Современная зарубежная литература

There e aid neutrally, ‘They are haring a room at the hotel.’ So they were lover . Rafiq glanced down at the photograph on hi de k. Fine featured, medium height and lim, the woman wa laughing up at the man he’d had in hi ight for the pa t two year . She didn’t look like Felipe Ga tano’ ort, but then, he thought with ice-cold anger, neither had Hani. Hi i ter, now dead. ‘What have you di covered about her?’ ‘Not much, but I’ve ju t been talking to a ource in New Zealand. I taped the…

Я похолодела, прочитав это описание. Оно напомнило мне о самой позорной тайне моей семьи. Состоит она вот в чем: мои родители познакомились не в баре, не в колледже и не через друзей (я рассказывала все три версии). Нет причины, по которой мужчина из спального пригорода в Нью-Джерси мог столкнуться с деревенской девушкой, живущей в трех часах езды от Екатеринбурга, в России. Ни случайно, ни по воле судьбы, ни как в романтическом кино. Родителей познакомил своего рода матчмейкер. Папе было одиноко,…

Там кругом вода. А Куойл воды боялся и не умел плавать. Сколько раз отец отдирал его от себя и бросал в пруды, ручьи, озера, в набегающие волны прибоя! Куойл отлично знал вкус морской соли и водорослей. Начиная с краха этой ранней попытки сына научиться плавать хотя бы по-собачьи, отец наблюдал множество его других неудач, которые размножались со скоростью болезнетворных бактерий, – словом, сплошные провалы: неспособность научиться сидеть прямо, неумение быстро вставать по утрам, отсутствие внятной…

В июне 1968-го в чешских газетах был опубликован манифест «Две тысячи слов». Более 60 подписавших его деятелей науки и культуры приветствовали демократизацию и опасались возможного вмешательства иностранных сил. Этот документ вызвал острое неудовольствие Брежнева. Советский Союз потребовал свернуть реформы и восстановить цензуру. Александр Дубчек не стал выполнять эти требования, и 21 августа 1968 года вооруженные силы пяти стран Варшавского договора вошли в Чехословакию. Дубчек был арестован и вывезен…

Когда он погасил сигарету, взгляд его привлекла женская фигура, направлявшаяся к одному из столиков бара. Это была женщина среднего возраста, все еще привлекательная. На ней были джинсовые шорты, которые позволяли видеть красоту ее загорелых ног, а также полосатая майка, которая открывала прекрасную пышную грудь. На ногах у нее были эспадрильи, за плечами висел терморюкзак, а в руке она держала пляжную сумку. Паки несколько минут с любопытством созерцал, как она идет мимо, пошатываясь под тяжестью…

Я поднялась с земли и оглядела оставшуюся у меня пачку бумаги. – Но мы не успели обработать даже половины наших флаеров. Грейс пожала плечами, обмахиваясь от жары ладонью, как веером. – Я думаю, в конце дня нам просто придется вернуть то, что мы не успеем рассовать по почтовым ящикам. – Думаю, да, – пробормотала я, ощущая, как последние солнечные лучи осветили мое лицо, а затем солнце скрылось на ночь. – Найя не против того, что вы отменили сегодняшнее свидание? Грейс тепло улыбнулась…

«Страшнее женщин-хирургов только мужчины-анестезиологи». «Хирург без анестезиолога, как шприц без иглы». «В команде с хорошим анестезиологом даже хирург может стать хорошим врачом». «Хорошему хирургу анестезиолог не нужен. Потому что пациент, крепко закрепленный на столе, не нуждается в наркозе». «– 180 ударов… Пожалуй, это немного повышенный пульс…» «А вообще мне, честно говоря, без разницы, что за теории любви ты себе создала. Любовь нельзя теоретизировать. Она…

И как в таком случае задать вопрос: «Не пора ли нам съехаться?» У нас он звучал: «Давай уберем тот потрепанный матрас из гостиной, чтобы можно было сидеть на диване, когда смотрим «Нетфликс»?» Я же ответила: «Ни в коем случае, мы просто соседки по квартире, которые еще и встречаются». Поэтому в гостиной по-прежнему оставалось спальное место. Сказала же, без драмы не обойдется. Ладно, вернемся к той роковой январской ночи. Это дерьмовое приложение на следующей неделе должно было выйти в App Store,…

Услышав меня, Дикси замрет как вкопанная: – А как же мама и папа? – Не переживай. Мы оставим им записку. Мы расстелем полотенце прямо на полу в гостиной. Если я снова забуду мелки или маркеры, придется бежать за ними в нашу комнату, пока сестра не видит. В записке будет только рисунок – наши фигурки, улетающие на Луну и машущие оттуда родителям. А Дикси, должно быть, снова нарисует над нашими головами нимбы из звезд, как ей всегда нравилось. Я очень хорошо помню все это – каждую мелочь, каждую…

Просто у мамы больше силы воли, чем у меня. Я ОБОЖАЮ еду. В детстве, получив карманные деньги, я не покупала себе игрушки или сладости – нет, я тут же бежала и покупала увесистую картофелину в мундире с сыром и бобами. – Не трогай журналы, – почти не разжимая губ, говорит мама. – На них полно микробов. Я мысленно перебираю предметы, которые уже трогала здесь: дверь, звонок, перила. И теперь все микробы собрались у меня во рту и на маленьких белых пупырышках языка собираются в какую-нибудь смертельную…

Но мой разум, как у Майора Тома из песни Дэвида Боуи, совершенно спокоен. Говорят, за секунду до смерти перед глазами пролетает вся жизнь, но в моем случае это лишь один фрагмент. Мгновение, когда я проснулась, а он исчез. Те последние секунды, когда мои тело и душу еще объединяла хрупкая алхимия под названием «быть живой». Но дух мой утомлен невыносимой скорбью, и душа жаждет проститься с плотью и кровью, которые называла домом. Такое облегчение – просто отпустить. 2 Элис Несколько…

Листок бумаги дрожал так, что она вцепилась в него обеими руками, сверяя цифры, возникавшие на экране одна за другой в ядовито-красных кругах. – Восемь, одиннадцать, семнадцать, двадцать шесть, тридцать два, тридцать семь. И бонус сегодняшнего вечера… двадцать девять. Колебалась ли она? Оглядываясь назад, следовало бы ответить «да», – однако, по правде говоря, всего несколько секунд, не минуту даже. В фанфары никто не трубил, просто немного уставшая холеная телеведущая пожелала зрителям доброй…

О книге В данной книге собраны произведения известного корейского писателя начала XX века Хён Чжингона, относящиеся к раннему и среднему периоду его творчества. Оценивая его роль в становлении и развитии корейской литературы, Хён Чжингона часто называют «корейским Чеховым»; короткие рассказы, написанные очень простым языком, как в зеркале, отражают реалии времени, в котором жил писатель. Даже сейчас, в XXI веке, его произведения читаются легко и вызывают глубокое чувство сопереживания, поскольку…

Это ужасно. А я в долю секунды решаю, быть мне мужчиной или женщиной, но отказываюсь выбирать между двумя частями самого себя – я по собственной прихоти становлюсь то одним, то другим, и столько времени, сколько мне угодно. Мне повезло: я могу избавиться от шаблонов, которые давят на нас, от нестираемого клейма, могу воспользоваться прелестью сомнения. И очень дорожу этой роскошью. Помимо внешности и повадок, все решает голос. Возможно, благодаря абсолютному слуху я могу играть голосом, как мне…

I Как и всегда, он стоял и просматривал счет перед оплатой. Это была старая привычка, которая появилась у него благодаря воспитанию отца: пробежаться по счету глазами еще раз, чтобы убедиться, что сумма к оплате не завышена. Однако сейчас он поймал себя на мысли, что он полностью утратил способность складывать числа. Стоя на ресепшн, он попытался собраться с мыслями. Затем достал кошелек, где лежали рупии и доллары США, и попробовал отсчитать нужную сумму – не вышло. Нечто столь фундаментальное…

Предчувствуя открытие, я приблизился ко второму монументу – он был посвящен памяти павших на фронтах Второй мировой. В высеченном на камне списке не было ни одного Пальмизано, и я предположил, что эта фамилия – и вся семья – не пережила предыдущей мировой войны. Однако распределение фамилий в списке и здесь было поразительным – на сей раз половина погибших происходила из семьи Конвертини. Я вернулся к первому памятнику и позвал Анну. Когда она подошла, я не удержался от едкого и горького замечания,…

Марат жил всего в нескольких кварталах от меня, ближе к реке. Три минуты пешком. Тут вообще всё было под боком: родильный дом, детский сад, музыкальная школа, военкомат, магазины, аптеки, больницы, кладбища. Можно было прожить жизнь, не выходя к ближайшей станции метро. Мы так и делали. Жили в старых кварталах, зависших над рекой, росли в перестроенных и переделанных квартирах, выбегали по утрам из сырых подъездов, возвращались вечером под ненадёжные дырявые крыши, которые никак нельзя было до конца…

4 Я перечитываю старые редакции и ловлю интересное совпадение. Тогда я тоже начинал с вида из окна. Поселил главного героя в мою комнату и разбудил его в день, когда должно было произойти множество событий. Герой впервые за много лет остался один и мечтал, что это начало его спокойной жизни. Спокойствие, по моему плану, должны были передавать бутафорские деревья с недавно вылупившейся листвой, отсутствие ветра, что было заметно по веткам, и какая-то птица, летящая как разорванный чёрный пакет.…

– Агнесс, найди мне его! За 20 лет, она уже привыкла к этому, побежала наверх, нашла галстук, который висел на самом видном месте, спустилась и подала Ричарду. Он сам завязал галстук, Агнесс подала ему портфель, и он поехал на работу. Он никогда не завтракал, считая, что утра надо начинать с виски. Томас, проснувшись от криков отца, лежал, думал, чем бы заняться. Он нигде не учился, постоянной работы не имел, но, не брал денег у отца. Ричард был на него зол, что сын не пошел по его стопам.…

В последний момент было решено, что мать останется с нами еще на несколько недель, до конца лета – проследит, чтобы у квартиранта имелось все для нас необходимое, и поможет собраться в школы-пансионы, куда нас переводили. В субботу накануне того дня, когда отец в одиночку улетал в дальние дали, он снова взял меня в учреждение на Керзон-стрит. Следующие несколько дней он просидит закорючкой в самолете, и ему хотелось размять ноги. Доехав на автобусе до Музея естественной истории, мы прошли пешком…