она шла в нашу сторону. В этом году Олли перешла в старшую школу и сразу же начала безудержно модничать. И останавливаться явно не собиралась. Сегодня она выбрала стиль преппи [2] : блондинка с растрепанными…

Роман исключительной красоты. Kirku Review Очередное подтверждение расхожей истины: ирландцы в самом, самом деле умеют писать. Как будто недостаточно тугой, язвительно лиричной прозы дублинца Линча, здесь это доказывает еще и напряженный, подводящий к откровению сюжет. Library Journal Выдерживает сравнение с «Трансатлантикой» Колума Маккэнна… проза прекрасная до изумления, стиль и тематика напоминают Кормака Маккарти. Это сильная штука. Bookli t Линч пишет с поэтической…

Он подал ей шляпку с лентой и шерстяную шаль. Она аккуратно сложила вещи и убрала в саквояж. – Не беспокойтесь, прошу вас! – Позвольте… – С этими словами он протянул руку к следующему предмету туалета – и залился краской. Уна быстро выхватила у него из рук шелковую сорочку, еще несколько раз коснувшись кружевами его обтянутых перчатками пальцев. В знак смущения она опустила голову, спрятав лицо за полями шляпки. – Я… э-э-э… – Он неловко заерзал на корточках, пачкая полы пальто о грязный пол.…

Роман Альберта Санчеса Пиньоля отважно и наглядно вскрывает мифы и манипуляции, кто бы их ни творил. Артуро Перес-Реверте о «Побежденном» «Побежденный» – магнетический роман: невозможно оторваться от этой истории, отмахнуться от ее чар… Главный герой поистине укоренен в своей эпохе, как будто порожден воспоминаниями, скажем, Джакомо Казановы, с которым у него много общего. La novela antihi torica о «Побежденном» Редко попадается такая книга, про которую ясно, что ее будут читать…

До аннексии Петер Штайнер никогда не задумывался над происхождением Адлеров, считая их такими же австрийцами, как он сам. Ему было известно, что они евреи, как еще сто девяносто тысяч жителей страны, но это не имело значения. Штайнер был агностиком, и христианство, в котором его воспитали, казалось ему таким же иррациональным, как и другие религии; Рудольф Адлер, насколько он знал, придерживался тех же взглядов, хотя ради жены и совершал некоторые ритуалы. Для Ракель было важно, чтобы их сын Самуил…

– Мама! – позвал он и сглотнул ком в горле, дожидаясь ответа. Но услышал только громкий скрип, доносившийся из ее комнаты. Он бросил взгляд в конец коридора, где виднелась мебель в шотландскую клетку. «Я, наверное, лучше пойду делать уроки или лягу вздремнуть», – подумал он. Мама рано или поздно выйдет. Иногда она вела себя как обычно, готовила ужин и просила его накрыть на стол. Но в другие дни… в другие дни все было из рук вон плохо. А он не хотел, чтобы этот день тоже вошел в число плохих. Правда,…