А небо по-прежнему голубое

Следующего занятия Гермиона ждала с трепетом: всё-таки поединок с Фредом Уизли вещь не самая обычная. Гарри и Рон выразили своё удивление, но девушка, чтобы пощадить чувства приятеля, не рассказала об истинной причине и сказала лишь, что они с Фредом просто решили посоревноваться.

В заветную среду все участники ОД собрались в Выручай-комнате, и, пока остальные ученики занимались отработкой уже пройденных чар да оттачивали навыки их использования, Фред и Гермиона облюбовали угол подальше от других, намереваясь проверить свои силы. Почему-то они не привлекли к себе оживлённого интереса, хотя Гермиона в глубине души страшилась обратного, ведь обычно Фред и Джордж были в центре всеобщего внимания. Наставив друг на друга волшебные палочки, они отступили на положенное для дуэли количество шагов и обменялись взглядами. Зрителей, к счастью, не было, лишь поблизости занимались Джинни с Майклом да Джордж с Анджелиной.

Фред с усмешкой что-то произнёс, но из-за фонового гама Гермиона не сумела расслышать его слова, лишь пристально смотрела на него, следила за каждым движением. Рукава форменного свитера небрежно закатаны до локтей, волосы растрёпаны, и сам он — воплощение сдержанной энергичности, невидимой, но прекрасно ощущаемой даже на расстоянии.

Словно по сигналу оба дуэлянта взмахнули волшебными палочками, но Фреду удалось опередить Гермиону на какую-то долю секунды, и вот она уже упала на пол, поражённая заклятием. В следующий момент перед её приоткрывшимися глазами появилась физиономия Фреда с выражением на ней крайней озабоченности.

— Ты как, в порядке? — спросил он сиплым от волнения голосом.

Гермиона неуверенно кивнула и принялась моргать, так как перед глазами всё плыло.

— Надеешься, что я исчезну, если будешь моргать с такой частотой? — пошутил Фред.

Упавшие на лицо волосы оказались осторожно убраны назад и заправлены за уши, и сама Гермиона вдруг обнаружила, более-менее приходя в себя, что её оппонент сидит перед ней на корточках, придерживая её за спину в сидячем положении, а окружающие удивлённо на них таращатся.

— Лучше помоги мне встать, — пробормотала девушка, мучительно признавая поражение.

Фред поспешил исполнить её просьбу и поставил старосту на ноги, не прекращая, однако, приобнимать — теперь уже за талию. Тепло его руки ощущалось даже через одежду. Старательно игнорируя этот факт в надежде, что Фред сам отпустит её, Гермиона принялась разглаживать одежду, а когда делать это стало уже попросту неприлично, взглянула на Фреда и похолодела, заметив его усмешку.

— Доволен победой над самодовольной старостой? — неприязненно спросила девушка, по-своему это истолковав и резким движением убирая его руку. — Что ж, я признаю своё поражение. А теперь мне нужно идти.

Не дожидаясь ответа, Гермиона покинула Выручай-комнату и, спустившись на два этажа, остановилась возле одного из оконных проёмов, вдыхая свежий воздух, в котором явственно чувствовалось приближение зимы. Это помогло успокоиться и взять себя в руки. Почему проигрыш так на неё подействовал? Неужели она в самом деле тщеславна настолько, что сама мысль о поражении так ужасна? Или ужасает поражение, нанесённое именно Фредом? Но с чего бы это? Как будто ей так важно его мнение. Или действительно важно?

Тишина коридора и разрозненные мысли были нарушены посторонним голосом.

— Вот ты где, Грейнджер. — Следом — шаги, выдающие приближение. — Так и знал, что далеко не сбежишь.

— Я вовсе не сбегала, — ответила Гермиона, не оборачиваясь и спиной ощущая, что Фред остановился рядом и теперь внимательно её разглядывает. Смотреть в одну точку дольше было уже невозможно, и потому ей пришлось обернуться и встретиться с улыбкой юноши — открытой и достаточно благожелательной, ничуть не ехидно-насмешливой.

— Неужели так расстроилась из-за проигрыша? — спросил Фред снисходительно. — Или дело в чём-то другом? — Он нахмурился, и Гермиона тут же отрицательно покачала головой.

— Нет, всё в порядке. Просто я не ожидала этого. Того, что проиграю. Наверное, ты был прав: я действительно слишком самонадеянна. — Она отвела было глаза, но следующие слова Фреда заставили её снова на него посмотреть.

— Мне кажется, у каждого есть право на ошибку, безупречных людей нет. И в том, что в этот раз тебе не удалось устоять, нет ничего ужасного. Честно говоря, тебя стоило проучить, но это не означает того, что я горжусь тем, что сделал, или думаю о тебе плохо из-за поражения. Ты талантливая волшебница и замечательная староста, Грейнджер, так что мелкие промахи значения совсем не имеют.

Против воли Гермиона улыбнулась, чувствуя почему-то облегчение. Фред не считает её проигрыш своим достижением, он не считает её слабой или неспособной, самонадеянной и самодовольной. Даже наоборот, оказывает поддержку в данный момент. Ей редко приходилось сталкиваться с поражениями, но почему-то поражение, нанесённое именно Фредом, чуть было не подкосило её. Неужели ей так важно его одобрение? Важно не ударить перед ним в грязь лицом? О, Мерлиновы панталоны…

— Так что не придумывай ничего ужасного, — констатировал Фред, стоявший, прислонившись плечом к стене рядом с Гермионой. — В конце концов, не каждая бы смогла мне противостоять так, как решилась ты, — поддразнил он с привычной кривоватой усмешкой.

— И кто-то ещё говорил о моём самодовольстве! — негодующе воскликнула Гермиона, тем самым вызвав громкий смех своего собеседника.

— О, ну, теперь я точно уверен в том, что ты в порядке. Пойдём, нам нужно возвращаться в Выручай-комнату, иначе остальные не поймут, куда и зачем мы исчезли. — Не спрашивая разрешения, Фред взял девушку под руку и повёл по направлению к лестнице на верхние этажи. — К слову, наш поединок не собрал большую толпу наблюдателей, если тебя волновало, как другие воспримут твоё поражение, — небрежно заметил он, верно разгадав скрытое волнение спутницы. Гермиона в который раз поразилась тому, каким чутким бывает Фред, когда того хочет.

И как вообще можно считать их с Джорджем одинаковыми? Наедине их различия так явно бросаются в глаза, что различить их не составляет особого труда. Неудивительно, что все свои шуточки с переменой мест они проделывают только в обществе друг друга: так гораздо проще спрятать индивидуальность. Но сейчас Гермиона готова была поклясться, что видит настоящего Фреда, такого, какого иногда ей уже счастливилось видеть — серьёзного, понимающего и почему-то кажущегося родным и близким. Иногда такое чувство уже посещало её, когда они сидели в библиотеке на её третьем курсе, или танцевали на Святочном балу, или прятались в шкафу. Это одновременно удивляло и пугало. Удивляло, потому что Гермиона могла назвать себя последним человеком, который бы знал настоящего Фредерика Уизли. Пугало, потому что к Виктору она прежде чувствовала лишь малую толику того, что испытывала теперь к одному из старших братьев Рона. Крам был кем-то вроде неё самой, а потому и казался родным и знакомым. Фред же оставался загадкой, и именно это интриговало девушку.

Между тем они уже поднялись на восьмой этаж, в коридор, где располагалась Выручай-комната. Рука Гермионы по-прежнему лежала на согнутой в локте руке Фреда, ощущая тепло его кожи, на которой, что вдруг бросилось девушке в глаза, была та же россыпь веснушек, что и на физиономии. «Неужели он покрыт веснушками с ног до головы?» — мелькнула мысль, заставившая Гермиону смутиться. Прежде у неё не было поводов задумываться об этом, особенно в таком контексте. Фред же как будто не заметил смущения своей спутницы, входя в комнату, где велись занятия ОД.