Книги из серии "Рассказы"

Месяц назад я увидел ВВ в Харькове на конференции по машинному переводу. Собственно, с этого все и началось. Я был удивлен, когда в перерыве Панарин, отмахиваясь от обступивших журналистов, направился ко мне. — Вашего выступления нет в программе, — сказал он. — Давайте поговорим. Мы вышли в сад. Панарин отыскал в отдаленной аллее свободную скамейку и внимательно огляделся. Я заметил, что он волнуется, и спросил: — Что-нибудь случилось? — Да, — ответил Панарин. — То есть нет. Просто вы теперь…

Никто из присутствовавших в зале еще не видел такой игры. Это было сверхискусство. Все знали, что машина постоянно выигрывает. Но на этот раз положение на доске менялось так быстро и так резко, что невозможно было сказать, кому достанется победа. После двадцать девятого хода на табло машины вспыхнула надпись: «Ничья». Гроссмейстер изумленно посмотрел на «холодильник» и заставил себя нажать кнопку «Нет». Взметнулись, перестраивая световой узор, индикаторные огни — и замерли настороженно. На…

Флора здесь была совершенно необычной, что, вероятно, объяснялось наличием в верхнем почвенном слое большого количества кремния. Гарри срезал ножницами несколько кустиков и положил их в карман комбинезона. Неистребимое любопытство первооткрывателя заставило его продираться через кустарник, за которым открывалась новая, волнообразная долина, поросшая густой травой. И тут он увидел такое, что у него невольно перехватило дыхание. Нет, он не был трусом, он разведал не один десяток планет и не раз сталкивался…

Учителя и товарищи дружно уверяли Стефано, что и тем и другим бог его не обидел. Почему же сейчас, в этот вечер, он не испытывает ни малейшего вдохновения и ничто остроумное, яркое, как на зло, не идет ему па ум. Стефано было совсем отчаялся. И тут часы в доме пробили двенадцать, эхом отозвались удары церковного колокола. Стефано поднял глаза и вдруг в чернильной тьме окна увидел голову совы, огромную голову этой ночной птицы. Стефано вскочил. – О господи! – пробормотал он, судорожно протирая…

Неторопливо посудачив на животрепещущую тему: сколько им заплатит Так за такой неблагодарный труд, трое работников все-таки принялись вырубать кустарник. Иль, опасаясь змей, внимательно осматривал землю под очередным кустом, когда его взгляд привлек какой-то предмет, тускло отливавший металлом. Воспользовавшись длинным шестом, уготовленным для разгона и убийства пресмыкающихся, он выковырял предмет из-под куста. Это оказалась металлическая коробка. Иль воровато оглянулся — не видят ли товарищи —…

На заре космонавтики писатели-фантасты любили описывать межпланетные войны, чудовищные нашествия марсиан, покорение одних планет другими. По их книгам получалось, что весь космос населен бандитскими шайками, космическими вандалами, которые только о том и мечтают, чтобы поработить или совсем уничтожить друг друга. В их романах капитаны звездолетов при встрече с другим кораблем немедленно начинали палить из всех видов бортового оружия, при отступлении долго и старательно запутывали следы, уничтожали…

— Корабль поведёт трансплант. Толмен склонил голову набок. — Так. Это не по моей части… — Там, конечно, будет какое-то подобие команды. Но мы её обезвредим… и займём её место. Тогда останется пустяк: отключить транспланта и перевести корабль на ручное управление. Это именно по вашей части. Технической стороной займутся Ферн и Каннингхэм, но сначала надо установить, насколько опасен трансплант. — Я не инженер. Браун не обратил внимания на эту реплику и продолжал: — Трансплант, ответственный…

Тысячи приемников ответили молчанием. — Готовы? Помещения, заполненные механизмами, с емкостями кипящего урана, лаконично подтвердили свою готовность. Ответом на это была краткая, быстрая команда: — ОГОНЬ! Когда они находились в пятистах милях от поверхности, Питер, бледный и взволнованный, обратился к Грейсону. — Черт, что это? — внезапно спросил он. — Что это было? — Что?… Я не смотрел… — Клянусь, я видел внизу как бы приглашающие вспышки огня. Так много что я не мог их сосчитать. Потом…

– Ну притяните. – У вас есть свидетели? – Я – свидетельнца, – сказала Ниночка. – Нет, вы – потерпевшая. Но, если не было свидетелей, то, может быть, есть у вас следы насилия? – Конечно, есть. Он произвел надо мной гнусное насилие. Схватил за руку. Наверное, там теперь синяк. Адвокат Язычников задумчиво посмотрел на пышную Ниночкину грудь, на красивые губы и розовые щеки, по одной из которых катилась слезинка. – Покажите руку,– сказал адвокат. – Вот тут, под кофточкой. …

— Значит, это свершилось, — пробормотал Доусон. — Нет, вы только подумайте! — возбужденно воскликнул Саймонс, кибернетик. — Вероятность того, что мы на него наткнемся — здесь, на задворках Солнечной системы — почти не отличалась от нуля! Две песчинки в бесконечности! Все заговорили разом. — Тихо! — воскликнул командир. — Прежде всего, надо известить Землю, а потом связаться с ним. Похоже, они нас не замечают. Прайвет, вы, кажется, увлекаетесь уфологией? Может, вы знаете, что передать туда? — Гаррис…

Прошли казарму, красную, с желтым вокруг окон. Взявшись за руки, прогуливались по двое и по трое солдаты. Над водоворотом толклись зрители. Играли на гитаре. Часовой зевал. Зайцевы поковыряли кочку – нет ли муравьев. Муж развернул еду. Молодые люди в золотых ермолках, расстегивая пуговицы, соскочили к речке. – Нырни, – веселились они, – и скажи: под лавкой. Смеялись: – Пока ты нырял, мы спросили, где тебя сделали. Дудкина прищурилась. Муж щелкнул пальцами: – Эх, молодость! – «Левой!»…

— Ты знаешь, готовится новый закон о перебежчиках. — Ну и что? — Так… правительство принимает все более жестокие меры, а число перебежчиков растет. Только, будь я среди них, я бы поторопился с побегом, пока не приняли новый закон. Даже если человек колеблется, он должен решать немедленно, а то потом за это дело будут расстреливать. — Что-то не пойму, куда ты клонишь… уж не думаешь ли ты, что я состою в кружке перебежчиков? — Не состоишь… но, зная твой характер, думаю, мог бы состоять… Я…

— Но ведь у них имеются собственные религии. Как вы представляете себе внедрение? — поинтересовался Хианс 072. — У них нет единой цивилизации, а мы не можем воздействовать на все народы сразу. Остается воздействие на наиболее перспективный народ, который в процессе своего развития распространит наши идеи дальше. — Разумеется, речь идет о романцах? — произнес Ардьек 7А5. — Нет, не о романцах. У них высокий экспансионистский потенциал, они уже распространили свое влияние на значительную часть Великого…

Итак, я подошел к нему и окликнул. Он прекратил косить и уставился на меня в полном недоумении; можно было подумать, что он никогда не видел человека в комбинезоне пилота. Я спросил его по-английски и на интерлинге, что это за планета. Вообще такой вопрос звучит несколько комично, но, если вдуматься, он не более комичен, чем четыреста лет назад вопрос заблудившегося автомобилиста о названии захолустного городка, к которому он выехал. Однако косарь продолжал пялиться на меня в тупом удивлении; наконец…

Рано утром, ещё по холодку, хозяева возвращались. Он шёл приветствовать «герра официра», она сразу же начинала бегать по двору, полными розовыми руками замешивала свиньям, и все горело в этих руках. Во дворе лениво грелись на солнце мои разведчики, она бегала из коровника в дом, из дома в коровник, обдавая запахом хлева, коровьего молока, жаркого пота, и, стреляя глазами, случалось, на бегу мазнёт кого-нибудь подолом юбки по коленям. А когда она, уперев руки в бока, стояла в хлеву и свиньи, теснясь…

Он не был похож на pыбок-кpасавиц, он беспокойно суетился и быстpо мелькал сpеди пышных водоpослей, появляясь то тут, то там юpкий, подвижный. Рыбки его стоpонились — они были выpащены для кpасоты, pаскpашены и pаспушены для любования, выпестованы в спокойной воде уюта, а он явился в акваpиум из безобpазной канавы, как случайная шальная мысль втоpгается в умную и пpавильную голову, как тpевожный документальный pепоpтаж pазpывает pазноцветную клоунаду pекламы и пустые кpасивые каpтинки мультиков-близнецов.…

— А кто сказал, что я уйду?! — со злостью обернулся Олень. — Сдурел! — вскинулся и Рысь. — Ты что, не понял, да?! Конкретно за тобой пришли! Думаешь — логово сменишь и все, да? Как же! Они весь лес перероют, чтоб тебя найти!.. Уходить надо, пока тропы капканами не утыкали. — Надо будет — без тропы уйду, — бросил Олень, наскоро запоясываясь, а натягивая сапоги, добавил: — Пошли вместе, глянем на этот лагерь. Рысь плюнул, ругнулся — но пошел. Сорочья трескотня уже до всех дошла — и, завидев издали…

— Хороший помол будет у Фроди, — Фенья сказала. — Поработаем славно, — ей Менья ответила. За жернова встали дочери Тьяци, Тонкой струйкой мука побежала. Мигом зерно перемололи — Что еще пожелаешь, Фроди? Hа семь дней пути — твои владенья, Hа семь дней пути — довольство и благо. Hе будет никто зло замышлять, Вред учинять иль убийство готовить. Крутится Гротти и мелет жернов Счастье и мир подданным Фроди. Улыбнулся довольный конунг: хороши рабыни, не плох помол Гротти. Дальше работайте,…