Современная зарубежная литература

Во-вторых, такая книга заставит ее плакать по меньшей мере в трех, а то и в четырех местах. В-третьих, в ней не меньше трехсот страниц, но обязательно не больше трехсот восьмидесяти. В-четвертых, никаких зеленых обложек. Книгам в зеленых обложках доверять нельзя, этому ее научил горький опыт. – С удовольствием, – ответила Сабина Грубер, которая вот уже три года управляла книжным магазином у городских ворот. – Что вы любите читать? Урсула Шефер отвечать не хотела – она хотела, чтобы Сабина Грубер…

И с каждым прошедшим годом слабела его уверенность в том, что в день похорон отца Бенни находилась где-то рядом и что у него вообще была сестра. Что у него была круглолицая маленькая сестра с кудряшками, которая всюду ходила за ним по пятам. Что она когда-то поддерживала его на общенациональных спортивных соревнованиях. Что, взяв в руки свой докторский диплом, он услышал, как по конференц-залу проплыл ее голос. Что прежде он хоть раз чувствовал себя таким. Осиротевшим и подавленным. …

– Как тогда лучше его называть? – Он метрдотель, но предпочитает титул мажордома, поскольку в нем содержится слово «дом», и, стало быть, по его мнению, наша главная задача – сделать так, чтобы гости отеля позабыли, какое место они считали своим домом до того, как оказались здесь. – Венецию, – сказал я. Стоило мне произнести название этого города, как мне на брюки просыпался пепел от сигареты. Он заметил это и, прежде чем я успел возразить, снял белую перчатку, чтобы тщательно отряхнуть ею мою…

Со мной мать вполне продуманно держала дистанцию. Помню, как я стучалась в закрытую дверь ее комнаты. “Maman” , – звала я, думая, что она не слышит стука. В какой-то момент я перешла на Анук – в надежде, что на имя она будет отзываться охотнее. Со временем произносить “Maman” становилось все трудней, мягкость согласных входила в противоречие с отчужденностью, которую я так часто испытывала в ее обществе. Слово “Анук”, напротив, заканчивалось резким, угловатым звуком, и, выкрикивая это имя, я как…

2. Не ем мармелад. 3. У меня вьющиеся рыжие волосы, а не прямые короткие каштановые, как у нормальных людей. 4. У меня нет мобильного телефона. 5. Не играю в видеоигры. 6. В жизни не ходил в «Макдоналдс». 7. Люблю садоводство и восхищаюсь Аланом Титчмаршем. 8. Играю на укулеле. 9. Не люблю футбол (это настолько странно, что стоит упомянуть дважды). 10. У меня «пчелиный» рюкзак. Что касается последнего пункта: это не значит, будто я ношу желто-черный рюкзак в виде пчелы. Таких…

Руки выглядели несуразно внушительными по сравнению с худым торсом с выступавшим позвоночником и ребрами. На лопатках курчавились черные волоски, как и на пояснице, над серыми джинсовыми шортами. Такие же волоски – удивительно короткие для такого дылды – курчавились на ногах, предплечьях и между пальцами. Самуэлю стало не по себе. Это были волоски новорожденного звереныша или младенца, перележавшего в утробе. Кого же на этот раз море извергло на камни из своего лона? Солнце поднималось все выше,…

Марго продолжила: «несговорчивая», «категоричная», «не командный игрок». Смешно, как их доводы рифмовались с затасканными клише школьного футбольного тренера. Для нее, да и, думаю, для меня это свидетельствовало об особой лености ума, взращенной капитализмом, – конкуренция, конечно, превыше всего, но никаких конфликтов. – Они хотя бы предложили тебе выходное пособие? – Я уволилась, прежде чем они это сделали, – ответила она. – Вежливо послала их на хер. Мне стало любопытно, как далеко зашла…

Другая ночь. Моя старая квартира в Бруклине. Поздно, но я, разумеется, не могу уснуть. Над головой мои соседи-наркоманы весело разбирают мебель. Ветки бьются в окно. Мне вдруг становится холодно, я натягиваю на голову одеяло. Лошадей так выводят из горящей конюшни. Если лошадь не видит, она и не паникует. Пытаюсь понять, стало ли мне спокойнее с одеялом на голове. Пожалуй, нет. 2 Я устроилась в научный журнал редактором, проверяющим факты. Рубрика так и называлась – «Забавные факты». Протяженность…

Под окном моей спаленки росла яблоня. В день, когда я приехала, вокруг нее валялись красные яблоки, гнившие на осеннем солнце. В комнате стояли маленький письменный стол, кресло, в котором можно было посидеть с книжкой, и кровать, в ногах которой лежало свернутое армейское одеяло из серой шерсти. На вид это одеяло было такое старое, что могло и на войне побывать. Коричневый ковер у порога протерся настолько, что виднелись нити основы. Кроме меня там жили еще две ученицы Эколь Интернасьональ, обеим…

Пуран тоже накинула покрывало. Чадра прятала ее тело, виднелось только лицо, и сестра казалась совсем крохотной. Под глазами ее чернели полумесяцы бессонницы, под левым наливался синяк. «Значит, ей тоже досталось», – подумала я. – Не свалитесь в  джуб [1] ! – крикнула мать. Мы с сестрой перепрыгивали покрытые льдом канавки посреди улицы. В нескольких кварталах от дома нам навстречу попался первый из многочисленных городских лоточников и уличных торговцев. Два его осла были навьючены мешками…

Можно ли полюбить человека, не зная его, с одного взгляда? Как мне описать случившееся со мной без слова «любовь»? Стоя в той галерее, я чувствовала не только сексуальное влечение (которое смутно осознавала белым шумом), но нечто, что я могу описать лишь как тяжелую и тревожную жалость. Я вовсе не имею в виду, что чувствовала свое превосходство над ним. Почти всю нашу совместную жизнь я полагала, что Киран лучше меня как в сущностном, так и в поверхностном отношении. Говоря про жалость, я…

Мариана Энрикес Примечание переводчика: знаки препинания в тексте опущены в некоторых местах намеренно. Рассказчица – девушка с проблемами речевого развития, в испанском тексте множество пунктуационных ошибок, это является элементом стиля романа. Часть первая Увечное детство Моя мама была учительницей, с указкой, в белом форменном халате и очень строгая но толковая, она работала в школе в пригороде куда ходили дети из семей среднего класса и ниже и не очень-то одаренные. Лучшим…

Мы могли бы сказать, что так она и жила до самой смерти. И это не было бы ошибкой. Руфь Танненбаум не добралась до Индии, а точнее, до Польши. Она исчезла где-то в дороге, представляя себе влажный коровий язык, который лижет ее правую ступню. Как же все-таки высокомерна была эта принцесса! Посмотри на то платье, может, она все еще в нем. Где же спряталась правая ступня Руфи? I Год 1920-й, Соломон Танненбаум сидит в ресторане «К императору австрийскому » , который уже целых два года…

Все еще. Отчаянно. Прошло почти два года трезвости, но желание вернуться к тому, что он оставил позади, все еще жгло его изнутри. Впрочем, желание накачаться наркотой и выпить было несравнимо с тем, как сильно он хотел врезать Шону Иглу по морде. Лучше не думать о бухле – а это было в основном бухло – и наркоте. Нет. Ну если не бухло, то тогда… Вмазать Шону было бы приятнее, чем… если бы ему сделала минет до ужаса привлекательная личная помощница Шона? Может, так? Синди, Сэмми, Венди, или как…

Хрустя гравием, отец пошел в гараж и достал удочку и снасти. Я сунула в рот кончик своей косы и сосала его, пока он не превратился в тонкую пику. Папа тем временем направился к концу дока: в левой руке – коробка для снастей, жилет цвета хаки обвис под тяжестью свинцовых грузил и приманок. Отец обернулся на минуту, наклонив голову так, что лицо попало на свет. Я помахала, но луч солнца ударил папе в глаза, и он не увидел. Просто повернулся к лодке, забрался в нее и уплыл. Мы думали, отец остался…

– «Я мечтаю, что наступит день», – вторит Шон, подражая МЛК, – когда у каждого, даже у меня, получится забросить этот хренов мяч в корзину! Болельщики покатываются со смеху. По правде говоря, они смеялись бы и над самой дерьмовой его шуткой. Когда заправляешь Королями, словно какой-нибудь римский цезарь, братки всегда примут твою сторону. – Эй, Малыш Дон, Малыш Зик, – кричит кто-то из толпы, – не дайте себя опустить! Мой папец уж девять лет как сел, а у Кинга вообще помер еще тогда, но кого…

Владелец книжного магазина «Ниын» в сеульском районе Ынпхён, профессор Но Мёну писал в своей книге под названием «А может, и выйдет, Ниын» о «нуле книг». Это была в буквальном смысле история о таких днях, когда в магазине не продается ни одной книги. Но еще страшнее, по его словам, дни, когда в магазин не заходит ни один человек. Однако, посетив множество небольших книжных по всей стране, я поняла еще кое-что. Бывает, что никто не заглядывает в подобные магазинчики по нескольку дней, а то и недель…

Картины Бруно были очаровательны, и сам Бруно был очарователен в своей винтажной синей клетчатой рубашке из вискозы, к которой мне так нравилось прикасаться, ощущая его бицепсы под тканью. Бруно, прости развратницу. Видела Донала Мошера и Майка Палмиери – они приехали на показ своего документального фильма «Осенняя страна», а также на съемки материала для нового проекта об участниках клинических испытаний и потребителях рецептурных лекарств в городе Санта-Крузе. Это грустный и пугающий проект: капитализм…

Абсурд происходящего вызывал желание бросить всё – овощи, сумочку, фотоаппарат – и побежать по улицам прочь. Вместо этого я доковыляла до угла и вызвала такси, сгорбленная от горя, которое не могла осознать, и еды, которую не могла съесть. Я сходила на обед, потом на автопилоте направилась в студию. Снаружи, за стеклянными стенами офиса, по небу скользило единственное облачко, повторяющее профиль моей матери: сперва оно появилось в одном окне, затем переползло к другим. Веки у меня отяжелели,…

Чернее черного, и на поверхности фактур не возникает никакого света. 2 В самом начале мне семь. Мама улыбается. Даже когда его еще нет. Придет Жорж, и она улыбается. Когда его еще нет. Вот так. Такие дела. Улыбка. Молчание. Звонок. Ей даже не надо говорить, что это он. Я и так знаю. Улыбка. Я его слышу. Молчание. Звонок. Я его вижу. Смех. А потом – веселье двух товарищей, как выразилась сама мама, когда на мой восьмой день рождения, который мы праздновали с Жоржем в Диснейленде, в «Доме с…