Книги из серии "Рассказы"

– Брошку, говорю, украли… Барыня сама своими руками все обшарила. Даже швейцара Михайлу сами обыскивали. Чистый срам! Николай Сергеич только глядит да кудахчет, как курица. А вы, барышня, напрасно это дрожите. У вас ничего не нашли. Ежели не вы брошку взяли, так вам и бояться нечего. – Но ведь это, Лиза, низко… оскорбительно! – сказала Машенька, задыхаясь от негодования. – Ведь это подлость, низость! Какое она имела право подозревать меня и рыться в моих вещах? – В чужих людях живете, барышня, –…

ПИСЬМО К УЧЕНОМУ СОСЕДУ Село Блины-Съедены Дорогой Соседушка. Максим… (забыл как по батюшке, извените великодушно!) Извените и простите меня старого старикашку и нелепую душу человеческую за то, что осмеливаюсь Вас беспокоить своим жалким письменным лепетом. Вот уж целый год прошел как Вы изволили поселиться в нашей части света по соседству со мной мелким человечиком, а я все еще не знаю Вас, а Вы меня стрекозу жалкую не знаете.Позвольте ж драгоценный соседушка хотя посредством сих старческих…

– Что? – спрашивает военный. Иона кривит улыбкой рот, напрягает свое горло и сипит: – А у меня, барин, тово… сын на этой педеле помер. – Гм!.. Отчего же он умер? Иона оборачивается всем туловищем к седоку и говорит: – А кто ж его знает! Должно, от горячки… Три дня полежал в больнице и помер… Божья воля. – Сворачивай, дьявол! – раздается в потемках. – Повылазило, что ли, старый пес! Гляди глазами! – Поезжай, поезжай… – говорит седок. –…

Фельдшер берет козью ножку, минуту смотрит на нее вопросительно, потом кладет и берет щипцы. – Ну-с, раскройте рот пошире… – говорит он, подходя с щипцами к дьячку. – Сейчас мы его… тово… Раз плюнуть… Десну подрезать только… тракцию сделать по вертикальной оси… и все… (подрезывает десну) и все… – Благодетели вы наши… Нам, дуракам, и невдомек, а вас Господь просветил… – Не рассуждайте, ежели у вас рот раскрыт… Этот легко рвать, а бывает так, что одни только корешки… Этот – раз плюнуть… (Накладывает…

— Оно, конечно, так-то так, всё это прекрасно, да как бы чего не вышло. Всякого рода нарушения, уклонения, отступления от правил приводили его в уныние, хотя, казалось бы, какое ему дело? Если кто из товарищей опаздывал на молебен, или доходили слухи о какой-нибудь проказе гимназистов, или видели классную даму поздно вечером с офицером, то он очень волновался и всё говорил, как бы чего не вышло. А на педагогических советах он просто угнетал нас своею осторожностью, мнительностью и своими чисто…

— Диктант удовлетворителен, — сказал инспектор. — Осмелюсь довести до сведения вашего высокородия, — сказал подбодренный Фендриков, искоса поглядывая на врага своего Галкина, — осмелюсь доложить, что геометрию я учил из книги Давыдова, отчасти же обучался ей у племянника Варсонофия, приезжавшего на каникулах из Троице-Сергиевской, Вифанской тож, семинарии. И планиметрию учил и стереометрию… всё как есть… — Стереометрии по программе не полагается. — Не полагается? А я месяц над ней сидел… Этакая…

Герстон не собирался осматривать Врата Смерти, приберегая это развлечение до более мрачных времен. Водопад Творческих Устремлений он тоже пропустил, справедливо рассудив, что творчество может подождать. Ему вообще никуда не хотелось торопиться. Не хотелось даже видеть павильон Вечной Жизни. Между тем компания сварганила поистине гигантскую медузу, едва поместившуюся в одной из неглубоких лагун южной Флориды. Медуза представляла собой единое целое, состоящее из жизненной энергии тысяч, а в скором…

– На первую и вторую синестерианскую публикации. И, разумеется, сохраню за собой права на экранизацию, но заплачу вам пятьдесят процентов от суммы сделки, если смогу продать на Синестерии права на съемку фильма. – Насколько это вероятно? – Трудно сказать. Пока что Земля считается у нас новой литературной территорией. – В таком случае я хотел бы увеличить свою долю до шестидесяти процентов. – Не стану спорить, – согласился он. – На сей раз. Не исключено, что позднее я поставлю более жесткие условия.…

Для изучения этого невероятного события собрался симпозиум, на который были приглашены все светила науки. В заключительном документе они заявили, что событие это не поддается объяснению, является уникальным и, скорее всего, в будущем не повторится. Однако ровно через месяц оно повторилось, на сей раз цилиндр опустился около столицы. Совершая частые беспорядочные движения, он переместился на расстояние 820,331 мили от места приземления. Причиненный ущерб был огромен, он не поддавался никакому учету.…

– Глупый закон, вот и все, что я могу сказать, – заметил компьютер. – Чего тут бояться, не понимаю! Что мы сойдем с ума или что? Машины и механизмы – штуки куда более надежные, чем люди. – Это стало законом со времени той катастрофы на Дездемоне. Ладно. Где мы находимся? Компьютер начал считывать координаты. – Прекрасно, замечательно! Но это ровным счетом мне ничего не говорит! У этой планеты есть название? – Если и есть, то мне оно неизвестно, – ответил компьютер. – В нашем путеводителе не значится.…

Дукакис рассмеялся. – Что же это за секрет? Уж не хотите ли вы познакомить меня с пришельцами? Уоткинс неожиданно побледнел. – С вами уже кто-то беседовал, сэр? ПРИШЕЛЬЦЫ ОБЪЯВИЛИСЬ! – Что ты болтаешь? – рассердился Дукакис. – Я пошутил. – Пришельцы – это не шутка, – возразил Уоткинс. – Идемте со мной, сэр. Я отведу вас к ним. – Не понял? – Пришельцы, сэр. Я хочу вас с ними познакомить. – В другой раз, – поморщился Дукакис. – Сейчас мне не до пришельцев. Кстати, через пятнадцать минут…

Мне повезло, что я стал членом Союза Космических Водителей. Отец мой был скромным адвокатом, честным, а значит, и бедным. В наследство мне достались только его друзья, большие шишки нью-джерсийской политики. Один из этих друзей нажал на какие-то рычаги и помог мне стать космическим водителем. Название «космический водитель» звучит эффектно, но по сути наша работа мало чем отличается от работы обычного шофера. Мы проводим в одиночестве долгие месяцы, гоняя корабли между шахтами и складами на Луне…

– Рад слышать мнение генерала Деверелла, – холодно ответил Дрекстон. – Но вам, может, интересно знать, лейтенант, что вы облокотились на пульт бомбометательного устройства? – О Боже! – воскликнул юноша и с обманчивой неуклюжестью отодвинулся от пульта. – Конечно, сейчас он блокирован, – продолжал Дрекстон. – Но еще пара подобных незначительных ошибок, когда мы будем во вражеском пространстве, и… – Я буду осторожен, сэр! – воскликнул лейтенант и с горячим желанием угодить патетически добавил: …

– Ты только посмотри, что за местечко! – пробурчал Каскер. Хелман встряхнулся и заставил себя отвлечься от мрачных раздумий.   Планета была похожа на круглого серо-коричневого дикобраза, ощетинившегося миллионами острых горных вершин, которые посверкивали в неярком свете красного карлика. Корабль кружил над планетой, опускаясь все ниже и ниже, и невероятные иглы эти, казалось, тянулись ему навстречу. – Господи, да не вся же она покрыта горами, в конце концов! – вырвалось у Хелмана. – Не…

– Да, верю, – сказал Райс. – Могу я спросить, почему? – Озарение, – усмехнулся Райс. – Полагаю, если бы вы согласились на обследование нашими учеными, они бы признали вас пришельцем. Поэтому давайте называть все своими именами. Вы – инопланетянин. Утверждаете, что прилетели с желто-зеленого мира Омэра. Что дальше? – Думаю, вам хотелось бы знать, почему я пожаловал именно сюда, именно в это время? – Правильно. – Хорошо, сэр. Я пришел сказать, что ваше Солнце взорвется через пятьдесят земных лет.…

Вадим прижимал меня к себе, смахивал мои слезы, винил себя за то, что не приехал на эту встречу первым, потому что смог бы заметить подозрительную иномарку и, возможно, успел бы спасти тебе жизнь. А я смотрела глазами, полными ужаса, на растекающуюся и увеличивающуюся под тобой лужу крови и не могла понять, почему все так нелепо закончилось. Я рассказала Вадиму про свой ночной сон. Про мокрого, грязного воробья, который упорно стучал клювом в мое окно и наводил на меня панический ужас. Вадим постоянно…

Даже весенний секс совсем не тот, который бывает зимой. Из-за зимней усталости зимний секс не такой яркий и впечатляющий. А весной просыпаются полузабытые инстинкты, и ты чувствуешь, что у тебя голова идет кругом. А все эти весенние праздники… Это же настоящая красота! Женский день, Пасха, майские выходные… Хочется надеть ярко-красное платье, золотистые туфли на двенадцатисантиметровых каблуках, слушать джаз, радоваться весеннему солнышку и танцевать. А многообещающим вечером можно просто отправиться…

За оградой он пашет землю сохою. Откуда достал соху и лошадь? Кто пахарь сей? Лавочник ли бывший, или, может быть, вице-губернатор, или иной какой милостивый государь? Говорят, что кошки живучи. Нет, живучей всех милостивые государи. Слева серое круглое деревянное здание цирка. Рядом с ним голубой майоликовый купол мечети, похожий на початок кукурузы. Справа памятник миноносцу «Стерегущему», тому, который не сдался. Старик садовник, знакомый и неприветливый, копает около памятника истоптанную…